Разговор c оставшимся
Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20244852Вся прогрессивная общественность в едином порыве осудила здание новой сцены Мариинского театра, обвинив его в скучности и сходстве с торговым центром, а особо впечатлительные граждане даже начали собирать подписи за снос еще не законченного здания. Между тем жаловаться особенно не на что.
Представим себе на минутку, что новую Мариинку бы построил кто-нибудь из нынешних звездных архитекторов или, упаси боже, кто-то из действительно первоклассных мастеров: Цумтор или Ольджиати, например. Ужасу публики бы не было предела. Не стоит забывать, что проекты, может быть, и не самых выдающихся, но вполне современных архитекторов Мосса и Перро были публикой и властями отвергнуты по сомнительным эстетическим и практическим причинам. Страшно подумать, какой скандал бы случился, будь здесь построено действительно авангардное здание, к какому бы направлению оно ни относилось. Теперь же перед нами самый что ни на есть обычный современный театр. Скучноватый — но ничего экстраординарного тут построить не позволили. Модернистский — а другого архитектурного языка у нас в наличии нет.
Точнее, другой язык можно обнаружить в архитектурных достижениях Казани и Астрахани. Разнузданная эклектика Министерства сельского хозяйства Татарстана поразила в позапрошлом году всех интересующихся зодчеством в самое сердце, а бескрайняя позолота недавно открывшегося астраханского театра оперы и балета представляет собой китч самой высокой пробы. Надо полагать, такую архитектуру бы не принял уже сам Валерий Гергиев, как человек, не лишенный вкуса, чему доказательством все его творчество.
Да и что говорить: достаточно беспристрастно посмотреть на старое здание Мариинского театра, чтобы признаться себе, что Кавос не создал ничего экстраординарного. Здание не блещет ни избыточной пропорциональностью, ни смелостью архитектурной формы, ни изящностью декоративного убранства: добротное, но не выдающееся произведение среднего европейского вкуса второй половины XIX века. Новая сцена вполне под стать старой. И лишь отсутствие привычки к современной архитектуре в городской среде Петербурга, избегавшего обильных и драматических архитектурных интервенций в течение XX века, может служить оправданием для возмущения. Новое здание не отличается оригинальностью ни в коей мере, оно совершенно обыкновенно, как обыкновенны его авторы и все их работы.
Императорского Петербурга уже нет и не будет в обозримой перспективе, как не будет никаких новых зданий, которые бы «органично вписались» в историческую среду, по счастью, сохранившуюся во многих районах в почти что неприкосновенном виде с 1917 года. К сожалению, современные представления об этой органической связи совершенно незнакомы нашей публике. Нынешние отсылки к исторической среде никак ею не считываются, даже если они и есть. Приглашение же для проектирования новой сцены театра кого-либо из немногочисленных жестоковыйных классицистов стало бы жестом, превращающим один из немногих по-настоящему творчески развивающихся театров в стране в сувенирный пряник, в памятник самому себе. В конечном счете — в капитуляцию творческого начала перед суеверным догматизмом.
То здание, что получилось в результате, — продукт многослойного компромисса: с историей, с современной культурой, с амбициями, с общественным вкусом, с наличными строительными возможностями, с природными условиями, наконец. И то, что театр не стал архитектурным шедевром, — естественное положение вещей: шедевры бескомпромиссны.
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20244852Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым
22 ноября 20246414Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах
14 октября 202413009Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202419500Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202420170Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202422823Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202423578Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202428747Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202428886Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202429540