«За границей делать медиа для России будет проще»

— Первое, что хочется уточнить после шума, поднявшегося вокруг колонки Галины Тимченко для вашего издания, — связан ли «Спектр» как-либо с Михаилом Ходорковским?

— Нет, совсем никак.

— Расскажите тогда, кто владелец проекта.

— Это проект прибалтийского информационного агентства DELFI. Инициатором является латвийское подразделение агентства, а подразделения DELFI есть во всех прибалтийских странах. DELFI решило сделать русскоязычное издание для российской аудитории и для этой цели пригласило меня, чтобы я взял контентную часть этого проекта в свои руки.

— Говоря «российская аудитория», вы подразумеваете именно Россию? Или русскоязычное население Прибалтики?

— Проект рассчитан и на тех, и на других, естественно, потому что невозможно же отделить одну часть аудитории от другой, но прежде всего проект ориентируется на российскую аудиторию. Речь именно о пользователях и читателях в России. Это связано с тем, что в самой России в последнее время закрылось много достаточно хороших изданий и есть ощущение, что информационное поле стало там несколько разреженным. Именно это ощущение и подвигло агентство на то, чтобы провести такой эксперимент и попробовать запустить проект, который будет обсуждать жизнь и важные события для россиян, находясь за пределами России. Наша цель — профессионально и качественно сделанный журнал. У нас нет задачи занять оппозиционную или, наоборот, верноподданническую нишу. Мы хотим, чтобы в России журналистика снова вернулась в состояние общественного института, чтобы она не была инструментом, обслуживающим чьи-то интересы, а существовала как самостоятельная ценность. Это и есть цель «Спектра» — поставить во главу угла качественную работу журналиста и качество журналистского материала.

— Учитывая ситуацию в России и недавние случаи блокировки ряда сетевых изданий, не боитесь ли вы, что отстаивать стандарты непредвзятой журналистики «Спектру» придется в условиях серьезного давления?

— Ну что я могу сказать в ответ? Видите, получается, что уже просто качественное выполнение журналистами своей работы делает издание оппозиционным. Удивительным образом это происходит само собой. Нужно просто хорошо работать, и вы окажетесь в оппозиции к властям. Не думаю, что я могу здесь предложить какое-то кардинальное решение, но вот мысль, которая пришла в голову DELFI, как раз в том, что, находясь за пределами России, делать профессиональный журналистский ресурс будет проще. Осуществлять жесткий прессинг издания в таком случае несколько сложнее. А на попытки заблокировать адреса всегда можно ответить зеркальными доменами, сделать их несложно.

— На «Спектре» уже есть тексты Тимченко, Панюшкина, интервью с Александром Архангельским. А, например, человек вроде Проханова у вас может появиться?

— Конкретно с Прохановым мы пока не связывались, а в принципе да, может. У нас нет никаких ограничений. Даже в самом названии ресурса мы хотели отразить эту мысль. Мы хотим сделать площадку для выражения разных мнений, но они обязательно должны быть изуродованы интеллектом.

Получается, что уже просто качественное выполнение журналистами своей работы делает издание оппозиционным.

— Это коммерческий проект? Перед вами стоят задачи экономического характера?

— Разумеется. Мы собираемся делать профессиональный, качественный интернет-журнал. И, конечно, хочется, чтобы он окупался. Мы понимаем, что это произойдет не сразу, но в перспективе цель именно такая тоже стоит. Это должен быть самостоятельный, полноценный ресурс.

— Можете сказать, каков бюджет «Спектра»?

— Мы пока согласовали бюджет на первые два-три месяца. Здесь ничего сверхъестественного. Бюджет (по крайней мере, тот, который курирую я) заложен только на оплату гонораров авторов. Не хотел бы называть точные цифры, но поверьте: все достаточно скромно.

— Может, порядок хотя бы обозначите?

— Это десятки тысяч евро на ближайшее время.

— А как у вас структурно все устроено? Перед кем, например, вы отчитываетесь? Кто ваш непосредственный руководитель?

— Я очень плотно сотрудничаю с главным редактором русскоязычной версии DELFI в Латвии Анатолием Голубовым, а также с главным редактором латвийской версии DELFI Ингусом Берзиньшем. Кроме того, поскольку они являются членами совета директоров компании, в их лице, я полагаю, я отчитываюсь и перед советом директоров. Думаю, что будет общение и с руководителями других национальных версий DELFI, потому что мы планируем, что материалы «Спектра» будут выходить в русскоязычных версиях агентства во всех прибалтийских странах. Кроме того, самые интересные материалы будут еще переводиться на национальные языки, потому что они вызвали интерес у местных жителей. Мы работаем для всех, хотя опять же уточню, что основная наша аудитория — читатели в России. Но для русскоязычных жителей здесь это тоже явно будет полезно, поскольку это станет для них альтернативным взглядом на события.

— А кто делает проект вместе с вами?

— Трудно пока об этом говорить, потому что есть команда, обеспечивающая техническую составляющую и дизайн. Это все делают прекрасные, замечательные программисты и дизайнеры DELFI. Что касается контента, то пока у «Спектра» есть один человек, который поднимает темы, ставит задачи, общается с авторами. Собственно, это я. А вокруг «Спектра» уже собрался… трудно сказать — коллектив, скорее группа авторов, которые уже начали для него писать, и мы продолжим работать с ними и постараемся и дальше привлекать все более интересных и мыслящих людей. Мы будем привлекать авторов не только для публицистических высказываний, мы делаем и репортажи, и интервью. В общем, самые разные жанры.

— То есть пока вы, получается, сам себе главный редактор.

— Да, пока так. Это же все пробная попытка, если «Спектр» окажется интересным прежде всего российской аудитории, разумеется, мы расширимся.

— А критерием что будет? Какие показатели?

— Конкретной задачи выйти на определенный уровень посещаемости мне не ставили. Думаю, что о таких задачах совет директоров будет размышлять, основываясь на результатах первого времени работы. Сейчас мы проработали всего неделю, пока особо не о чем разговаривать. Могу сказать, что в первый же день после запуска нас посетили больше 20 тысяч человек. Правда, тут не обошлось без помощи колонки Галины Тимченко, вокруг которой разразился такой ажиотаж.

Мы хотим сделать площадку для выражения разных мнений, но они обязательно должны быть изуродованы интеллектом.

— Вы как-то очень тихо запустились, не считая шума в связи с текстом Тимченко. Никаких пресс-релизов, манифестов, презентаций.

— Скромно запустились, согласен. Но что поделать, как запустились, так запустились. Это в нашем прибалтийском стиле.

— Как вы планируете продвигать «Спектр»?

— Мы будем просто продолжать работать. Будем пытаться привлекать интересных авторов, делать хорошие материалы. Думаю, что это не самый быстрый, но самый надежный способ продвигать «Спектр» — просто делать хорошие тексты.

— А как вы оказались в Прибалтике? Расскажите о себе.

— Тут все очень просто. Я до недавнего времени был зарубежным корреспондентом «Ленты.ру» в Прибалтике. Значительную часть своей журналистской карьеры я проработал в «Ленте.ру». Я там трудился почти с самого основания проекта. Был и простым редактором, и выпускающим, и ведущим рубрики. После увольнения Галины Тимченко я тоже перестал туда писать. И тут как раз ко мне с предложением обратился DELFI. Из России я уехал около семи лет назад, вот когда стал зарубежным корреспондентом «Ленты.ру». Сначала жил в Хорватии, потом в Прибалтике.

— Сейчас тема эмиграции очень популярна в России. Уезжают в том числе и журналисты. Какая мотивация была у вашего отъезда?

— Мой отъезд произошел значительное время назад, но моя мотивация, наверное, мало чем отличается от аргументов тех людей, которые уезжают сейчас. Работать стало трудно, жизнь в Москве тяжелая, тут много подобных факторов вместе складывается. В моем случае же все еще осложнялось тем, что у меня семья, трое детей, и нам гораздо удобнее жить не в большом городе, а в более спокойной обстановке. В чистом виде политической мою эмиграцию назвать, наверное, нельзя. Я, конечно, не в восторге от того, что происходит в России, особенно от того, что устраивает российская законодательная система в последние годы. Это меня не радует, разумеется, но это не единственное. Тут все сошлось в моем случае. И профессиональные, и личные причины.

— А как русскоязычное население Латвии воспринимает последние события, связанные с Россией?

— По-разному, наверное, как и любое население. Я не могу говорить от лица всего русскоязычного населения Латвии, я могу рассказать лишь о своем впечатлении. Меня, например, удивляло то, насколько большую поддержку среди русскоязычного населения Прибалтики иногда находит политика российских властей. Здесь это вполне естественное дело, хотя раньше я бы такого не предположил. Думаю, что отчасти это происходит из-за того, что какая-то часть русскоязычного населения считает себя находящейся в угнетенном положении, а Россию воспринимает как свою прародину, союзника и опору. Ну и, понятно, сказывается влияние российского телевидения, которое тут смотрят эти люди. Хотя ситуация с антагонизмом между латышами и русскими сильно и бессмысленно раздута. Я бы сказал, что эта проблема существует больше в медийном пространстве. На уровне взаимоотношений людей ее будто вовсе нет. Это, конечно, не на сто процентов миф. Какие-то вещи в основе этого мифа есть, и они объяснимы исторически, но тем не менее ситуация преувеличена очень сильно и искусственно поддерживается медиа и политиками.

— После событий в Крыму и на востоке Украины появились тревожные предположения, в том числе и в западных медиа, что если русскоязычное население Прибалтики попросит о защите, Москва может откликнуться. Есть ли основания для таких опасений?

— Слово «фантастические» для таких прогнозов звучит слишком скромно. Это за гранью разумного. Да, в западных медиа такое встречается, но насколько это адекватно, можно, наверное, судить по статье в The Telegraph, где у автора не получилось правильно указать даже географическое положение Даугавпилса.

— Интересно ваше мнение о состоянии российских медиа — вы имели к ним прямое отношение, а теперь уже можете взглянуть со стороны.

— Как-то стало слишком свободно — в том смысле, что их стало просто физически меньше. В то же время появилось огромное количество информационной трухи. Если раньше для того, чтобы быть в курсе событий, можно было обойтись одним-двумя ресурсами, отнимающими совсем немного времени, то сейчас, чтобы понять, что происходит, нужно потратить несколько часов. Нужно прочитать, перелопатить огромное количество информации. А в условиях пропагандистской войны всех совсем накрыло. И хотя есть еще некоторые медиа — например, «Слон», «Ведомости», — которые успешно противостоят этому хаосу, падение такого столпа, как «Лента.ру», делает информационное пространство в России разреженным.

Понравился материал? Помоги сайту!