Как устроена Ars Electronica

Существующая с 1979 года Ars Electronica — Мекка для ценителей медиаискусства. Это один из крупнейших в Европе фестивалей технологического искусства, который с каждым годом становится больше. В этом году благодаря программе EUNIC и Австрийскому культурному центру российский куратор и медиахудожник Анна Титовец стала его приглашенным куратором и по просьбе COLTA.RU вела дневник во время работы над грандиозным фестивалем.

Ars Electronica 2015 в австрийском Линце — самый большой фестиваль за 36-летнюю историю как по количеству посетителей (их насчитали около 80 000), так и по количеству участников и масштабу занимаемой площади. Фестиваль проходил на 11 площадках Линца. Центральный проект расположился на 100 000 кв.м. По словам главного куратора Ars Electronica Герфрида Штокера, там было около 1000 участников. Каталог фестиваля (а есть еще отдельный каталог CyberArts, в котором перечислены проекты Prix Ars Electronica) вышел потолще иной энциклопедии — 190 страниц, при том что не все проекты успели попасть туда из-за сжатых сроков печати.

Но этого всего я еще не знала, когда, находясь в бреду одолевшей меня простуды, при 35 градусах жары, впервые очутилась перед желтой стеной продакшн-офиса и встретилась с командой фестиваля в невероятно красивом индустриальном антураже одной из площадок фестиваля — гигантского почтового распределителя. Меня приветствовали фразой «Let's share this summer time». Ну что ж, let's share.

Команда

Команда фестиваля — сравнительно небольшая для такого масштаба. 90% команды — художники или люди с искусствоведческим или культурологическим образованием. Одна из основных «боевых единиц» фестиваля — это project managers, выполняющие функции продюсера, куратора, менеджера и (дальше список варьируется в зависимости от умений, которыми обладает человек) виджея, графического дизайнера, музыканта, переводчика и т.д. По словам одного из директоров фестиваля Мартина Гонзика, даже техники, которые работают на монтаже выставочных проектов, — не случайные люди. В этом я могла убедиться на собственном опыте, когда после недельного монтажного марафона вместе с техником, закрепленным за моими проектами, после ночных монтажей до 4 утра и подвески бесчисленных плазм Рэндалф, ни словом не обмолвившийся о своих арт-наклонностях во время работы, сообщил, что он не только действующий художник, но и за пару месяцев до начала фестиваля выставлял свою инсталляцию в московской галерее! Этот факт объясняет, почему здешние монтажники, в отличие от российских, готовы часами вместе с тобой прикидывать, как лучше расположить плазмы на стене: на 10 сантиметров выше, на 5 ниже, нет-нет, давайте попробуем вертикально.

График работы команды Ars Electronica — жесткий. В отличие от Москвы, рабочий день в Линце начинается строго в 9 утра. Расходятся менеджеры проектов не раньше 10—11 вечера, при наилучшем раскладе — в 9. Но, опять-таки, в отличие от ненормированного московского рабочего стиля, когда переработки являются чем-то само собой разумеющимся, в контрактах моих коллег были четко прописаны условия, по которым за каждый час сверхурочной работы они получают вознаграждение. Если переработка случилась в силу объективно непреодолимых обстоятельств — то есть не просто потому, что иначе не успеть, а потому, что приходит художник и с ним надо поговорить или надо быть на собрании, — то эти часы оплачиваются с еще большим коэффициентом надбавки. Эти обстоятельства развеяли образ героев-мучеников, который после первой недели работы сложился у меня в отношении моих соратников. Финальная калькуляция сверхурочных часов удваивает, а то и утраивает их изначальную зарплату.

Основным способом передвижения по площадкам фестиваля во время монтажа были самокаты. Иначе перемещения по огромному зданию, требующие бесконечно подниматься и опускаться на разные уровни, заняли бы во много раз больше времени. Самокатов на всех участников команды не хватало, поэтому одним из негласных правил пользования ими было «уведи самокат другого и будь готов к тому, что обратно придется возвращаться пешком».

Я пользовалась привилегированным положением «приглашенного куратора». Мне позволялось приходить в офис к 10 утра, иначе времени на мои московские проекты не оставалось бы совсем. Мой функционал был не слишком четким, потому что я присоединилась к команде на позднем этапе, но в итоге я охватила весь спектр возможных вовлеченностей в процесс создания фестиваля. Вначале я работала над подготовкой полугодового выставочного проекта для Ars Electronica Center, чуть позже переместилась в «боевое крыло» центральной площадки фестиваля, где работала над выставочным проектом Post City Kit (зонтичное название главного фестивального выставочного проекта этого года). Я прорабатывала концепции представления нескольких художников в рамках темы фестиваля, в частности, на нижнем этаже, куда раньше заезжали целые поезда с посылками и письмами, я работала над мини-выставкой словенской художницы Майи Шмрекар — несколько ее работ было объединено в проект «Топология К-9», центральную часть пространства занимала 6-метровая «пещера-рог», изнутри обитая волчьей шерстью и испускающая серотонин художницы и ее собаки при приближении зрителя; там же были расположены часть лаборатории, где дистиллируются гормоны, лайтбоксы с материалами научного исследования, лежащего в основе проекта, видеодокументация перформанса и трехметровый принт, который дался нам большими усилиями. Напротив проекта Майи — инсталляция, где моя роль незаметно сдвинулась в сторону художника (или арт-дизайнера): одна из идей, с которыми я работала на фестивале, заключалась в том, что необходимо «творчески» переработать историю и наследие здания, его почтовое прошлое и перекинуть логический мостик к теме фестиваля и современным проектам. Так возникло несколько коллективных инсталляций, которым строго-настрого необходимо было оставаться в поле «не-арта»; условно я дала этому странному явлению название «межпрограммка».

Так появились довольно масштабная инсталляция Past Post Continuum, превратившаяся в мою личную охоту по всему зданию за часами и громкоговорителями, а также тренировку глазомера и смекалки (как ровно и в определенной геометрии расставить 60 громкоговорителей и 30 часов в аудиовизуальную композицию и подключить к ним кабели в соответствии с логикой построения саунд-дизайна); комната найденных артефактов почтовой жизни (в ней присутствовали найденные в одном из цехов-распределителей стикеры с голыми женщинами, разрисованные рабочими) с «бесконечным» письмом, ездящим по кругу на почтовом конвейере посередине; комната с металлическими скульптурами (впоследствии демонтированная); видеонавигация на полу в центральном районе Post City Kit (как служившая навигацией, так и вводившая в замешательство различными посланиями) и некоторые другие «межпрограммные инсталляции».

Среди прочего мне (вероятно, как единственному русскому представителю команды фестиваля) передали курирование проекта украинского культуролога и специалиста по медиаарту Янины Пруденко. Ее исследовательский проект «Мифогенез» был посвящен медиаконструированию образа героя-военного во время российско-украинского конфликта: это был один из наиболее политизированных и крайне интересных проектов на выставке. Также на правах русскоговорящего куратора я помогала проекту сообщества SoundArtist.ru и Сергея Касича Russian Sound Art Showcase, который стал первой коллективной выставкой российского звукового искусства за рубежом.

Город и фестиваль

Из-за плотного графика работы на фестивале у его организаторов абсолютно нет шансов купить еды и вообще поесть. Все магазины в Линце закрываются в 6:30 или 7 часов вечера, а по воскресеньям так вовсе не работают (да и по субботам норовят не открыться в связи с каким-нибудь религиозным праздником или просто потому, что август). Найти работающую кухню после 10 часов вечера — квест, в городе только пара мест, которые могут предложить такую нечеловеческую роскошь (и скорее всего это будет что-то типа малюсенькой турецкой кебабной). По словам Юхана, собирающего программу открытия фестиваля, а также всю вечернюю программу, «не только поесть нет никаких шансов, проблемы также с одеждой — совершенно нет времени ее постирать! Поэтому во время подготовки фестиваля лучше жить с кем-то, кто возьмет на себя функцию шопера».

Уведи самокат другого и будь готов к тому, что обратно придется возвращаться пешком.

Зато благодаря этому феномену линцевской сиесты мне по случайности удалось забрести на фабрику Haribo. Приехав как-то в пятницу в 1:30 дня в одну крупную печатную компанию, где мне надо было обсудить качество принтов, я обнаружила закрытую дверь и часы работы — до 12:00 в пятницу, суббота и воскресенье, естественно, нерабочие. Расстроившись, поймала себя на мысли, что в воздухе стоит притягательный запах сладостей. Оказалось, поблизости находились завод и фирменный магазин знаменитых мишек Haribo, где я успешно восстановила свой эмоциональный баланс.

Линц — маленький город, всего 200 000 жителей, но на эти 200 000 приходится два музея современного искусства (Ars Electronica Center и Lentos, стоящие почти что друг напротив друга по разные стороны Дуная и перемигивающиеся светодиодными фасадами), культурный центр OK с кучей галерей и множество театральных и музыкальных точек. Бронировать жилье для поездки на фестиваль нужно заранее — за 1,5 месяца до начала все отели (не говоря уже о частном секторе, который очень маленький) распроданы. При этом, что удивительно, далеко не все местные жители в курсе, что у них ежегодно проходит такой гигантский фестиваль. По словам Мартина Гонзика, 80% посетителей фестиваля — иностранцы.

Процесс

На одной из самых первых встреч с Герфридом Штокером в Ars Electronica Center во время обсуждения будущей выставки Art and Science Elements («Элементы искусства и науки») я услышала фразу, которая вдребезги разбила мое представление о стабильной и размеренной, тщательно спланированной жизни фестиваля: «Стиль фестиваля Ars Electronica — это максимальная гибкость и импровизация». В дальнейшем я в разных вариациях слышала от разных людей интерпретацию этого девиза. Наиболее выдающаяся была дана технической командой, которая называла процесс работы над фестивалем «организованным хаосом». Во многом это объясняется масштабом и сложностями, связанными с получением разных разрешений, меняющимися договоренностями с партнерами, внезапно обнаружившимися особенностями монтажа в здании или пресловутой многофункциональностью и порой не совсем очевидным распределением обязанностей среди участников процесса.

Например, за несколько недель до фестиваля пришлось полностью менять концепцию вечерней программы, открытия и логики передвижений людей во время вечерних перформансов, так как железнодорожный монополист, которому принадлежала часть здания, отказался выдавать разрешение на нахождение людей на его территории из соображений безопасности. А официальная бумага о том, что посетители фестиваля могут находиться на всех этажах, запланированных для посещения, пришла ровно за 5 дней до открытия фестиваля. За неделю до фестиваля одну из бывших туалетных комнат, в которой уже была смонтирована «межпрограммная» (вспомогательная, работающая с темой здания) инсталляция, в срочном порядке пришлось возвратить обратно в состояние туалета, так как стало понятно, что этих жизненно важных комнаток катастрофически не хватает.

Прямая речь

Герфрид Штокер, художественный руководитель фестиваля: «Ars Electronica работает с тремя понятиями — искусство, технологии и общество. Мы не позиционируем себя как арт-фестиваль в чистом виде, мы сидим “меж нескольких стульев” и формируем программу исходя из потребностей разных типов аудитории. Что касается моих функций в системе фестиваля, я не хочу называть себя куратором, моя работа — создать концепт, общий для фестиваля, и дальше разрабатывать каждое из направлений темы отдельно с каждым из участников. Я не куратор в данном случае, а скорее направляющий. При этом очень много идей, которые появляются вначале, затем либо не реализуются в силу объективных обстоятельств, либо превращаются во что-то совершенно другое. Вы вряд ли найдете на фестивале хотя бы одного человека, который досконально знал бы абсолютно все, что на нем происходит. Это просто невозможно с учетом количества участников и проектов».

Еще один принцип фестиваля, знакомый многим организаторам культурных мероприятий по всему миру, — все, что можно добыть бесплатно, надо постараться добыть бесплатно. Этим занимаются все — от проджект-менеджеров, техников, маркетинга и до директора фестиваля. Мои поиски партнерско-бесплатных возможностей были сильно ограничены гугл-переводчиком, поэтому приходилось регулярно прибегать к лингвистической помощи коллег. Пожалуй, это было единственным досадным ограничением в применении моих профессиональных качеств. Среди удивительных предметов, добытых командой фестиваля бесплатно, например, были: грибы в банках (40 штук), неоновая вывеска, система термоконтроля, гигантский светодиодный глобус, который был разобран на светодиодные гирлянды и был одним из элементов светодизайна вечерних перформансов.

Вы вряд ли найдете на фестивале хотя бы одного человека, который досконально знал бы абсолютно все, что на нем происходит.

У любого фестиваля есть два самых крутых момента подготовки. Первый — это когда после месяцев переговоров, уточнений, переписок, встреч и умозрительных заключений процесс переходит в активную стадию монтажа. И вот, когда все уже очень устали «представлять» и «договариваться», наступает момент, когда пустые пространства, до этого заполненные лишь фантомами идей, наполняются коробками, шумом монтажа, бегающими людьми, грузовиками, кофрами; все вдруг начинает меняться со страшной скоростью. Неожиданно небольшая группа связанных друг с другом людей, день и ночь работающих над подготовкой фестиваля, превращается в город незнакомцев, которые с каждым днем продолжают прибывать — и у каждого своя история, своя миссия и свои заботы. Это момент счастья абсолютно для всех участников команды — почувствовать биение жизни готовящегося фестиваля. Второй момент — это, конечно же, начало. Когда все, что до этого было внутренней территорией команды фестиваля, становится общественным пространством и заполняется зрителями.

Проекты

Работ, достойных описания, на Ars Electronica было много — по масштабу фестиваль тянет на мини-биеннале. Поэтому очень коротко — упомяну лишь самые запомнившиеся.

Выставка Cyberarts, проходившая в культурном центре ОК и находившаяся в 20 минутах ходьбы от основной площадки, была одной из самых интересных с точки зрения представленных арт-проектов, так как там выставлялись победители ежегодного конкурса Prix Ars Electronica, обладатели «Золотых Ник» и почетных упоминаний. На ней были собраны проекты, выбранные международным жюри и таким образом воспринимающиеся как более-менее объективные флагманы актуальных процессов в медиаарте.

Среди представленных проектов — победитель в номинации sound-art, японский художник Нело Акамацу с саунд-инсталляцией «для традиционных японских садов» Chijikinkutsu, где множество стаканов с водой выстроены в определенный паттерн, внутри каждого стакана — намагниченная иголка, которая издает звон о бортик стакана, когда электромагнитное поле изменяется. Этот проект перекликался с работой другого японского художника, показанной на основной площадке в рамках Post City Kit. Соитиро Михара представил стеклянный хрупкий купол-объект: внутри него расположен микрочип, измеряющий уровень радиации, который соединен с китайским колокольчиком внутри купола; чем выше радиация — тем чаще раздается мелодичный звук, несоотносимый с опасностью.

Еще один победитель в номинации «Анимация» — интерактивный видеоарт-проект Idle Times Алекса Верхаеста (Alex Verhaest). Этакий АЕС+Ф на бельгийский манер: на экране показывают обработанных компьютерной графикой и снятых в рапиде персонажей, которые сидят за столом, вокруг летают фантастические насекомые, рядом указан телефон, по которому зрители могут позвонить, чтобы один из героев поднял трубку и запустилось действие на экране. Что особенно приятно, на выставке Cyberarts среди победителей Prix Ars Electronica был представлен российский проект Димы ::vtol:: Морозова Oil, который получил почетное упоминание в этом году. Эта работа была показана в начале года в «Гараже»: зрителям предлагается поместить любой предмет под гидравлический пресс и получить саундтрек разрушения своего предмета.

Отдельным блоком в рамках Cyberarts шла программа «Пионеры медиаарта»; победителем в этой номинации стал легендарный Джеффри Шоу, и его двухчасовая лекция на фестивале была отдельным ценнейшим подарком.

В один из дней конференц-зал фестиваля оказался оккупирован черным интернет-рынком Yami-ichi. Это японское изобретение, путешествующий по миру фестиваль, придуманный художником Exonemo и коллективом IDPW.org, на котором художники продают и обмениваются в офлайне артефактами интернет-культуры. На рынке можно было прикупить спама, лайков красивых девушек, связать для своего интернет-кабеля «пальто» или получить из банана уникальный пароль для интернета, который суперсложно взломать (как, впрочем, и абсолютно невозможно запомнить).

Темы

Герфрид Штокер, художественный руководитель фестиваля: «Мы начинаем думать о теме следующего фестиваля сразу же после окончания текущего. Когда я только начинал заниматься фестивалем, интернет-технологии не были еще развиты так хорошо, и мы спокойно жили в ситуации, когда можно было абсолютно точно сказать — “это будет очень хорошая тема, которая будет на пике через год. Никто до нее еще не додумался”. Сейчас такая ситуация невозможна, все меняется слишком быстро, и темы подхватываются на лету. Какая-нибудь группа студентов может устроить свою конференцию, где они будут обсуждать ту же тему, которую выберем мы, и даже в более интересном разрезе.

Все, что можно добыть бесплатно, надо постараться добыть бесплатно.

Обсуждения темы — как правило, очень интенсивный процесс, и в него вовлечено довольно много людей на начальной стадии, но затем настает момент, когда я единолично должен принять решение. Лично для меня каждый год это самый сложный момент — когда я должен сказать людям, что я решил. Звучит, конечно, немного банально, но это действительно похоже на рождение ребенка. И есть опасность промахнуться или спустя несколько месяцев узнать, что кто-то еще взял эту же тему и делает мероприятие раньше по времени, или спустя несколько месяцев может произойти что-то совершенно новое и глобальное, что напрочь перечеркнет актуальность чуть раньше по времени выбранной темы.

Как правило, я объявляю тему фестиваля в январе. Но философия фестиваля — всегда быть гибкими, реагировать на изменяющиеся обстоятельства, и мы всегда во всех процессах оставляем возможность до самого последнего момента поменять что-то. В том числе и тему. Биеннале обязаны показывать best of the best (лучшее из лучшего), а мы — ежегодное событие: этот факт ставит нас на позицию лаборатории, люди не ожидают увидеть самое-самое, мы вольны показывать изменения и эксперименты в рамках текущего момента».

В этом году даты проведения фестиваля совпали с интенсификацией миграционного кризиса и активного перемещения сирийских беженцев в Европу. На Ars Electronica 2015 эта тема активно обсуждалась и нашла отражение во многих представленных проектах. Аудиотеатральный перформанс Diaspora, специально подготовленный для фестиваля, был полностью посвящен этой теме — в сценографии присутствовали хор детей, спасательные круги, чемоданчики со знаками долларов и евро. На выступлении Брукнерского оркестра видеосопровождение изобиловало инфографикой и визуальными материалами о беженцах, насильно выселенных людях и реалиях миграционного кризиса, на дискуссиях и конференциях тема беженцев регулярно как эхо появлялась в разных форматах, некоторые художники напрямую вписывали контекст миграционного кризиса и Сирии в свои работы. Тема беженцев могла бы остаться на уровне заявочном, художественном, но волею судеб, как только фестиваль закончился, пришла новость о том, что в здание, где проходил фестиваль, срочно должны заселиться 700 беженцев, переправляющихся через Линц в Германию. Все сотрудники фестиваля, оставившие мечты о спокойном демонтаже длиной в неделю, принялись разбирать «тысячу и одну архитектурную модель» (так назывался один из проектов, где действительно было представлено примерно такое количество архитектурных моделей) в конференц-зале, которому предстояло стать временным пристанищем для беженцев. Этот поворот событий — «от искусства к реальности» — стал лучшим финалом для фестиваля, который «сидит на нескольких стульях» — искусства, технологий и общества.

На время фестиваля в гигантском бывшем почтовом распределителе был построен настоящий город в городе — с улицами, переулками, сотнями деревьев, кибер- и фермерскими маркетами и многими другими проявлениями городской культуры. Поражает количество вложенных часов работы в фестиваль, который длится всего 5 дней. По словам Мартина Гонзика, «в суперконцентрации идей и ресурсов в короткий промежуток времени и есть суть и ценность фестиваля. У Ars Electronica нет особых планов расширяться во времени, но есть обширные планы расширяться географически. И, в частности, Москва — одна из точек интереса». В следующем году Ars Electronica совместно с Политехническим музеем представят большой проект в Москве. Это действительно суперновость.

22 октября в Электромузее открывается первая в России выставка гиф-арта GIF-GIF-GAF, куратором которой является Анна Титовец. Там же, в галерее SA))_gallery, состоится выставка Атональная архитектоника: построение», на которой будут представлены работы 11 российских саунд-арт-художников и коллективов, участвовавших в фестивале технологических искусств Ars Electronica 2015.

Понравился материал? Помоги сайту!