Разговор c оставшимся
Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20244960Сопрано Елена Панкратова — сегодня одна из главных фигур в вагнеровском и штраусовском репертуаре, первая российская исполнительница ведущих партий на сцене Байройта (Кундри в «Парсифале», Ортруда в «Лоэнгрине»), лучшая певица 2018 года по версии российской оперной премии Casta Diva.
— Ритм повседневной и творческой жизни внезапно оборвался. Какие важные проекты вы успели завершить? Что пришлось отложить в связи с пандемией?
— На 2020 год у меня был подписан повторный контракт с Байройтом на партию Ортруды в «Лоэнгрине» — увы, теперь это все отменилось. И намечалась серия наших совместных концертов по крупным театрам и фестивалям мира с австрийским тенором Андреасом Шагером. Мы готовились исполнять сцены из опер Вагнера, Рихарда Штрауса, Пуччини, Верди и др. Первый концерт должен был состояться 11 июня 2020 года в Кельне на фестивале Schöne Stimmen под управлением Хартмута Хенхена. Сразу же после последнего спектакля в Байройте в августе этого года я должна была лететь в Чикаго, чтобы дебютировать в США в роли Сантуццы в Lyric Opera («Сельская честь» Масканьи. — Ред.). Надеюсь, что до тех пор вирус будет побежден и этот проект все же состоится.
Печальная судьба постигла премьеру «Электры» в постановке Дмитрия Чернякова в Гамбурге: этому проекту я радовалась больше всего, но сценическую версию пришлось отложить на неопределенное время, и теперь мы ждем окончательного решения Гамбургской оперы (после пасхальных праздников) о возможном концертном исполнении «Электры», которое пока что запланировано на 2 мая. Но со сроками музыкальных репетиций, назначенных на 25 апреля (!), все выглядит довольно сомнительно: как можно репетировать с оркестром более чем из ста музыкантов и с хором в небольшом пространстве оркестрового зала? Сейчас вообще опасно проводить все, что способствует большому скоплению людей.
С другой стороны, хорошо, что мы успели спеть все спектакли «Турандот» в Вене. Последний был 9 марта, а с 10 марта Венская опера закрылась и чуть позже отменила все представления до конца сезона. Из Вены я сразу же полетела в Хельсинки, где 13 марта, практически в последний момент перед закрытием границ, мы вместе с Мишей Петренко еще успели спеть Четырнадцатую симфонию Шостаковича — правда, уже при пустом зале, но зато для 100 000 зрителей онлайн и слушателей по радио (ссылка на запись).
В целом же всех нас ожидают большие потери — и не только творческие, но и финансовые. По словам моего агента Жерминаля Хильберта, подобной ситуации мир не переживал еще никогда. Даже во время Второй мировой войны функционировали театры — по крайней мере, в Швейцарии! Но, как бы то ни было, это время нам всем нужно переждать, пересидеть дома, чтобы сохранить здоровье. И разумно было бы, по крайней мере, отменить вообще все летние фестивали этого года.
— Как вы справляетесь с этой сложной ситуацией?
— Во-первых, мой супруг и я с удовольствием готовим — жаль только, что сейчас нельзя пригласить в дом друзей и угостить их нашими любимыми котлетками из осетрины, или ризотто с белыми грибами, или оленьим рагу с апельсинами и шоколадом. Во-вторых, будучи профессором Университета искусств в Граце, я провожу основательные уроки со своими студентами, не ограничиваясь положенными 45 минутами. Занимаемся по скайпу или в программе Zoom. Появилось время детально углубиться в тексты, отработать произношение, особенно при разучивании романсов Рахманинова с итальянцами или вагнеровских, бетховенских и итальянских партий с украинцами, белорусами, словенцами, россиянами — у меня интернациональный класс. Предлагаю студентам посвятить время самообразованию, погрузиться в мир Вагнера: читать либретто опер, изучать партии и клавиры, разбираться в лейтмотивах, задумываться над этимологией имен. Три мои студентки-дипломницы готовят сейчас к концерту класса партии трех Норн, прядущих нить судьбы в «Гибели богов», одна колоратура — партию Лесной птицы из «Зигфрида», а один из студентов работает над монологом Зигмунда из «Валькирии». Объясняю, к примеру, что в определенные моменты повествований Зигмунда и Зиглинды в оркестре звучит лейтмотив Вальхаллы и тем самым музыка дает понять, что их отец — не просто какой-нибудь охотник или бродяга, а бог Вотан. Для начинающих исполнителей важно научиться вслушиваться в оркестровое сопровождение. Странно, но ни один предмет программы нашего университета не уделяет этому внимания. Моя цель — чтобы каждый студент, окончив консерваторию, по возможности имел в репертуаре хотя бы небольшую спетую в концерте вагнеровскую партию. Параллельно учу их продумывать свою будущую карьеру, слушая оперы с нотами в руках, задаваться вопросами: что из этого репертуара мне нравится больше всего, что я мог бы спеть уже сейчас, какую партию можно было бы взять лет через пять, а какую — лет через десять-пятнадцать, не раньше. Делать это важно: ведь я встречаю даже профессиональных певцов, которые, лишь понаслышке зная о сложности вагнеровского репертуара, отказываются от предложенных ролей, даже ни разу не заглянув в ноты и упуская, таким образом, шансы в карьере!
Я же считаю так: обладая правильной техникой, нужно в правильный момент карьеры петь правильные партии — тогда не будет проблем с голосом. И это относится не только к немецкому репертуару, но и к Верди или Пуччини, где тоже большой оркестр, над которым получится парить только в том случае, если выстраивать голос звонко и стройно, а не массивно и громко! У трех моих студенток-Норн всего за месяц занятий благодаря Вагнеру заметно развились голоса. Дело в том, что музыка и Вагнера, и Штрауса «вытягивает» из голоса такие возможности, о которых певец ранее и не подозревал, — так было и у меня самой с партией Жены Барака («Женщина без тени» Рихарда Штрауса; ссылка на запись из Мюнхена. — Ред.).
Правда, многие наши студенты, месяц назад потерявшие работу из-за пандемии, находятся сейчас вдали от своих семей в весьма бедственном положении. Чтобы хоть немного облегчить им жизнь, мои коллеги и я организовали фонд помощи и благодарны за пожертвования в любом размере.
— А какие новые роли вы готовите сейчас?
— Я очень рада, что могу сейчас спокойно заниматься изучением партии Изольды: ведь это одна из самых длинных партий оперного репертуара. Времени пока достаточно: в марте 2021 года в Валенсии состоится этот важный для меня дебют — вместе со Стивеном Гульдом в партии Тристана. Недавно общалась по поводу Изольды с моей замечательной коллегой Виолетой Урманой (она много и с удовольствием исполняла раньше эту партию), так вот она рассказала мне, что при разучивании любой новой роли считает такты, утверждая, что так можно лучше рассчитать свои силы. В Кундри она насчитала 540, в Электре с купюрами и без — 1300–1508, в Жене Барака — 1134–1326, а в партии Изольды — 1725 тактов! Так что эти цифры заставляют задуматься и не дают расслабиться!
Кроме этого дебюта будущие мои вагнеровские планы включают Брунгильду в Лондоне с Владимиром Юровским в 2021 году, Ортруду в Зальцбурге и Дрездене с Кристианом Тилеманом в 2022 году, Ортруду в Берлинской государственной опере и Кундри с Андреасом Шагером и Рене Папе в Барселоне в 2023 году. Я искренне желаю своим героиням будущего без эпидемий и вирусов!
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20244960Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым
22 ноября 20246515Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах
14 октября 202413096Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202419578Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202420241Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202422891Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202423650Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202428826Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202428953Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202429609