В конце 1990-х группа «Нож для Frau Müller» громко прозвучала со своими ерническими композициями, склеенными по тогдашней моде на лаунж из простых мелодий, сыгранных на электронных инструментах, и редкоземельных сэмплов из старых кинофильмов. Большая часть новой аудитории дуэта Олега Гитаркина и Олега Кострова и не догадывалась, что в самом начале 1990-х в первом питерском клубе TaMtAm «Ножи» играли другую, очень злую и тяжелую, музыку. 23 января в музее «Эрарта» (Санкт-Петербург) и 24 января в клубе YOTASPACE (Москва) состоятся концерты-возвращения «Ножа для Frau Müller», участники которого около 10 лет занимаются только сольными проектами. Мы связались с основателем группы Олегом Гитаркиным, чтобы узнать, зачем «Ножи» возвращаются.
— Первые альбомы «Ножа для фрау Мюллер» — это совсем не easy listening, а, напротив, психоидный хардкор, брутальный индастриал и эксперименты с техно. Откуда же взялись сэмплы из советских фильмов, голос Шульженко и простые, запоминающиеся мелодии? Когда случился поворот к лаунж-музыке и чем он был определен?
— Да просто время менялось, вот и мы решили сделать что-то другое... В моде была электронная музыка, сэмплы и т.д. Но в 93-м мало кто имел аппаратуру и тем более умел ей пользоваться. В этом большая заслуга Олега Кострова, с которым мы отправились в наш новый музыкальный эксперимент.
— Вы записывали альбом «Нечеловек-видимка», на котором выкристаллизовалась стилистика группы, на студии Брайана Ино и с подачи Сергея Курехина — двух культовых фигур у меломанов. Как вас свела судьба и какое ваше отношение к их вкладу в музыку XX века?
— Про Брайана Ино все сильно преувеличено — он просто в свое время подарил Мише Малину из группы «Фантом», с которым на тот момент сотрудничал Олег Костров, мини-студию и кое-какие приборы. На его студии мы с Костровым записали первые пробы. А Сергей Курехин был моим хорошим знакомым с детства, что-то типа музыкального руководителя. Позже он хотел создать свой лейбл в Японии и ждал от меня новых работ. Но его идее не суждено было осуществиться. По известной всем печальной причине...
— Альбом «Нечеловек-видимка» писался по заказу японского лейбла. В дальнейшем «Нож для фрау Мюллер» был известнее на Западе, чем в России. Вы там издавали альбомы, выступали с концертами, продавали музыку в рекламу. С учетом того, что вы играли в конце 1990-х музыку, которая была очень востребована на Западе, у вас могла бы сложиться серьезная международная карьера. Что этому помешало?
— Что такое международная серьезная карьера? То, чем я занимаюсь, — это некоммерческая музыка, и на то, какая у нее сложилась карьера, я не жалуюсь. Мир меняется — то, что казалось успешным 10 лет назад, совершенно по-другому сейчас воспринимается. Я считаю, если у группы выходят винил и новые альбомы — это уже хорошо.
— «Нож для фрау Мюллер» выступал в 1996 году на фестивале группы «ДДТ» на стадионе «Петровский», но исполнил там всего один номер. Почему?
— Я плохо помню. У нас накладка была с аппаратурой, а там был нон-стоп, и нас быстро свернули, чтобы пауза не затянулась.
— Почему вы решили после стольких лет работы порознь вновь объединиться с Олегом Костровым? Значит ли это, что от «Ножа для фрау Мюллер» можно ожидать новых композиций, или это разовая мемориальная акция?
— Пока непонятно. Это эксперимент. Ну и хотелось самих себя порадовать. Я не играл эти треки 12 лет. Это как на машине времени прокатиться ))))
«Нож для Frau Müller» — Live в телепередаче «Антропология»
— Почему в сольном проекте Messer Chups вы переключились с экспериментальной электроники на серф — то есть ушли от хоть и юмористического, но футуризма к воссозданию ретро-моделей? Вам больше неинтересно будущее и новое?
— Время — это не будущее. Если вы любуетесь пирамидами, это не значит, что вам неинтересно будущее. Скорее наоборот — именно фантастика и будущее. Поверьте, в 1960-х будущего и нового больше, чем во всем современном мусоре.
— Что в данный момент происходит с Messer Chups? Чего от него ожидать в 2016 году?
— Все хорошо. Недавно сняли новый клип на серф-версию брейкданс-хита «Rock It» Херби Хэнкока, готовим винил последнего альбома «Spooky Hook». Весной поедем в тур по Европе — будем играть на Surf-o-Rama (это самый крупный серф-фестиваль в Испании), летом поедем в тур по Америке на тусовку SurfGuitar101 — это самое большое серф-сообщество в Америке. Хочу еще записать гавайский альбом, мне нравится гавайская музыка.
— Вы следите за состоянием современной музыки — альтернативной или электронной? За тем, что делают ваши знакомые и коллеги или новички? Есть какая-нибудь российская музыка в ваших плейлистах?
Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах
Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова