Наследники Левия Матвея

«Ад — это другие», — заметил один наблюдательный француз. О да.

Впрочем, нормальный человек быстро догадывается, что сам он тоже «другой» для кого-то — и столь же невыносим. Следующий разумный шаг: постараться устроить свою жизнь так, чтобы к «другим» («чужим») не ходить, а ходить только к «своим». Претендуя лишь на то, чтобы эти ненавистные «другие» тоже уважали демаркационные линии и не дышали твоим воздухом…

Это, в сущности, и есть светлое будущее. Не коммунизм, упаси боже (потому что при коммунизме все люди — братья и запах общий), а нечто как раз совершенно противоположное.

Обжегшись на парочке очередных глобальных утопий, грешное послевоенное человечество решило вроде бы обойтись здравым смыслом — и у него это (вроде бы) получилось на значительной части планеты. Либерализм — это ведь в первую очередь право на жизнь по собственным правилам! Z — буддист, а Y — ницшеанец, но безо всяких последствий для Z.

Я не читаю газету «Завтра» — Проханов не обязан любить Сороса. Всем хорошо.

Социальные сети стали внезапной возможностью расширить круг «своих» — «свои» обнаружились в Бильбао, в Челябинске и в Новой Зеландии... Ах, как это прекрасно! Здравствуй, незнакомый друг!

Одновременно, ясное дело, выросла и вероятность наткнуться на «чужого», о существовании которого ты не подозревал, как и он о твоем. А он есть, тварь такая, да еще и разговаривает!

Но речь-то только о буквах! А свобода слова подлежит ограничению, только если слова чреваты непосредственной опасностью насилия (см., например, практику Верховного суда США). Для реакции на публичную клевету есть обычный суд — чего ж вам боле? Как сказано у Жванецкого, не нравится — отойди, не стой в этом во всем...

Меня многократно банили в Фейсбуке те, кому я невыносим, — встречным образом я прихлопнул на своей странице несколько сотен мудаков и хамов, но мне и в голову не приходило требовать, чтобы их лишили слова ВООБЩЕ!

Что за комиссариат такой? Почему они не могут разговаривать между собой?

Но вот климат мало-помалу поменялся, и настала эпоха выжигающей политкорректности. Комиссариат таки появился. Вроде бы корпоративный, а присмотришься — уже и государственный, и чуть ли не планетарный (если говорить о мире, который мы традиционно называли «свободным»).

И какие-то неизвестные мне чуваки снова решают, можно ли мне разговаривать вслух.

Опаньки, приехали.

Случаями тяжелого идиотизма менеджеров «новой этики» уже полна коробочка (и то ли еще будет) — но я не об этом. И даже не о том, что на святые идеалы политкорректности, как блоха на собаку, немедленно вскочила демагогическая и политическая гнусь (так было и с христианством, и с коммунизмом, и это почти неизбежно: любую сильную идею оседлывают проходимцы)…

Речь, повторяю, не об издержках — речь о принципах!

О той самой свободе, которую опять усекают во имя очередного светлого будущего. А ведь интернет и социальные сети были (и остаются — при взгляде из политических темниц) прорывом из немоты, глотком свободы! Как же так вышло, что именно ее-то, свободы, мы и испугались?

Защита прав расовых, гендерных, ментальных и любых других меньшинств (всех, кого человечество стыдливо не замечало раньше) — дело давно назревшее и правильное, тут спора нет. Вот только нам ли не помнить, во что превращается жизнь под лозунгами равенства и братства, когда ради них решают пожертвовать свободой?

Вся история человечества — напоминание о забытых банальностях. Вот и про абсолютную ценность свободы — надо же! — приходится напоминать посреди ХХI века…

Да, она бывает нехороша. Приходит не только нагая — вваливается, ментально помятая предыдущей жизнью, не чересчур умная, плохо воспитанная и дурно пахнущая… Свобода — это мы, вот какие есть. А коллективный портрет человечества — он явно не работы Боттичелли; гораздо ближе к Босху, я думаю. Тупость, подлость, ксенофобия, вот это все. И я бы сам с удовольствием забанил все, кроме добра и света, если бы не мысль, что этот поворот человечество проходило много раз, как герои Джерома — проклятый огрызок в Хэмптон-Кортском лабиринте.

«Возвращайся, сделав круг…»

Идея запретить теневые проявления человека и, крепко взявши руководящей рукой, вывести его к богоподобию (или, в светском изводе, к моральному совершенству) стара как мир. Государство Платона, город Солнца имени товарища Кампанеллы, святая римская инквизиция, моральный кодекс строителя коммунизма… Все эти экспедиции в прекрасное будущее заканчивались примерно одинаково: кровью и откатом назад. Ибо то, что несовместимо с природой человека, несовместимо и с жизнью.

«Тени получаются от предметов и людей, — напоминал булгаковский Воланд бывшему сборщику податей, возомнившему себя проводником добра. — Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое, из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп».

Попытки устроить на земле «голый свет» не прекращаются, меняются только названия очередных «правильных» идеологий. Теперь вот подоспела политкорректность с ее cancel culture…

Так победим, ага! Заведем компьютерного цербера, отменим контекст, пустим под корень иронию, снесем пласты смыслов, стерилизуем речь. От букв перейдем к идеям — ограничим разговор дозволенной прогрессивной трассой без выхода за флажки!

Дискуссию о правомерности самих флажков тоже запретим: мы же договорились, что эти ограничения — ради победы добра на Земле! Мы же понимаем, что все, кто сомневается в правоте генеральной линии, — расисты, сексисты и прочая отрыжка темного прошлого?

Ах, как все знакомо.

Ты глуп, Левий Матвей.

Человеческая природа никуда не денется — точнее, денется, но совсем не туда, куда ее запланировала очередная административная утопия. Запреты уйдут в неврозы, непроговоренные проблемы будут гнить в подполье, энергия табуированного протеста — копиться и ждать своего часа, чтобы уйти в разрушение… Короче, все как обычно.

Однажды, посреди прогрессивного макияжа и провоцируемый им, вспухнет и вырвется наружу такой реакционный консерватизм, что мама не горюй. Чтобы это понимать, не надо быть Вангой: я ведь не пророчество произношу, а пересказываю учебник истории...

Свобода непременно отомстит за презрение к ней. Всегда мстила — отомстит и снова.

Не стоит проверять на себе аксиомы.

Понравился материал? Помоги сайту!