Неизвестный «Магнум»

6 июля петербургский Манеж откроет сразу на двух этажах масштабную и необычную фотовыставку «Иной взгляд. Портрет страны в объективе агентства Magnum». Похоже, впервые за свою историю Magnum Photos предлагает зрителю не типовой вариант самопрезентации, составленный самим агентством, а авторскую выставку, созданную куратором и историком Ниной Гомиашвили по идее, предложенной выставочным залом. Это портрет нашей страны, составленный фотографами агентства с 1947 по 2020 год: всего около сорока мастеров, включая легендарных фотодокументалистов Анри Картье-Брессона, Роберта Капу, Еву Арнольд и Томаса Дворжака. Часть фотографий будет экспонироваться впервые. COLTA.RU расспросила Нину Гомиашвили о работе над выставкой.

— Нина, вы не сотрудник агентства «Магнум», но именно вы делали эту выставку. И почему же?

— Организация фотовыставок — это моя, что называется, профпригодность. Я сама фотограф, училась в Нью-Йорке в Parsons School of Design и ICP, много лет занималась фотографией. В Москве у меня была своя галерея, и я организовывала фотовыставки, в том числе с Magnum, сделала несколько сольных выставок фотографов агентства, и таким образом у нас завязались доверительные отношения. Поэтому, когда два года назад выставочный зал «Манеж» обратился в Magnum с предложением сделать выставку, агентство попросило меня стать ее куратором.

— Насколько я знаю, у Magnum, как и у других агентств и музеев, есть то, что называется «представительскими», или «гастрольными», выставками, которые кочуют из страны в страну. Но эта — оригинальная. Кто так решил?

— Magnum изначально предлагал свои «гастрольные» варианты, и они все один другого лучше, все выдающегося уровня. Но в диалоге с Манежем возникла идея оригинального проекта с фокусом на нашу страну, которая была местом притяжения внимания фотографов Magnum с момента создания агентства. Именно после поездки в 1947 году Джона Стейнбека и Роберта Капы в Москву, Киев, Тбилиси, Батуми и Сталинград родилась идея создания фотоагентства. И все более чем 70 лет с момента появления Magnum на свет его фотографы ездят снимать в нашу страну, интересуются нашей жизнью.

— Почему бы такое событие не отметить общей выставкой — ведь фотографы Magnum снимают по всему миру? Почему все-таки Россия? Смущает, что крупная выставка Самохвалова и Дейнеки, которая прошла в Манеже незадолго до карантина, оставила стойкое агитационно-советское послевкусие. Неужели снова Советский Союз во всей красе, ностальгия по советскому прошлому…

— Идея заключалась в том, чтобы рассказать о фотографах Magnum, которые снимали Россию на протяжении всех этих десятилетий. Там есть и советский застой, и перестройка, но нам хотелось показать не исторические события — эту роль всегда исполняли фотографы ТАСС. Фотохроника Magnum — история личных переживаний, история, связанная с частной жизнью людей. Например, с внуком Достоевского или с диссидентами, которых фотограф специально приезжал снимать, прикинувшись туристом.

Для меня лично Советского Союза и «совка» в этой выставке совсем мало. Он прочитывается разве что в цвете, когда Бруно Барби сделал серию фотографий празднования 50-летия Октября. Но даже там мы не увидим официозных тассовских персонажей. Magnum снимал именно обычных людей, которые не интересовали фотографов ТАСС: называйте их жертвами пропаганды или как еще угодно — на снимках они танцуют, взаправду радуясь празднику.

— Сложно было отбирать? Перед каким выбором вы стояли, почему вы взяли именно это? И что было первично — ваш личный выбор или идея?

— Да, задача была очень сложной. Мне предстояло из лучшего выбрать лучшее: поверьте, это еще тяжелее, чем борьба лучшего с хорошим! Был количественный ориентир — 250 работ и ни одной больше: такая была договоренность между Magnum и Манежем. И пришлось вытаскивать пинцетом 250 картинок из многотысячного архива!

Работа шла почти полгода, я пересмотрела весь архив агентства в Париже, «нырнула» во все визиты фотографов в Москву, чтобы понять, почему они ехали сюда, какая личная история с этим связана, понять их амбиции и задачи. Ведь за снимками каждого фотографа всегда стоят его личная история, его отношение к объекту, его глаз, его интуиция, сердце.

Но главное — мне хотелось добиться ощущения большого романа, а не коротких историй, показать временну́ю сагу — чтобы один сюжет перетекал в другой, чтобы один персонаж заканчивал, а другой вступал, чтобы это не резало глаз, чтобы я могла провести человека по всей истории и он бы нигде не споткнулся. Поэтому и появилась идея показывать не по фотографам, а по десятилетиям, когда один и тот же мастер появляется в разные временны́е периоды. Понимаете, это не выставка исторических событий, которые происходили в нашей стране в последние 80 лет, — это, если хотите, река времени. На втором этаже зала мы как раз и показали такие истории, что-то вроде фотокомиксов высочайшей пробы.

— Особенно я обратила внимание на серию фотографий о секте Виссариона.

— Это мой самый любимый проект! Фотограф Йонас Бендиксен несколько лет жил в Москве, услышал об истории с Виссарионом, поехал в Сибирь, где живут последователи этого мессии, и сделал хронику их жизни. А потом увлекся этой темой и отснял по всему миру еще несколько новоявленных «Христов». Он получил десятки премий, наград и призов на всяких выставках за свою серию, а началась эта история в Москве.

— Считается, что фотографы Magnum никогда не использовали постановочные кадры, но на выставке есть даже несколько постановочных серий…

— Да, это специальные серии фотографий, снятых в том числе для журнала The Black Square. Это было редакционное задание на модную съемку в Москве: мне было интересно показать, как фотографы Magnum, серьезные мастера, обращаются к этому бездушному и, казалось бы, просто глянцевому жанру. Другая постановочная серия — это фотографии Фердинандо Шанны про шубы в Ленинграде...

— Она для меня выглядит как пародия, сатира на советскую жизнь!

— Конечно, они играли с контекстом — красная велюровая коляска на фоне собора, шубы в летнем Ленинграде. Но делалось это для итальянских журналов мод, игровая задача была задана, скорее, стилистами журнала. И все же фотографы Magnum углубились в эту игру, решив ее в документальном ключе! Неожиданный шаг для документалистов.

— А где вы печатали фотографии?

— Мы их получили в готовом виде из Парижа, все сделано специально для выставки. Кроме нескольких работ Картье-Брессона и Мартин Франк, его жены, которые мы получили непосредственно из фонда Картье-Брессона, — это винтажные снимки, подписанные мастером.

— Совершенно непонятно, почему нет каталога. Ведь выставка уникальная!

— Вы наступили на больную мозоль! Манеж сразу не договорился с Magnum. А потом переговоры прервал вирус, и все ушло в песок. Считаю, что это гигантское упущение, каталог мог бы быть уникальным продуктом Манежа и работал бы на него еще много-много лет… Но сейчас время ушло, Манеж упустил свой шанс.

— Вы включили в состав выставки кадры 2020 года. Это было спонтанным решением или такая возможность заранее обговаривалась?

— Ситуация из серии «не было бы счастья, да несчастье помогло», как бы цинично это ни звучало. Когда мы два года назад начали обсуждать идею, я настаивала, чтобы выставка закрывалась каким-нибудь проектом 2020 года. Мне казалось правильным пригласить фотографа Magnum в Петербург, чтобы он сделал красивый проект-закрытие! Но не удалось по некоторым организационным причинам.

А когда мы сели на карантин, оказалось, что чудесный фотограф Magnum Нанна Хайтманн, наполовину русская, наполовину немка, застряла в Москве — не смогла вернуться в Германию.

Ей предложили сделать проект для портала «Такие дела», она сняла великолепную, очень женскую историю — рождение ребенка почти в космических условиях, когда и мать, и врачи больше похожи на космонавтов. И серию портретов врачей.

Хотя архитектура выставки была разработана и принята еще полгода назад, мы решились ее нарушить, и так появилась стена 2020 года.

— Почему же все-таки так мало русских фотографов в Magnum? Один Георгий Пинхасов.

— Теперь еще и Нанна Хайтманн, она везде представляет себя как русского и немецкого мастера, так что наконец-то у Георгия появился конкурент. Почему так получается? Не знаю, конкурс открыт для всех, любой может отправить свое портфолио для рассмотрения. Не думаю, что есть специальная причина, почему в Magnum мало русских. Может, они не знают, что попасть туда так просто?

— У меня осталось совершенно удивительное впечатление от этой выставки. Никакого официоза, никакой погони за выдающимся кадром, необыкновенным ракурсом. Как будто фотограф поставил камеру, а жизнь идет мимо объектива и мастер просто время от времени нажимает на пуск…

— Вы совершенно точно подметили! И даже название — «Иной взгляд» — принципиально важно для выставки. В слове «другой» есть конфликт и агрессия, а в слове «иной» — философская концепция инаковости и непохожести, концепция принятия жизни во всех ее проявлениях. Слово «иной» визуально непростое, но оно настолько глубокое и нейтральное, что полностью отражает смысл философии Magnum. Это точно — они ставят камеру и фиксируют жизнь.

— Чья была идея поставить стол с книгами на втором этаже? До сих пор я видела такой прием только на выставке ван Эйка в Генте — там тоже стояли столы с каталогами, чтобы посетители могли посидеть, подумать, рассмотреть…

— Это моя идея, такая рабочая история. После очень мощного первого этажа у посетителей есть возможность передохнуть, подумать и осмыслить увиденное. Книги, представленные там, принадлежат мастерам Magnum, каждый из которых мог бы сделать такую выставку, как эта. Кстати, фотография библиотеки на стенде — это реальная библиотека агентства, куда не могут попасть посторонние: там собраны только книги мастеров.

— Чем для вас, профессионального фотографа и куратора, эта выставка оказалась особенной?

— Для меня это серьезная веха в профессии, огромный шаг вперед: до меня никто не делал таких выставок и вряд ли в обозримом времени сделает. И отсутствие каталога в этом контексте еще более удручает, просто сердце от этого сжимается. И, увы, вмешалась жизнь — у нас не будет красивого открытия, но, может, удастся сделать финисаж. Очень на это надеюсь.

Понравился материал? Помоги сайту!