Глаз художника: что и почему снимал на пленку Владимир Янкилевский?

В библиотеке Московского музея современного искусства (MMOMA) открывается выставка книг по фотографии из коллекции Владимира Янкилевского. Благодаря Римме Солод, жене художника, редкими изданиями теперь могут пользоваться все посетители читального зала в Ермолаевском переулке. Ольга Михальчук записала ее рассказ о том, как исследователя «экзистенциальных ящиков» привлекла camera obscura.

«Для меня в нем больше, чем в ком-либо другом, можно видеть соединение двух сознаний: художественного и фотографического. В фотографии он отмечает то реальное в жизни, те лучшие ее моменты — теплые и человеческие — и так (!), что можно было бы сказать — он ощущал все дыхание жизни и все ее возможности. [Например] — портрет Ильи Кабакова — шедевр. Это человеческое, глубокое и очень теплое наблюдение», — пишет о Янкилевском в своем блоге Борис Михайлов.

В самом деле, «дыхание жизни» заинтересовало Владимира, как только он взял камеру в руки. Примерно в середине 1950-х годов родители подарили мне маленький фотоаппарат Pentax, не знаю, сохранились ли они до сих пор. Фокус там настраивался по расстоянию, и все мои детские снимки получились нерезкими. Дело в том, что на объективе значения были указаны в футах, о чем позже, вскоре после нашего знакомства, догадался Владимир. Он сделал несколько снимков и немедленно «заболел» фотографией. Некоторые ранние фото, снятые на эту камеру («Пляж», «Бабочка»), представлены на его сайте наряду с живописными и графическими работами.

В начале 60-х наш друг, фотограф Виктор Резников, помог мне выбрать для подарка Владимиру его первый «Зенит». Впоследствии, на протяжении почти 50 лет, еще в додигитальную эпоху, он приобрел множество камер, все их бережно хранил и лелеял — был «влюблен» в фототехнику. У него имелись и узко- и широкопленочные камеры, и даже панорамная камера Horizon из семейства Zenit. Была, например, такая громоздкая Yashica, в которую вставлялись большие кассеты с плоской пленкой. Этой камерой Владимир в основном фотографировал свои работы. Он был очень доволен результатом, и эти негативы мы использовали для публикаций его каталогов.

Кстати, во время съемки работ крайне важно было правильно установить освещение, для чего Владимир применял специальные лампы, зонтики, экраны. И еще — он не пользовался лабораториями для проявки и печати: записывал химический состав проявителей и закрепителей для пленки и бумаги, покупал необходимые ингредиенты и готовил растворы самостоятельно. Иногда и я выступала в качестве «лаборанта». В темной комнате случались даже небольшие споры: Володя хотел сильно затемнять, повышать контраст, мне же больше нравилось, когда видно много деталей.

В последние годы он практически полностью перешел на цифровую съемку. Об устройстве камер, фокусных расстояниях, экспозиции с друзьями-фотографами велись бесконечные разговоры. Кроме того, Владимир интересовался теорией, историей фотографии, следил за тенденциями: посещал выставки, покупал каталоги мастеров. Любил подолгу рассматривать классиков: Йозефа Судека, Анри Картье-Брессона. Из круга художников особенно выделял фотографическое мастерство и талант Бориса Савельева, Бориса Михайлова. Дружил с Александром Слюсаревым, Гариком Пинхасовым, Александром Лапиным.

В 1966 году мастерскую Владимира Янкилевского посетили английский критик и писатель (автор важной в фотографической теории работы «Искусство видеть») Джон Берджер и швейцарский фотограф Ян Мор, работавшие над многими изданиями совместно. Последний сделал портрет художника, но, к сожалению, неизвестно, был ли он где-либо опубликован. Джон Берджер опубликовал статью «Неофициальные русские» в «Санди таймс мэгэзин».

Владимир не расставался с фотоаппаратом, и, если его что-то захватывало, он тут же делал кадр. Помню, в Париже мы почти ежедневно проходили мимо парикмахерской с большими окнами, где колоритный чудо-мастер выделывал на головах клиентов невероятные стрижки. И каждый раз через стекло Владимир его фотографировал, пока парикмахер не заметил наблюдение за собой. Кроме уличных сюжетов в Москве, Нью-Йорке, Париже он создал цикл портретов друзей в их мастерских — художников нашего поколения: Кабакова, Штейнберга, Брусиловского, Краснопевцева…

Фотография стала не просто хобби — видом отдыха от основной, напряженной и беспрестанной работы в изобразительном искусстве. Когда зарабатывать на жизнь рисованием книжных иллюстраций не было возможности, Владимир сделал несколько фотопроектов. В 1986 году издательство «Книга» выпустило книгу Александра Блока «Город», для которой он создал помимо макета цикл иллюстраций-коллажей, соединив в них свои снимки с фотографиями начала века. Кроме того, он оформил календарь «Народные промыслы» — ездил по музеям, ставил и снимал натюрморты, масштабные композиции из множества деревянных и глиняных игрушек, — а также книгу Веры Алексеевой «Что такое искусство».

Творческие находки для названных изданий дали импульс дискуссии о фотографии в художественной прессе. Так, искусствовед Юрий Герчук писал: «Умение организовать и осмыслить в книге разнородный фотоматериал, привести его к необходимой цельности пока еще редко. И потому важен опыт тех немногих художников, для которых фотография — это не картинка, которую нужно приклеить на более или менее подходящее место, а зрительно организованный смысл. В. Янкилевский — один из таких художников. Может быть, отчасти и потому, что он сам прекрасно владеет средствами фотографического иллюстрирования». Юрий Молок отмечал: «Янкилевский избегал фотографических стереотипов при съемке художника за работой: характерно, что одна чужая фотография <...> узнается сразу как чужая, воспринимается как чужой текст. <...> перед нами особый случай, когда композицию собирает глаз художника, который знает истинную ценность и назначение каждого предмета своих кадров».

Янкилевскому были близки книжное дело, дизайн и бильдредактирование.

Вселенная его «Автомонографических альбомов» открывает целый художественный мир, насыщенный фотоснимками, — это детские фотографии, репортажи с выставок, портреты друзей, контрольные отпечатки. Фотографический архив Янкилевского очень велик. Многие кадры оцифрованы и есть в компьютере, но много коробок с пленками еще предстоит разобрать.

Была у Владимира и мечта, связанная с фотографией, которая, к сожалению, пока не осуществилась: сделать выставку «Глаз художника». Мы раскладывали на полу последовательности из его живописных, графических и фоторабот. В них — этих «линейках» — легко прослеживается, что отметил, придумал, собрал все это «один и тот же глаз». Все композиции соответствуют именно его, Янкилевского, особому экзистенциальному видению.

С даром Риммы Солод — 16 книгами Владимира Янкилевского, среди которых коллекционные немецкие и французские издания Августа Зандера, Жака Анри Лартига, Алфреда Стиглица, Марка Рибу, Льва Полякова, а также редкие каталоги зарубежных и российских выставок, — можно ознакомиться в течение сентября в библиотеке Образовательного центра MMOMA по адресу: Ермолаевский пер., 17, с. 1 (вторник — воскресенье с 12:00 до 21:00, понедельник — выходной). Вход свободный по предварительной записи здесь.

Понравился материал? Помоги сайту!