Разговор c оставшимся
Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20244964Московской филармонии, активно продвигающей свою новую площадку в спальной местности на юго-западе столицы, крупно повезло. Главный зал Филармонии-2, перестроенной три года назад из убогого позднесоветского ДК, полюбился Михаилу Плетневу своей акустикой и, возможно, удаленностью от светских мест. Теперь его личный рояль в сопровождении представителей фирмы Kawai царственно приезжает погостить в Олимпийскую деревню. Туда же отправляются в паломничество преданные слушатели Плетнева. Наверняка среди них есть те, кто раз в год столь же ритуально ездит за фортепианной музыкой еще дальше — в Питер, на концерт Григория Соколова. Так что им не привыкать.
Именно в Филармонии-2 в прошедшие выходные состоялось одно из самых священных событий сезона — рахманиновский клавирабенд Михаила Васильевича. Два дня подряд зал полностью продан с одной и той же программой — будто это какая-нибудь Берлинская филармония. Многие приходят на час раньше, чтобы послушать подготавливающую к концерту лекцию Ярослава Тимофеева, и правда прекрасную. Он умеет рассказать про очень своего Рахманинова — мало похожего на официального классика, именем которого как раз назван зал Филармонии-2. А уж дальше нам играют такого Рахманинова, которого вообще не узнать.
Никакой тебе сирени, дачи, веранды, весны, юношеской любви, нежной меланхолии и прекрасной страны, которую мы потеряли.
Вся программа состоит только из фортепианной музыки этого композитора, но вопрос о том, что мы слушаем — Рахманинова или Плетнева, можно даже не задавать. Конечно, Плетнева! Который на этот раз транслирует свой сумеречный мир сквозь музыкальные тексты под названием «Этюд-картина» или «Полишинель». Тут есть и хиты вроде ранней до-диез-минорной прелюдии (мгновенную популярность которой Тимофеев сравнил с современной вирусной рекламой), и такая редкость, как Первая соната. Но и то, и другое Плетнев присваивает себе полностью. Это один большой метатекст с прихотливым авторским дыханием, в котором могут, например, возникнуть непредвиденные паузы внутри одной пьесы и практически не будет остановки перед следующей.
Тут нет каких-либо реверансов в сторону привычного имиджа Рахманинова. Никакой тебе сирени, дачи, веранды, весны, юношеской любви, нежной меланхолии и прекрасной страны, которую мы потеряли. Счастьем — пусть горьким — вообще не пахнет. Сладких слез тоже не дождетесь — плакать уже поздно. Про такую пошлость, как «блестящий пианизм», забудьте. Экзистенциальный лабиринт очаровывает своей безысходностью. Если сравнить с другим кумиром московской публики — Теодором Курентзисом, то это полная противоположность. Курентзис проповедует: «Дети мои, идите ко мне — и спасетесь». Плетнев бормочет: «Даже и не надейтесь».
Когда он выходит на поклоны с вечной мукой на лице — то вызывает единодушный восторг. Если вдруг решает пошутить — то у публики просто перехватывает дыхание. Такое в этот раз случилось аж дважды. Когда, ехидно посмотрев в зал, Плетнев небрежно выплюнул в него два финальных форшлага «Юморески». И когда последним бисом после монографического рахманиновского вечера сыграл до-диез-минорный вальс Шопена, передав грустный привет «вирусному» до-диез минору начавшей вечер прелюдии.
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20244964Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым
22 ноября 20246520Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах
14 октября 202413100Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202419582Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202420244Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202422894Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202423653Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202428829Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202428956Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202429612