Расхожее выражение гласит, что в Советском Союзе не было секса. Но секс, разумеется, был — дома, при задернутых шторах и часто при выключенном свете. Его почти не было заметно в общественной жизни, в поведении советских людей и в официальной массовой культуре. Даже намеки на влюбленность были туманными. «В каждой строчке только точки после буквы Л» — как пелось в знаменитой песне 1960-х, возможно, для пущей конспирации названной «Восточной». На контрасте в неофициальной, подпольной культуре Советского Союза об отношениях между мужчиной и женщиной, эротике и сексе говорили откровенно, прямо и часто грубо — матерщинным языком и пошлым анекдотом. «А мне плевать — мне очень хочется» — как пел Владимир Семенович Высоцкий.
Со сломом советской госмашины, произошедшим в 1986—1990-х, копившаяся десятилетиями сексуальная энергия вырвалась в общественное сознательное и бессознательное. Вместе с кино, литературой, театром и новыми СМИ массовая музыка тоже решила поговорить о сексе открыто и без обиняков.
Принято считать, что первой «песней про это» в Советском Союзе стал инспирированный успехом фильма «Интердевочка» рок-романс Криса Кельми «Ночное рандеву» (1989). Маститый автор текста Карен Кавалерян ловко обошелся без слова «секс», сыграв на прозрачных намеках: «Вновь за пеленой непроглядных штор мы медленно начнем древний разговор». Зато режиссер клипа, который активно крутили по центральному телевидению, смело дорисовал все то, что было спрятано между строк: певец с иностранной фамилией и модной прической, диваны в лобби гостиниц, советское шампанское и откровенная (насколько было возможно) сцена в душе. Сюжет об «интердевочке» был растиражирован поп-культурой, и в советском лексиконе появилось новое модное слово «путана» — его в три хриплых голоса несли в народ первые звезды шансона Михаил Шуфутинский, Александр Кальянов и Олег Газманов.
В экс-СССР наконец-то произошла секс-революция.
Очень громко и очень часто слово «секс» звучало на альбоме «Поговорим о сексе» дерзкого рэп-трио «Мальчишник». Тогда оно было еще в диковинку. Многие подростки 1990-х впервые услышали про «секс» от «Мальчишника» — впрочем, как и их родители и учителя. Первый тираж альбома, записанного в 1991-м — буквально под лязг гусениц танков, идущих по Кутузовскому проспекту к Белому дому, — разлетелся по стране гигантским веером в 600 тысяч экземпляров. Сформулированный на Западе закон sex sells подтвердил свою всесильность на одной шестой части суши.
С 1991 года тема секса окончательно перестала быть негласной в российской массовой музыке — в экс-СССР наконец-то произошла секс-революция. Об «Этом» пели по-разному: одни исполнители были откровенны до неприличия, другие обходились стыдливыми эвфемизмами. Большинство из песен того времени стыдно слушать — то за себя неловко, то за исполнителей, но все же надо признать, что в 1990-е русская поп-музыка ставила себе более амбициозные задачи, чем в нынешние времена. Сейчас функция музыки для масс свелась к вялой попытке развлечь и отвлечь, тогда же она выступала медиумом новых идей и честным зеркалом происходящих в обществе изменений.
Дальше — самые раскованные «песни про Это», редкие и расхожие, в специальном плей-листе для эротической дискотеки 1990-х.
Трек-лист
«Принцесса» — «Секс в дожде»
Лика MC — «Дождь»
«Рэп-бандит» — «Туннель любви»
«Домашняя коллекция» — «Танцуй со мной»
Клементия — «Сделай мне Sex»
Игорь Селиверстов — «Постель»
Наташа Королева — «Первый поцелуй»
Лада Дэнс — «Девочка-ночь»
«Мальчишник» — «Я хочу тебя»
Светлана Владимирская — «Дави на газ»
«Секс-корт» — «Запрещай мне, мама»
Борис Моисеев — «Я любовь свою навещу в раю»
«Полиция нравов» — «Бежевый принц»
Богдан Титомир — «Девочка в красном»
Понравился материал? Помоги сайту!