Беженцы в Германии: конец «политики гостеприимства»?

Главный вокзал города Гамбург. В крытой галерее над железнодорожными путями, между магазинами и билетными кассами, в суете приезжающих и отбывающих под лестничным подъемом расположился импровизированный стенд. Перед ним стоят группы молодых людей с маленькими рюкзаками за плечами. Женщина в головном платке утешает ребенка в коляске. Между ними — мужчины и женщины в неоново-желтых и неоново-зеленых жилетках. Они общаются с беженцами на арабском, английском и персидском. В палатках у входа на вокзал они могут получить теплые напитки и легкие закуски. Кроме того, есть одежда и медикаменты для оказания первой медицинской помощи.

Некоторые беженцы хотят продолжить свой путь дальше, в Швецию. Добровольцы сопровождают их на поезд в Росток, где они смогут пересесть на паром. Тех же, кто хочет остаться в Германии, проводят к пункту первичного приема беженцев. Здесь они будут официально зарегистрированы и обеспечены кровом. Пункт приема беженцев располагается в 20 минутах езды на S-Bahn в старом здании почтамта в районе Харбург — это здание не всегда удается найти с первого раза даже коренным жителям.

Без добровольцев в неоновых жилетках беженцы, многие из которых оказались в Гамбурге после недель путешествия, были бы предоставлены самим себе. Первые добровольцы стали появляться в конце августа, они и обустроили стенд на вокзале под лестницей. Среди них — Хаким, он сам приехал как беженец из Ирана в Гамбург три года назад. Хакиму 31. Он говорит, что хочет помочь не только в том, чтобы беженцы получили все необходимое, но и в том, чтобы они как можно быстрее интегрировались в немецкое общество. Он и его соратники, многие из которых, как и он сам, оказались в Германии как беженцы или студенты, знают язык и помогают там, где не справляются Deutsche Bahn и служба безопасности.

Их энтузиазм не ослабевает вот уже на протяжении 10 недель активной работы. Вместе с тем в лагерь продолжают прибывать все новые и новые добровольцы, которым, как, например, 63-летнему фармацевту Томасу Хоппстоку, даже приходится записываться в очередь. Хоппсток рассказывает, что хочет своими глазами увидеть, как живется беженцам на пунктах приема, и, разумеется, предложить свою помощь. В конце концов, он и сам прекрасно помнит о своем бегстве: в мае 1959 года в пятилетнем возрасте он вместе с родителями бежал из Восточного Берлина в Гамбург, где их семье несколько недель пришлось прожить в лагере для беженцев. Чтобы спастись от холода, ему приходилось надевать много свитеров один поверх другого. Теперь же он оформляет для новоприбывших групповые проездные билеты и сопровождает их к пункту приема, как и Изабель, которая несколько недель назад окончила психологический факультет и приступила к работе в одной из школ города. Школьные каникулы она проводит здесь, на пункте приема.

Необходимо создать готовые к зиме пункты расселения беженцев. Город Гамбург дошел до того, что законодательно допускает конфискацию пустующих промышленных помещений.

По данным Министерства внутренних дел ФРГ, с начала года в Германии были зарегистрированы 758 000 беженцев. Наиболее интенсивный прирост пришелся на октябрь: несмотря на холода и влажную осеннюю погоду, в Германию прибыли 181 000 человек. Конечно, речь идет лишь об официальной статистике. За прошедшие месяцы многие беженцы оказались на территории Германии без регистрации. Их общее число оценивается от 200 000 человек и выше. Невозможно спрогнозировать, сколько еще приедет.

Для Германии это колоссальный вызов, который, несомненно, изменит страну; в этом сходятся все. Тема беженцев заботит немцев как никакая другая политическая тема прошлых лет. Где бы ни встречались граждане Германии — в вагоне поезда, на улице, в кафе или в аэропорту, — с начала лета они обсуждают беженцев.

Вопрос заключается в том, сможет ли Ангела Меркель выполнить то, что пообещала в конце августа и с тех пор неоднократно повторяла: «Мы сможем!» Несмотря на то что, по версии журнала Forbes, в рейтинге наиболее влиятельных политиков мира она находится на втором месте — уступая Путину и опережая Обаму, — она все же не в силах разрешить кризис беженцев: прекращение ближневосточного конфликта зависит не от Германии. Впрочем, Меркель не удается продавить свою волю и внутри Европейского союза. Прежде всего, страны ЕС в Центральной и Восточной Европе просто отказываются частично принять на себя поток беженцев, разгрузив тем самым не только Германию, но также Швецию, Италию и Грецию.

Поэтому еще много предстоит предпринять в попытке справиться с обременительным потоком беженцев, которые попадают в Австрию и Германию через страны Балканского полуострова, где они оказываются после пересечения границ Турции и Греции. Речь идет о том, чтобы обеспечить беженцам все необходимое. С другой стороны, правом на пересечение границ должны обладать лишь те люди, кто, согласно Женевской конвенции о статусе беженцев, вынужден спасаться от угрозы войны и насилия. Все остальные должны вернуться в родную страну, считающуюся безопасной для жизни. Прежде всего, это касается жителей балканских государств. Чтобы справиться со сложной ситуацией на границах, Германия вновь ввела пограничный контроль, приостановив тем самым действие Шенгенского соглашения.

Германия встречает этот кризис, в экономическом смысле крепко держась на ногах. Эксперты прогнозируют рекордные доходы в размере 671,7 млрд евро в 2015 году. Этим объясняется оптимизм министра финансов ФРГ Вольфганга Шойбле — несмотря на колоссальные траты на беженцев, министерство и на будущий год может представить сбалансированный государственный бюджет. К тому же официальное число безработных — 2,6 млн человек — является самым низким показателем за 24 года. Помимо этого, рынок предлагает 500 000 открытых вакансий. Поэтому эксперты не устают повторять, что нынешний поток мигрантов только вначале является проблемой, а потом приведет к экономическому выигрышу — когда беженцы начнут интегрироваться в немецкое общество и работать.

Где бы ни встречались граждане Германии — в вагоне поезда, на улице, в кафе или в аэропорту, — с начала лета они обсуждают беженцев.

Но все это в разы увеличивает нагрузку на административные структуры и требует от населения большой толерантности и активного участия. Речь идет не только об оперативной обработке заявок на получение убежища. За прошедшие недели на всей территории Германии необходимо было найти или создать с нуля по возможности готовые к зиме пункты расселения беженцев. Город Гамбург, например, дошел до того, что законодательно допускает конфискацию пустующих промышленных помещений. Этот вопрос спровоцировал общественную дискуссию на тему того, насколько сильно необходимо ограничивать себя в правах в поиске решений иммиграционного кризиса.

Большинство городов и городских общин используют для временного расселения беженцев спортивные залы. На данный момент Немецкий олимпийский спортивный союз переоборудовал около 1000 спортзалов для размещения беженцев; в Бремене, например, это треть от общего числа всех спортивных залов города. Многие спортивные клубы и команды поэтому не могут тренироваться, зафиксировано немало случаев, когда люди выходят из состава спортивных объединений.

Поэтому необходимо как можно быстрее найти квартиры для людей, которые надолго получают в Германии политическое убежище. Тем не менее положение на рынке дешевой и подходящей для больших семей жилой недвижимости осложнилось, особенно в больших городах. Так, по данным Министерства строительства ФРГ, количество обеспечиваемого государством социального жилья уменьшилось за период с 2002 по 2013 год приблизительно на миллион — до менее 1,5 млн квартир, хотя потребность в нем была высока даже без учета беженцев. Эксперты предостерегают от создания конкуренции среди малообеспеченных слоев населения. Похожая ситуация наблюдается и на рынке труда: утвержденная в начале года минимальная ставка оплаты труда в 8,5 евро в час не должна быть понижена при обеспечении трудовой занятости беженцев — этого требует руководитель Федерального объединения союзов немецких предпринимателей Инго Крамер: «Мы обязаны внимательно следить за тем, чтобы готовность немецкого населения помогать беженцам не оказалась под угрозой».

Однако, прежде чем приступить к работе, беженцам необходимо выучить немецкий. Согласно Конвенции ООН о правах ребенка, дети школьного возраста имеют право на посещение школы, а в некоторых федеральных землях это право является обязательным даже в том случае, если статус пребывания ребенка в стране еще не определен окончательно. Таким образом, школы также должны принять участие в интеграционной работе.

Около 1000 спортзалов переоборудовано для размещения беженцев. Команды не могут тренироваться, люди выходят из состава спортивных объединений.

В начальной и средней школе «Иоганн Карл Фулротт» в небольшом городе Лайнефельде, расположенном в Тюрингии, на 300 школьников приходится больше 50 детей, которым предстоит начать учить немецкий. Это дети выходцев из Сирии и стран Балканского полуострова, есть и дети из Венгрии, чьи родители нашли в Германии работу. Для этих детей были организованы два подготовительных класса. Правительство Тюрингии запланировало в бюджете средства на трех учителей предварительно на два года, а также, по словам директора школы Габриеллы Кёрнер, предоставит необходимое техническое оснащение. Но подготовительные классы переполнены, и некоторым ученикам приходится посещать обычные занятия.

Для учителей эта ситуация означает необходимость готовиться к пяти различным типам занятий — наряду со школьниками с недостаточным знанием немецкого в школе также обучаются дети с дефицитом физического и умственного развития. По словам Кёрнер, учителя работают с полной самоотдачей, но они на грани своих возможностей. Ее рецепт — использование уже имеющихся в наличии ресурсов. Так, например, дети, свободно владеющие немецким, могут делиться своими навыками работы на компьютере с другими детьми, повторяя тем самым изученное и применяя его на практике. Кёрнер приводит и другой пример: двенадцатилетний мальчик из Сирии Фираз всего за год так хорошо выучил немецкий, что помогает c переводом, когда новые сирийские семьи записывают в школу своих детей. По ее словам, сирийские семьи в целом поддерживают друг друга, дети высоко мотивированы и относятся с большим уважением к учителям.

С другой стороны, по словам Кёрнер, очень важно объяснить немецким семьям, что интересы их детей не будут ущемлены. Однако и в этом вопросе у нее есть положительный опыт. Многие дети из немецких семей берут шефство над сирийскими сверстниками и гордятся подругой из Сирии или Азербайджана. Кёрнер больше тревожат не беженцы, а немецкие демонстранты, которые выходят на улицы с виселицей для канцлера Меркель.

В самом деле, немецкое общество оказалось расколотым и поляризованным, как никогда прежде. На сегодняшний день 48 процентов населения Германии не выказывают страха перед большим числом беженцев в стране. Практически столько же немцев, 50 процентов, испытывают по этому поводу опасения. Таковы данные опроса общественного мнения, проведенного 5 ноября по заказу публично-правового канала ARD. Причин для страхов действительно много. Среди немцев, с тревогой наблюдающих за растущим числом иммигрантов, особенно сильны опасения по поводу активизации праворадикальных партий. Также среди причин часто называют увеличивающуюся задолженность государства, растущую конкуренцию на рынке жилой недвижимости и чрезмерное влияние ислама в Германии.

Проблема здесь не только в неопределенности, сколько еще беженцев приедет в Германию из охваченных военными конфликтами стран, и не в том, сможет ли страна справиться с этим вызовом. Людей заботят и другие глобальные проблемы, например, последствия изменения климата. И даже если финансовый кризис и кризис еврозоны воспринимались довольно абстрактно и мало сказывались в быту граждан, все-таки люди поняли, что на спасение банков были пущены миллиарды евро и при этом люди в оказавшихся под ударом кризиса странах, таких, как Греция, оказались на грани бедности.

Эксперты предостерегают от создания конкуренции среди малообеспеченных слоев населения.

И, несмотря на все выдающиеся экономические показатели, многие жители Германии впервые за прошедшие годы почувствовали себя незащищенными: ограниченные по времени трудовые договоры стали встречаться не только в творческих профессиях. Работодатели по факту не предоставляют работникам гарантированную минимальную оплату труда, заключая с ними ограниченные по времени договоры. Взносы за медицинскую страховку возрастают, но пациенты тем не менее вынуждены доплачивать за свое лечение. И размеры пенсий, вопреки прошлым обещаниям, давно уже не так стабильны. Эти факторы определяют растущие страхи в обществе, которое за прошлые десятилетия привыкло к стабильности и благосостоянию. После этого любые изменения, даже небольшие, будут восприниматься крайне чувствительно.

К кризису с беженцами люди подходят очень по-разному: есть те, кто, руководствуясь христианскими и гуманистическими идеалами, с большим энтузиазмом хочет принять беженцев и позволить им интегрироваться в общество. Другие озабочены вопросом, возможно ли преодолеть этот кризис и если да, то как это сделать без изменения страны к худшему для ее граждан.

Среди населения есть и те, кто видит в ситуации с беженцами лишнее доказательство того, что государство вместе со СМИ и бизнесом использует свою власть вопреки их интересам. Такие люди чувствуют себя так, словно государство ими пренебрегает, но при этом отказываются от конструктивного диалога с государством и не ходят на выборы.

Приверженцы подобных мнений принимают участие в демонстрациях, организованных движением «Пегида» в Дрездене, столице Саксонии. Название «Пегида» означает «Европейские патриоты против исламизации Запада» (Pegida — Patriotische Europäer gegen die Islamisierung des Abendlandes). Год назад движение привлекало к себе людей популистскими лозунгами и с тех пор радикализовалось. В последнее время ораторы стали использовать подстрекательские, направленные против иммигрантов, расистские призывы. Группировки, настроенные против приема беженцев, появились, прежде всего, в Восточной Германии. Во главе этих группировок встают часто праворадикальные экстремисты. Так, небольшая неонацистская партия «III путь» опубликовала в интернете подробную инструкцию по формированию гражданских инициативных групп такого сорта. Там, где существуют такие группы, чаще, чем в других местах, поджигают дома, предназначенные для беженцев. Федеральное управление уголовной полиции ФРГ зарегистрировало в текущем году в Германии 630 случаев нападения на жилища беженцев — это более чем в три раза превосходит аналогичные показатели за весь прошлый год.

Число нападений с применением насилия против беженцев также растет. Недавно в городе Пирна в Саксонии угрожали двум выходцам из Ливии и Марокко и избили их. Вместе с тем объектами угроз становятся политики и журналисты, которые выступают за прием беженцев. Разумеется, угрозы есть и в адрес правопопулистских политиков, таких, как Бьёрн Хёке и Фрауке Петри из партии «Альтернатива для Германии» (AfD).

Меркель потеряла свое положение любимого немецкого политика.

Ввиду непрекращающихся дискуссий в интернете, ведущихся под провокационными лозунгами, можно легко заключить, что немецкое общество стало радикальнее и накренилось вправо. И все же результаты опросов показывают, что широкая общественность не поддерживает праворадикальные ксенофобские тенденции. Симпатии в отношении протестных маршей движения «Пегида» за последние месяцы уменьшились тем сильнее, чем больше радикальные и расистские лозунги использовались в их шествиях. Согласно результатам одного из последних опросов ARD, 30 процентов населения во многом не согласны, а 50 процентов — абсолютно не поддерживают демонстрации «Пегиды», что на 13 процентных пунктов больше, чем в январе. Другой опрос, проведенный по заказу публично-правового канала ZDF, показал, что 87 процентов населения Западной Германии оценивают «Пегиду» плохо, процент аналогично проголосовавших жителей Восточной Германии все же ниже — 71.

К тому же одобрение правоконсервативной партии AfD в настоящее время на восемь процентов меньше, чем показатели аналогичных по направленности партий в соседних государствах. Но ежемесячные опросы все же показывают его непрерывный рост. Уровень поддержки премьер-министра Баварии Хорста Зеехофера тоже постоянно растет. В правительственной коалиции Зеехофер резко выступает за ограничение притока мигрантов, оказывая тем самым сильное давление на Меркель.

Сама Меркель потеряла свое положение любимого немецкого политика. Представители Христианско-демократического союза, ее собственной партии, выражают сомнения в разумности проводимой ей политики открытых границ и в достаточной ее поддержке со стороны населения. Эти опасения они выражают все громче, поскольку поток беженцев из Сирии стал только возрастать на фоне российских авиаударов. Сюда же можно причислить высокое число беженцев из Афганистана, Пакистана и Ирака.

После того как на прошлой неделе правительственная коалиция утвердила комплекс мер по усилению регулирования притока беженцев, министр внутренних дел Германии Томас де Мезьер своим высказыванием обеспечил газеты новой сенсацией: беженцы из Сирии будут впредь получать разрешение на жизнь в Германии всего на год, кроме того, им будет запрещено довозить впоследствии свои семьи. Впрочем, спустя несколько часов министр отозвал свое заявление. Для наблюдателей, впрочем, оно послужило явным сигналом: время «политики гостеприимства» подходит к концу. Идут разговоры о том, что Меркель не будет участвовать в таком повороте на 180 градусов и может оставить свой пост, который она занимала в течение десятилетия. Но в этом случае Германия встанет перед вопросом: кому тогда придется провести страну через существующий и грядущие кризисы?

Перевод Михаила Казанцева

Понравился материал? Помоги сайту!