«Такого большого выбора уже не будет. Но, мне кажется, в последние годы это был даже не выбор, а перебор»

Наталья Слободырева чуть больше года назад организовала собственное небольшое агентство, до того много лет проработав менеджером в ганноверском офисе одного из главных гигантов — IMG Artists. Среди ее артистов — знаменитый эстонский дирижер-патриарх Неэме Ярви, с которым она на фоне всеобщей остановки офлайновой музыкальной жизни недавно устроила серию мастер-классов в зуме.

— Как в наше время выживает маленькое агентство, когда даже такой гигант, как Columbia Artists, не устоял в пандемию и объявил о своем закрытии?

— Я думаю, маленьким агентствам сейчас легче. У нас расходы не такие большие. А в «Коламбии» было очень много работников. Нужно платить за офис, платить зарплаты. При том что нет никаких концертов, практически все на нуле, все остановилось. Но то, что с ними произошло, — это следствие не одного года, а последних десятилетий. Финансовые кризисы привели к тому, что «Коламбия» уже и до пандемии была не в лучшем состоянии. И она, к сожалению, не выжила. Но, конечно, сейчас сложно всем. Кто-то вынужден был отказаться от своего офиса или попрощаться с некоторыми сотрудниками. Кто-то надеется, что в марте-апреле еще можно будет какие-то проекты подхватить, но есть слухи, что пандемия дотянется до следующего сезона, а некоторые концерты в Америке отменены уже до конца 2021 года. В Азии какая-то концертная жизнь идет, но они почти только со своими работают, потому что все приезжие должны сидеть две недели на карантине. Ну можно это один раз сделать, но постоянно никто не будет.

— Уменьшится ли после пандемии количество оркестров в мире?

— Думаю, что да. Уже сейчас есть оркестры, которые объявили о своем закрытии. И будут еще. Но ведь когда-то было не так много ансамблей и оркестров. Есть несколько знаменитых институций, которые сильно окрепли за последние 100 лет, — как Берлинский филармонический оркестр, например. Вот они останутся. Другие — не обязательно. К сожалению, такого большого выбора уже не будет. Но, мне кажется, в последние годы это был даже не выбор, а перебор. И полный дисбаланс. И так же с гастрольной деятельностью. Кто-то ездил так много, что не успевал у себя дома играть. Надо было все скорей-скорей. Сейчас, может, время замедлится. Может, оно и к лучшему. Я не знаю. Все-таки раньше солисты и дирижеры проводили долгое время с одним оркестром, ансамблем и по-настоящему работали, доводили все до высочайшего уровня. А в последнее время такой возможности ни у кого не было.

Сейчас будет гораздо меньше денег на концертную деятельность. Когда-то можно было хорошо заработать с помощью гастролей, но в последнее время это уже было не так — выезжать могли только те, кто имел дополнительное финансирование от спонсоров или от государства. Конечно, гастроли — это очень важно. Потому что, когда музыканты показывают себя на других площадках, они часто играют с большей ответственностью, это дает им новые импульсы. Но финансово в последние годы это уже себя не окупало.

— А как же гастроли в Азии? Про азиатский рынок ходят легенды.

— Да, так и было. Но этого тоже уже нет. Япония — первая, где уже не так. Также Китай и Южная Корея. Там гораздо скромнее все стало.

— Но все-таки там выше гонорары, чем на топовых площадках Европы, которые как бы расплачиваются тем, что добавляют в биографию солиста свой раскрученный бренд.

— Да, и сейчас эта разница будет еще заметнее. Я уже слышала, что некоторые европейские площадки вполовину снизили свои гонорары.

— А американский рынок?

— Про него мы, менеджеры, даже и не говорим. Настолько все с ним плохо. Там правила система профсоюзов. Какой-нибудь человек, который лампочки вкручивает в Нью-Йоркской филармонии, имел право на нереально высокую зарплату. Просто потому, что это Нью-Йоркская филармония. Там сумасшедшие деньги крутились. Но на самом деле это была нежизнеспособная система, очень опасная. Ну и плюс у американских культурных институций практически нет государственной поддержки. По крайней мере, она совсем не на том уровне, что в Германии.

— Сколько вы проработали в IMG и почему оттуда ушли?

— Я проработала там девять с половиной лет. Это потрясающий опыт и работа с великими музыкантами и оркестрами нашего времени. Один из моих последних незабываемых проектов там — гастроли с Эстонским национальным оркестром, маэстро Неэме Ярви и скрипачкой Николой Бенедетти в Вене (Musikverein), Праге (Rudolfinum), Линце (Brucknerhaus) и т.д. Также никогда не забуду другой мой значительный проект — с Клаудио Аббадо, Марией Жуан Пиреш и Люцернским фестивальным оркестром в 2012 году, когда мы их привезли в Московскую филармонию и они выступили с Первой симфонией Брукнера и Семнадцатым концертом Моцарта. Или первые гастроли в Европе, в легендарном венском Золотом зале Музикферайн, Татарского национального оркестра под управлением Александра Сладковского с солистом Денисом Мацуевым — над этим проектом тоже я лично работала. За эти годы мне посчастливилось сотрудничать с Пааво Ярви, Шарлем Дютуа, Вадимом Репиным, Мишей Майским, Хилари Хан, Николаем Луганским, Василием Петренко, Юрием Башметом, Кристианом Ярви, Владимиром Юровским, оркестром Большого театра, Svetlanov Orchestra, NHK Symphony, Orchestre de Paris, Sinfonieorchester Basel и многими другими. Но хотелось уже осуществлять свои собственные проекты. И я создала в Германии агентство Meta Artists International, в сферу компетенций которого входят работа с артистами (мои артисты — это Неэме Ярви, Виктория Муллова, Марио Стефано Пьетродарки, Е Юн Чой, Дмитрий Шишкин, Эльвин Годжа Ганиев, Элина Нечаева и другие), организация гастролей, коучинг артистов и консультирование культурных институций.

Дирижерский мастер-класс в режиме онлайн с маэстро Неэме Ярви, что я сейчас делала, мы будем продолжать, следующий курс уже запланирован на февраль — март. Для меня очень важна работа в направлении обучения. Потому что я знаю процесс и со стороны менеджера, и со стороны музыканта (я скрипачка по образованию) и вижу, какая между ними дистанция. Хотя в последние десять лет менеджеры и музыканты все-таки стали больше контактировать друг с другом и пытаются найти общий язык, все равно очень много недопонимания.

— То есть, когда вы говорите про обучение музыкантов, имеется в виду не столько музицирование, сколько менеджмент?

— Да. И не только. Надо соединить детали одного пазла. Когда работаешь в агентстве, видишь все эти разные точки зрения и пробелы, где просто недостаточно коммуникации.

— На сайте вашего агентства в разделе образования я обнаружила психолога-коуча. Он нужен дирижерам? Или всем?

— В общем-то, всем. На сегодняшний день у нас немножко другие ожидания от музыкантов, чем раньше. Конечно, музыкант должен иметь талант, выходить на сцену и на самом высоком уровне себя показывать. Но также он должен быть замечательным коммуникатором. Например, он должен знать, как взаимодействовать с дирижером. Я вижу прекрасных солистов, которые живут в своем мире и сфокусированы только на том, чтобы как можно лучше сыграть. Но во время репетиции или после концерта у окружающих не возникает с ними никакого человеческого контакта. И поэтому бывает, что музыкант понравился, но что-то не пошло, с музыкантами в оркестре не общался, или общался неправильно, или как-то себя не так вел, и потом все это выливается в то, что у него не идет карьера. У дирижеров так вообще — можете себе представить! Молодой талантливый дирижер приходит, встает перед оркестром и не знает, как с ним коммуницировать. Тут важны язык тела, выражение лица, нужно владеть психологией оркестра, чтобы тот пошел за дирижером. А молодые дирижеры часто думают, что они знают произведение, понимают музыку и этого достаточно. Но, когда они приходят работать с оркестром, у них не получается, и их больше не приглашают. Есть такой знаменитый педагог, он вел дирижерский факультет в Королевской академии музыки в Лондоне — Колин Меттерс (Colin Metters). И он говорил, что одна из самых первых вещей для дирижера — это понимание психологии оркестра.

Поэтому, когда я создала свою компанию, я решила, что буду уделять этому большое внимание. Важно образовывать молодых людей. Учить понимать, какие сделать первые — возможно, очень простые — шаги к успеху. Как написать свою биографию, которая правильно тебя презентует. Как переступить этот барьер, когда ты думаешь: ну как же я сам себя буду рекламировать? Для очень многих это такой момент неудобства.

— Мне казалось, что пиар — это, скорее, функция агента при артисте, который пребывает в эмпиреях и ничем таким заниматься не может. Теперь, получается, все сам?

— Это уже давно так. Агент, менеджер, конечно, может посоветовать, с каким фотографом или веб-дизайнером работать. Но на самом деле это функции пиар-агентств, которые существуют отдельно. Их очень много. И вот они отвечают за коммуникацию с журналистами, например. Менеджер больше занимается развитием карьеры, репертуара, организацией концертов и общим имиджем артиста. Если артист молодой, то очень важно обсуждать с ним новые программы, какой будет следующий шаг, где какой будет дебют. Но музыканту, чтобы дорасти до того, чтобы агентство взяло его к себе, нужно сначала самому сильно постараться. Талантливый музыкант может так и остаться незамеченным, потому что были приняты какие-то неправильные решения, сделаны неправильные шаги, родители неправильно действовали или вообще никто ничего не делал, а просто сидели и ждали, что будут концерты. А концерты сами собой не происходят.

Есть такая платформа Hello Stage, ее создали бывший директор венского Концертхауса Бернхард Керрес (Bernhard Kerres) и менеджер Беттина Мейне (Bettina Mehne), которая тоже когда-то работала в IMG. Там есть возможность для музыканта презентовать себя, завести веб-сайт с репертуаром — сделать все, что нужно, чтобы концертные организации серьезно на тебя посмотрели. Плюс они написали книгу «Будь сам себе менеджер» — последние 7–8–9 лет все точно идет в этом направлении. Причем эта тенденция заметна у музыкантов всех уровней. Есть некоторые уже известные, у которых до сих пор нет менеджера, они не хотят. Ну, может, есть только ассистент или секретарь, который ведет всю переписку.

— Скажите, общение с поклонниками в соцсетях — это уже входит в обязанности концертирующего музыканта?

— Ну, есть разные музыканты. Скажем, музыкант среднего возраста и имидж у него такой, что ни в каких соцсетях он не светится... Ну, например, Кирилл Петренко. О нем вообще мало когда прочитаешь. Зато он в Берлинской филармонии! Но молодому музыканту соцсети очень помогают. Это же огромные возможности! Во время первого локдауна я предложила своим артистам делать live-концерты из дома — просто чтобы они не сидели без дела, не лентяйничали. Понятно, что качество звука плохое, связь прерывается, все можно раскритиковать. Но это были живые концерты в Фейсбуке. Потом и другие молодые ребята захотели сыграть. Хотя денег за это, конечно, не возьмешь.

— Я помню, что как раз в то время в Фейсбуке развернулась дискуссия, стоит ли такое делать, не убивают ли бесплатные концерты профессию.

— Да, было такое. Но я считаю, что нет, не убивают. Я разговаривала с разными серьезными организациями, они говорят: это же такой пиар! У меня не то что знаменитые артисты были, это была молодежь. Программа на 40 минут — час. А после нее вопросы-ответы, люди могли написать вопросы онлайн. Просмотров во время концерта было до 2000. То есть это как большой концертный зал! У музыканта, который еще не собирает в настоящем зале столько публики. А потом еще просмотров набиралось до 17–18 тысяч. Совсем неплохо! Такая возможность себя показать! У меня, например, в Фейсбуке очень много друзей-менеджеров. И они все смотрят, следят. Тем более сейчас, когда делать нечего! Раньше такую функцию выполняли только конкурсы. А сейчас есть намного больше возможностей.

— Мастер-класс по дирижированию в зуме. Как такое может быть?

— Поначалу я сама сомневалась, насколько это вообще совместимо. Потому что дирижеру все-таки нужен инструмент. А его инструмент — это оркестр. С оркестром проходят реальные мастер-классы во время каких-нибудь летних академий. Уроки в консерватории проходят с двумя концертмейстерами-пианистами. А тут даже фортепиано нет. Был большой вопрос, насколько возможна работа без всего этого. Но сейчас я могу сказать, что у нас просто шикарно получилось, все ребята-дирижеры были в большом восторге. Никто не ожидал, насколько, несмотря на онлайн-формат, это будет интимно, насколько может создаться человеческий контакт с маэстро Неэме Ярви, насколько будет приятная атмосфера без стрессов.

— Но все равно же потом в реальной жизни молодой дирижер выйдет к оркестру, и у него будет стресс.

— Да. Но это так и так будет. А знаете, чего часто многим молодым дирижерам не хватает? Подготовки до того, как они выйдут к оркестру. Я не имею в виду выучить текст, партитуру и т.д. Конечно, его профессор многому научил. Довольно много учителей сами дирижируют, но у них нет такого огромного сценического и жизненного опыта, как у Неэме Ярви или другого маэстро подобного уровня. В немецком есть такое понятие Handwerk — ремесло. И часто у молодого дирижера просто нет человека, который может это все ему передать. У каждого участника наших мастер-классов были индивидуальные уроки — четыре-шесть часов. Но некоторые ребята прослушали и все уроки с остальными — а там было 60 часов или больше. Представляете, сколько всего они узнали?!

— То есть это были в основном разговоры о музыке, а не как показать вступление фаготу?

— Нет, это все вместе было.

— Но если нет живого оркестра или рояля, то дирижировать приходится записью?

— Иногда — записью. А еще есть такой термин на музыкантском сленге — дирижировать «всухую». То есть вообще без звучащей музыки, всю партитуру надо держать в голове. Это очень сложно, мало кто может. Или маэстро работал над техникой, над постановкой рук. Как давать ауфтакт, чтобы все остальные поняли, когда и как вступить, — это связано с дыханием. Или он разбирал само произведение — говорил о композиторе, о стиле, о форме.

— Сейчас в мире большой спрос на дирижеров-женщин. Вы оглядываетесь на подобную конъюнктуру, когда решаете, кем пополнить список своих артистов?

— Понимаю, о чем вы. В менеджменте сейчас очень много такого. И это, наверное, одна из вещей, которая мне не нравилась в этой сфере. Вот, скажем, нам не хватает какого-нибудь модного немецкого пианиста. Давайте кого-нибудь найдем и сделаем из него такого. Или вот женщины-дирижеры. Каждый оркестр хочет хотя бы раз в сезон иметь женщину-дирижера. Это такой хайп. Но я не гонюсь за хайпами. Сейчас появляются талантливые женщины за пультом. И если мне кто-то понравится, то я возьму. Но только поэтому, а не потому, что ее легко будет продать.

Понравился материал? Помоги сайту!