19 февраля 2018Общество
86

Главнокомандующий, выходите из бункера

Федор Крашенинников призывает российских власть имущих модернизироваться. Все — в соцсети! Иначе самим же будет хуже

текст: Федор Крашенинников
Detailed_picture© Getty Images

В наше время существует единственный способ защитить себя от несанкционированных утечек информации о личной жизни и приватных переговорах — жить в бункере за несколькими пропускными пунктами, на каждом из которых посетителей тщательно обыскивают и изымают всю технику. Для людей богатых и влиятельных это вполне работающая схема: информацию можно получать и в виде устных докладов, текста на бумаге, через старомодные приборы и носители — телевидение, радио, кассеты, флэшки, дискеты. Соответственно, и распространять информацию о себе исключительно через пресс-службу. Богатство и влиятельность здесь — ключевой фактор: если у вас нет денег или административных возможностей содержать целый штат референтов и секретарей, то вы неизбежно превращаетесь (во всяком случае, ментально) в карикатурного пенсионера, который все новости получает из программ телевидения и радио и из бесплатных газет, которые кто-то подкладывает в почтовый ящик. Впрочем, даже если деньги и влияние наличествуют, отказывающий от возможностей информационной цивилизации все равно в этого пенсионера превращается, пусть не так быстро и заметно.

Но главная опасность — фундаментальное непонимание механизмов распространения информации в современном обществе. Ведь если некто сам не пользуется социальными сетями, мессенджерами и всем тем, чем сегодня заполнена жизнь среднего человека, то с чужих слов сложно себе даже представить весь этот дивный новый мир. Поэтому все новые и новые богатые и знаменитые попадаются в ловушку «эффекта Стрейзанд» — желая остановить распространение информации методами, работавшими в начале XX века, они, напротив, оказываются в центре всеобщего внимания. Ибо в их логике все предельно просто: если раньше можно было приказать газетам и журналам не печатать какую-то фотографию, то почему нельзя сделать это сейчас, даже если газеты и журналы выходят в этом самом интернете?

У людей старше 40 должны быть вполне личные воспоминания о том, как им впервые рассказывали о сети, а потом они и сами с ней столкнулись. Дальше были новые и новые открытия — форумы, интернет-знакомства, блоги, социальные сети, геотеги, трансляции из любой точки мира с помощью одного только смартфона и черт знает что еще. Все эти навыки настолько непохожи на те, которых хватало в прошлую эпоху, что можно понять, как все это работает, только самому став активным практиком, — или жить в блаженном неведении о том, что прямо с вашей яхты любая девочка может слать фотографии куда угодно, даже не ставя вас в известность. Это представление хорошо иллюстрируется старым анекдотом о том, как некий человек рассуждает о голосе певца Карузо, которого он сам не слышал, но сосед напел. Все ворчание старших поколений — «сидите, в свои телефоны уткнувшись» — именно оттого, что они так и воспринимают смартфон как диковинную игрушку, главная польза от которой — возможность звонить, а все остальные ее свойства остаются для ворчащих или неизвестными, или неважными. Можно ли объяснить, как живет и общается современный мир, условной Агафье Лыковой, всю жизнь прожившей в глухом лесу?

Самый радикальный способ избежать негативных аспектов прозрачности — жить так, чтобы нечего было скрывать. В конце концов, прозрачность — лучшее алиби во всех неприятных ситуациях: если все вокруг знают, где, когда и с кем был министр или губернатор, это значит, что невозможно обвинить его в тайной встрече и сделать из этого неприятные выводы. Но для этого надо не встречаться ни с кем сомнительным и не делать ничего, порицаемого обществом. Звучит как фантастика, но именно к такому способу ведения дел и проживания жизни идет западное общество. Полная приватность — это полная изоляция, а любая вовлеченность в общественную жизнь оборачивается неизбежным, а зачастую и принудительным повышением уровня прозрачности. По этой логике чем более заметным является тот или иной человек — тем больше мы о нем знаем. Неудивительно, что про личную жизнь звезд шоу-бизнеса и некоторых западных политиков мы знаем гораздо больше, чем нам бы хотелось: они так плотно интегрированы в ткань современной жизни, что постоянно попадают в информационный поток, который извергается на нас всех.

В России пока все не так. Если с шоу-бизнесом все более-менее в общемировом русле, хоть и с особенностями, то с миром политики и бизнеса ситуация совершенно иная. Более того, и особенности нашего шоу-бизнеса (а точнее, его специфическое отражение в желтой прессе) тоже связаны с особенностями национальной политики — ведь если звезда шоу-бизнеса связана интимными узами с политиком, то отечественная желтая пресса благоговейно умолкает: сование носа в чужие дела в нашей стране чревато серьезными проблемами. При том что во всем остальном мире желтая пресса буквально живет такими историями: их проще всего продавать публике, ибо сочетание секса, политики и шоу-бизнеса — это идеальный коктейль!

В России у власти находятся люди старшего возраста, сформировавшиеся как личности в доинформационную эпоху. Поэтому важнейшая ценность российской легальной политики и примыкающего к ней крупного бизнеса — закрытость и непроницаемость. Власть хочет быть таинственной и всемогущей, знать про всех все, но про себя не сообщать ничего. Поэтому чем выше ранг, тем меньше общество знает о человеке. И стоящий на самой вершине вертикали нам совершенно неизвестен — мы ничего не знаем о его личной жизни, о жизни его детей, внуков, о том, как он на самом деле отдыхает и где на самом деле живет.

Противоречивость описываемой ситуации в том, что все возрастающую прозрачность никак невозможно ограничить какими-то рамками: доступ к интернету или есть, или нет. Отключить страну от интернета уже невозможно, а любые ограничения внутри него так или иначе преодолимы, и чем дальше, тем больше будет возможностей обходить любые «китайские фаерволлы». Глобальный мир ломится и в избушку условной Агафьи Лыковой, и в бункер Верховного главнокомандующего. Но если трансляцию из избушки таежной затворницы, скорее всего, устроит геолог или журналист (именно так реальная Агафья Лыкова и утратила свою приватность — про нее написали в газетах), то для большого начальника и его секретов угроз неизмеримо больше. Потому что, пока само начальство пытается получать информацию и распространять ее по устаревающим каналам, все вокруг, включая обслуживающий персонал, уже давно живут в другом мире. Массажисты, уборщицы, парикмахеры, садовники, бармены, официантки, девушки и юноши из эскорта, друзья и близкие всех перечисленных и другие неофициальные лица живут там же, где все остальное человечество, — в прозрачном мире интернета, в котором все про всех можно узнать, приложив минимальные усилия и имея скромные аналитические способности.

Пересидеть информационную эру в бункере ни у кого не получится уже хотя бы потому, что она никогда не кончится. Так что рано или поздно начальникам тоже придется становиться прозрачными и интерактивными — добровольно или принудительно. И чем дольше российская элита будет вести себя так, будто ее не касаются перемены в окружающем мире, тем болезненнее будут ее столкновения с реальностью XXI века. Никто не требует прямых трансляций из спален и саун, но было бы хорошо, если бы российские нобили перестали вести себя так, будто все это невозможно в принципе и никогда их не коснется. В противном случае дело кончится как раз трансляциями из спален, но без их согласия и в самый неподходящий момент.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20245184
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20246728
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202413281
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202419741
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202423811
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202429106
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202429756