Россия поехала

Кто выиграл от минских соглашений — не знаю, но проиграла Россия. Путин взял на себя обязательства, которые он не будет выполнять, а даже если и захочет, внутренний бес не позволит ему уступить тем, кого он не считает себе ровней.

Формально все выглядит так, будто Россия добилась своего: Киеву не останется ничего, кроме прекращения огня, а ДНР и ЛНР получат фактическую независимость от Украины. Однако все, в том числе и западные спонсоры мирного урегулирования, прекрасно понимают, что в Минске решался, по сути, один вопрос: об отказе России от поддержки сепаратистов военнослужащими и военной техникой. Вопрос этот, разумеется, не мог быть включен в официальный документ, так как Россия категорически отрицает свое военное присутствие на востоке Украины.

Эта ситуация абсолютно прозрачна. Случайно подслушанный журналистами и доступный на YouTube разговор Порошенко с Лукашенко («Он нечестно, грязно играет...» — «Я знаю. Я знаю. А все поняли это») очень характерен: Порошенко не объясняет, в чем именно Путин нечестен, а Лукашенко не интересуется. Зачем? Всем все понятно.

Процитирую фрагмент стихотворения Леонида Каганова, в котором замечательно обыгрывается эта подоплека минских переговоров:

Весь мир, уставший от проблем,
стоял к плечу плечом
и договаривался с тем,
который ни при чем.

О том, чтоб не везли ракет,
которых не везли.
О том, чтоб те, которых нет,
домой к себе ушли.

О том, чтоб прекратилось то,
что так мешало всем, —
все то, что никогда, никто
не делал тут совсем.

Прописанные в минских договоренностях взаимный отвод тяжелой техники, выборы и конституционная реформа — это детали, о которых сейчас можно не думать, важно одно: согласится Россия на деле перекрыть границу с ДНР—ЛНР или нет. Если согласится, через месяц Украина форсированно выиграет, в Донбасс придет мир (не русский, а тот, при котором не стреляют), а проблема федерализации, финансовой независимости от Киева и «права говорить по-русски» будет волновать жителей Горловки не больше, чем она волнует сейчас жителей Славянска или Мариуполя.

Но Путин не пошел на компромисс. Сразу же после минских переговоров Песков заявил, что Россия не является стороной, которая выполняет комплекс мер по мирному урегулированию. «Мы просто не можем это делать физически, — пояснил пресс-секретарь Путина, — потому что Россия не является участником этого конфликта». Рады бы, да не можем.

Недопереиграл

Путин границу не перекроет: ни заднего хода, ни тормозов у него уже нет. Надо отметить, что в России ситуация, когда Путин на глазах у международной общественности сделал то, чего эта общественность умоляла его не делать, записывается в плюс президенту — мем «Путин всех переиграл» тому подтверждение. К сожалению, такое понимание «побед» России распространено не только в малограмотных кругах, но и в политической элите, в том числе среди дипломатов. Разумеется, вне России такие ситуации интерпретируются прямо противоположным образом и резко снижают имидж страны. Звучащие с думской трибуны — хотя бы и из уст Жириновского — призывы бомбить Германию, надо полагать, забавляют власти предержащие, но это, конечно, совсем не то, что нужно для налаживания диалога с бывшим главным партнером России в Евросоюзе. Путин и российская политическая элита в целом раз за разом лишают западных коллег возможности закрыть тему санкций.

В результате мир приблизится к опасной черте, потому что замаячившее уже на горизонте отключение России от системы SWIFT будет воспринято Кремлем как объявление войны. Как недавно сказал Медведев: «В случае принятия таких решений хотел бы отметить, что наша экономическая реакция, да и вообще всякая другая, будет без ограничений». Всякая другая, причем без ограничений. Судя по последним высказываниям российских политиков, в Кремле уже сложилась рабочая теория, согласно которой война может вестись не только военными средствами; иными словами, попытка ослабить Россию экономически может повлечь военный ответ.

Если снять блокировку с запретных мыслей и просто вспомнить, что в последнее время говорят Путин, Лавров, депутаты, российские политологи, телевидение, вспомнить все эти «котлы» и призывы провести парад Победы в Берлине, становится ясно: всем этим людям надоело возиться вокруг Дебальцево и Мариуполя, им охота по-настоящему, по-пацански схлестнуться с чистеньким Западом, чтобы отомстить ему за свой постсоветский комплекс неполноценности. Не отмены санкций они хотят, не возвращения России в G8, не извинений от ОБСЕ и не внеблокового статуса Украины. Они хотят большой военной победы. И я пока не вижу, как избежать столкновения. Сакраментальное «этого не допустят» звучит успокаивающе, но разбивается о простой вопрос: кто именно не допустит?

Этого не допустят?

Совсем недавно российская правящая элита была консервативна. Не только по склонности к традиционным ценностям, но и, самое главное, по неприятию революций. Общественно-политические взгляды этих людей формировались вокруг веры в то, что стабильность важнее свободы. Без иронии замечу, что такие люди есть в каждой стране и они выполняют важную функцию, тормозя активность слишком эмоциональных или просто радикальных членов социума. И при Брежневе, и при Ельцине хватало людей, которые понимали, что какие-то вещи нельзя делать просто потому, что нельзя. Да и сам Путин с его кагэбэшным прошлым был принят в свое время страной как человек, который сумеет навести порядок. Что из этого получилось — другой вопрос, я сейчас хочу подчеркнуть лишь потребность общества не только в первопроходцах, но и в тех, кто помнит, как надо рулить. Найденная где-то Максимом Соколовым фотография парижской старушки, выгуливающей собачку на фоне толпы революционных студентов, очень хорошо это иллюстрировала. Самоутверждающиеся дети беснуются, умудренные жизнью взрослые следят, чтобы общество не погрузилось в хаос. Для здорового социума нужны и те и другие, хотя Соколов вряд ли имел в виду нужность других.

Сейчас уже странно вспомнить, что еще недавно консерваторы укоряли оппонентов: все бы вам, мол, мировой пожар раздувать! Теперь они сами устроили настоящий, не фигуральный пожар и уже прикидывают, как скоро можно доехать из Москвы до Варшавы на танке.

Но с начала крымских событий ситуация вдруг перевернулась: все знакомые мне либералы выступили за мир, тогда как консерваторы, еще недавно твердившие, что без стабильности, порядка и колбасы никакая свобода не нужна и что хуже смуты может быть только революция, а хуже революции — только война, хором запели: «За Новороссию!», «На Киев!», «На Берлин!» — и прочую муть, приличествующую только подросткам, у которых гормоны не уравновешены жизненным опытом.

Первым звонком стала реакция консерваторов на присоединение Крыма, когда юридическое право оказалось отвергнуто в пользу права исторического или даже, если вспомнить слова Путина про Севастополь, сакрального. Кредо консерваторов — pacta sunt servanda — в один момент было отринуто в угоду эмоциям. Если вспомнить историю хотя бы в самых общих чертах, то переход от письменного права к обычаю и дальше просто к щучьему велению, моему хотению — это выдающийся регресс. Этот сдвиг повлек за собой полный обвал общественной мысли. Сейчас уже странно вспомнить, что еще недавно консерваторы укоряли оппонентов: все бы вам, мол, мировой пожар раздувать! Теперь они сами устроили настоящий, не фигуральный пожар и уже прикидывают, как скоро можно доехать из Москвы до Варшавы на танке.

Мирная передышка

Есть еще один, более поздний и характерный для современных обществ, механизм, тормозящий вспышки агрессии, — это неприятие частью социума насилия в любых его формах. То есть и такого насилия, которое имеет рациональные основания и оправдывается другой частью социума. Так, например, общество современной Украины может быть условно поделено на две части: сторонники военной борьбы со смертельным врагом и те, кто видит во враге в первую очередь человека, а потому призывает к компромиссу и мирному сосуществованию. То же мы видим и в Израиле. Совсем недавно российское общество демонстрировало элементы такой же двойственности по отношению к чеченским войнам, по крайней мере к первой. Я не хочу сказать, что все общество обязано в едином порыве демонстрировать гуманное отношение к врагам, тут, как и в случае с консерватизмом, важно существование обеих точек зрения, чтобы наличие выбора балансировало социум, удерживая его от опасных крайностей.

Однако теперь в России этот гуманистический навык ощутимо исчезает. «Прежде всякой духовности и скрепоносности надо бы долго и последовательно обучать людей очень простой истине: всякий живущий представитель вида homo sapiens есть человек и отличается от соленого огурчика тем, что его нельзя зарезать и скушать, когда захочется», — написал на днях в Фейсбуке православный публицист Андрей Десницкий, который очень чутко реагирует на маскирующуюся под духовное возрождение нравственную деградацию российского общества. Сегодня в России нет партии мира, есть только партия перемирия — в полном соответствии с учением Ленина о мирной передышке. Ни одна сколько-нибудь влиятельная сила в стране не выступает за компромисс с Украиной. Рассматривается по сути лишь один вариант: полная политическая капитуляция «киевской хунты», только одни считают, что этого можно достичь исключительно военным путем, а другие верят в действенность невоенных мер. Принято считать, что культурные коды российского и украинского обществ очень близки (настолько, что в России многие и вовсе отрицают существование отдельной украинской нации), однако сейчас россияне и украинцы совершенно по-разному реагируют на одни и те же раздражители. На Украине включаются защитные механизмы, запускается поиск выхода из губительного противостояния, а в России не включаются. При этом население ДНР, ЛНР и Крыма реагирует на ситуацию «врага» так же, как и россияне. Эволюция двух родственных социумов разошлась в противоположные стороны. Украина стала ускоренно развиваться по образцу современной европейской цивилизации, Россия возвращается назад, в эпоху, когда важнейших для цивилизации, особенно в ядерный век, механизмов подавления агрессии не существовало.

Вся эта комплексная метаморфоза оказалась в тени политических, военных и медийных баталий минувшего года, а мне видится в ней самое главное. Во все времена российское общество было обеспечено «тормозом». Наличие этого механизма и давало нам ощущение, что какого-то совсем страшного сценария «не допустят». Сейчас Россия осталась без тормозов и будет ехать, пока не упрется. Вопрос только в том, насколько она успеет к тому моменту разогнаться.

Понравился материал? Помоги сайту!