«Я не хочу идти никаким другим путем, кроме искусства»

— В 2018 году вы предприняли удивительный шаг — за свой счет издали трехтомный альбом графики Михаила Соколова. Книга Софроновой как-то продолжает эту инициативу?

— Для трехтомника я брал достаточно много графических работ из собрания семьи Софроновых—Евстафьевых. Художники были дружны и общались многие годы, поэтому работ Соколова скопилось у Софроновой некоторое количество. Когда книга о Соколове была издана, то я в качестве благодарности привез Евстафьевым комплект в подарок.

Книга им понравилась настолько, что они сразу спросили, не возьмусь ли я сделать нечто похожее про Софронову. Поскольку я очень люблю этого автора и уже не одно десятилетие занимался ее творчеством, то, конечно, согласился. Единственной проблемой было финансирование будущего издания.

— В результате нашелся меценат?

— Ну, не совсем все так просто. Мы начали работу до того, как он нашелся. Уверенности в успехе его поиска не было. Более того, по своим предыдущим издательским проектам знаю, что «обещать жениться и жениться — не одно и то же».

Одним словом, начали связываться с музеями, где хранятся работы Софроновой, вести переговоры с авторами, параллельно ведя работу по поиску денег. В результате нашелся человек, готовый выделить некоторую сумму денег, но их точно не хватало. Но так иногда случается: если ты идешь правильным путем, то все события, встречи, люди, все необходимое притягивается к тебе. В данном случае именно так и произошло: тот же человек купил в семье некоторое количество графических работ, а наследники приняли решение потратить эти деньги на издание, о котором они мечтали уже не одно десятилетие.

— Вы давно занимаетесь Соколовым и Софроновой. Как это начиналось?

— С искусством этих двух авторов я вплотную столкнулся в самом начале 90-х годов прошлого века (звучит как-то даже нереально, как будто не о себе говорю). В то время мы с моими коллегами только начали выстраивать выставочную политику галереи «Ковчег», хотя тогда это был еще даже и не «Ковчег», а выставочный зал Тимирязевского района города Москвы. Мы решили показывать то искусство, которое нам самим — а мы в большинстве своем были выпускниками художественно-графического факультета педагогического института — было интересно.

Мы начали работать с творческим наследием художников, чьи творческие судьбы сложились не очень удачно в силу разных обстоятельств, не связанных со степенью их талантливости. Тогда этими авторами активно занималась Ольга Ройтенберг.

Мы показывали искусство авторов, волею судеб выпавших из контекста современного искусствознания, пытались вписать их в историю русского искусства ХХ века и даже придумали для таких показов целый цикл выставок «Незабытые имена».

Артек. 1930-еСобрание Ю. Петухова

— В чем для вас масштаб этих художников, их значение для русского (советского) искусства?

— Когда ты всерьез увлекаешься кем-то, чьей-то личностью или искусством, то постепенно все глубже погружаешься в его искусство, начинаешь практически ощущать своего героя как личного друга. Так случилось у меня с Соколовым и Софроновой, тем более их жизни были переплетены многие десятилетия. Они познакомились в 1921 году и пронесли теплые отношения вплоть до смерти Михаила Соколова в 1947 году.

Удивительно, что оба художника, прожив весьма сложные жизни, сделали в искусстве так много и достигли такого качества, что у каждого из них — огромное количество поклонников и последователей. Их искусство любимо и интересно большому количеству людей — и не только профессионалам.

Несмотря на жизненные испытания, посылаемые им судьбой, страной, временем, оба они прошли большой путь в искусстве и сумели сказать в нем нечто личное.

Мне нравятся многие серии рисунков Михаила Соколова, но лично я считаю, что он мог бы вообще ничего не рисовать, кроме миниатюр, которыми стал заниматься в лагере после ареста в 1938 году. Хотя, если бы он не сделал до этого все то, что успел сделать, этого корпуса работ просто не было бы...

Что касается Антонины Софроновой, то моим безусловным фаворитом является серия угольных рисунков, объединенных названием «Типы московских улиц». Хотя другие исследователи, уверен, назовут какие-то другие циклы ее работ.

Любопытно, как обоим художникам, никогда не подстраивавшимся под политические и стилистические требования своего времени, удалось это время в своих работах запечатлеть.

Игроки в карты. Из серии «Типы московских улиц». 1925Частное собрание

— В издании собраны почти все работы Софроновой из российских музеев, когда-то подаренные Ириной Евстафьевой. Насколько сложными были переговоры, все ли вошло в книгу?

— Для того чтобы обойти лишние затраты на плату музеям за предоставленные изображения, наследникам пришлось нотариально переоформлять права на творческое наследие. Но все музеи с радостью откликнулись на предложение предоставить изображения работ Антонины Софроновой. Такого альбома действительно ждали многие, и во всех музеях, обладающих работами Софроновой, отношение к ним чрезвычайно бережное.

Единственным неохваченным оказался музей в Нукусе, где хранятся фантастически интересные работы. Но, честно говоря, мы даже не стали пытаться заниматься героизмом, поскольку там сейчас очень неопределенная ситуация с администрацией, с новым директором: не очень понятно, к кому именно обращаться с вопросами.

Понравился материал? Помоги сайту!