Между чем и чем мы будем выбирать 8 сентября?

Александр АРХАНГЕЛЬСКИЙ, публицист

Так сложились обстоятельства, что в Москве, видимо, будут не выборы мэра, а референдум по совершенно другому вопросу: мы принимаем ту политическую систему, которая сложилась к сегодняшнему дню, или считаем, что она должна быть радикальным образом изменена. И голосовать мы тут будем не «за» или «против» Собянина или Навального, а за символические фигуры, которые олицетворяют собой эти ответы. И те, кто будет голосовать за Навального, часто могут быть к нему совершенно не расположены и даже впоследствии оказаться его политическими противниками, но они будут голосовать «за», потому что на вопрос: «Хотите ли вы жить в уже сложившейся политической системе?» — они отвечают: «Нет». Если бы была графа «против всех», думаю, что у Навального шансов было бы меньше.

Борис ДУБИН, социолог

Во-первых, кто это «мы»? Я думаю, что это «мы» будет состоять все-таки из разных «мы», и это само по себе неплохо. Во-вторых, вы ставите вопрос так, как будто мы опять находимся в ситуации гражданской войны: «или — или». Ну такой, к счастью, уже не кровавой и не чреватой миллионами жертв. Ситуация гражданской войны привычная, а состояние того, что что-то может меняться, крайне непривычное. И большинство все-таки голосует всегда за то, чтобы ничего не менялось.

Поэтому я бы сказал, повторив французских экзистенциалистов, что человек — это выбор. Поскольку у нас есть выбор, давайте каждый проголосует за свой выбор. И многообразие в этом отношении все-таки лучше, чем ситуация «или — или», хотя, кажется, нынешнее голосование будет все-таки по этой модели «или — или». Или за то, что есть сейчас, или за то, что нечто может измениться. А вот как разложатся голоса, это мы посмотрим.

Мы опять находимся в ситуации гражданской войны.

Максим ТРУДОЛЮБОВ, публицист

Эти выборы — не совсем обычные. Весь парадокс в том, что присутствие Навального, с одной стороны, больше многих предыдущих выборов делает их похожими на выборы. Но с другой стороны, они не могут считаться полностью настоящими и конкурентными, поскольку разница в силе между действующим врио мэра и его соперниками, а на самом деле его единственным конкурентом, очень велика. Собянин владеет административным доступом к любым ресурсам и прочим возможностям. А Навальный по сути пытается действовать как настоящий политик, проводя активную кампанию снизу вверх.

Иначе говоря, мы выбираем между теми правилами, в рамках которых играют Кремль и управление внутренней политики в администрации президента, и новыми правилами, которые пытается создать команда Навального. У него много сторонников, но я уверен, что многие поддерживают не Навального, а новые правила в политике, такие, как, например, кампания снизу, в которой ты действительно на равных конкурируешь с другими кандидатами. Это очень важно.

Я думаю, что мы все-таки выбираем между старыми и новыми правилами, и надеюсь на то, что новые практики победят, пускай и в будущем, а не прямо сейчас.

Александр МОРОЗОВ, политолог

Эта система, которая существует больше 10 лет, устарела, она не может дальше работать в таком виде, она не отвечает интересам городского образованного класса. Получается, что мы выбираем между этой системой и шансом на перемены. Эти выборы являются референдумом о доверии системе власти. Мне нравятся слова известного художника Семена Файбисовича: «Собянин — это эвфемизм, а Навальный — маркер». Так оно и есть. Собянин — это не персона, а просто обобщенный образ несменяемой власти, а Навальный — это лишь некая зарубка, отметка, вешка, обозначающая надежду на то, что система в принципе может быть изменена.

Добро пожаловать на землю!

Андрей ЛОШАК, журналист

Не хочется разбираться в том, почему власти устроили это шоу с выборами. Ясно одно: не для того, чтобы Собянин проиграл. Так что он их выиграет по-любому. Так устроена эта система. Кто-то правильно написал: не существует никакого политика Собянина — есть безликий вассал Путина, навязанный им сверху. Он никогда не будет самостоятельным политиком, и интересы сеньора для него всегда будут выше интересов города и его жителей. Поэтому, перефразируя Бродского, если они — за, то я против. Другой вопрос, за кого я. И тут власть поставила нас всех перед интересной дилеммой. Нам впервые пришлось задуматься не о том, против чего мы, а о том, что мы, собственно, хотим взамен. То есть что означает вот это безупречное «за все хорошее против всего плохого»? Ну и выяснилось, что того, что мы хотим, нам никто предложить не может и реальная политика — это диалектический процесс, состоящий во многом из компромиссов с собственными представлениями о порядочности. И это почти всегда выбор из двух зол меньшего. Мы же — я сейчас говорю про либеральную интеллигенцию и ее производные — привыкли, как говорил Сахаров, строить нравственный идеал, правда, в отличие от Сахарова, в основном в уме. Добро пожаловать на землю! Пришло время выбирать между нравственной гигиеной и реальной политикой, штукой не очень гигиеничной. Как сказала мне когда-то Людмила Михайловна Алексеева: «Лично мне не нравится Навальный, он какой-то… — она задумалась, подыскивая слово, — небрезгливый, что ли. Но, с другой стороны, ему по-другому нельзя: он ведь хочет быть президентом». Судя по Фейсбуку, мои друзья разделились на два лагеря. Одни выбрали политику и, зажав нос и уши, стараются не замечать перлов вроде «50% преступлений в Москве совершают мигранты». Другие стоят в сторонке все в белом и не могут поступиться принципами. Лично я свой выбор еще не сделал.

Опрос подготовила Тамара Великоднева

Понравился материал? Помоги сайту!