20 февраля 2015Академическая музыка
162

А кому сейчас легко?

«Хованщина» в Стасике предпочитает не показывать, кто виноват, и не говорит, что делать

текст: Екатерина Бирюкова
Detailed_picture© Артем Геодакян/ТАСС

Впервые в своей жизни театр имени Станиславского и Немировича-Данченко обратился к «Хованщине», великой драме Мусоргского, название которой общеизвестно, а смысл — туманен. Впрочем, впервые или не впервые — не столь уж важно. С некоторых пор два конца улицы Большая Дмитровка, ведущей от Стасика к Большому театру, где опера Мусоргского совсем уж не чужая, стали как-то ближе друг другу. Все чаще и чаще появляется ощущение, что это не два театра, а один, но очень большой. Все так же, как и раньше, на прежнем месте работы, на своих привычных местах в 7-м ряду партера сидит на премьере «Хованщины» супружеская чета Владимир Урин и Ирина Черномурова. Отпев Филиппа Второго в «Доне Карлосе» Большого, роскошный бас Дмитрий Ульянов спешит звездить на другой конец улицы в партии Хованского. Сам тандем режиссера Александра Тителя и дирижера Александра Лазарева, которые поставили «Хованщину», родился на «Чародейке» — это проект Большого театра трехгодичной давности. И вот теперь маэстро Лазарев, в котором определенная часть местного оперного мира видит последний шанс на возрождение золотого мифа, впервые поработал над своей любимой русской классикой с коллективом Стасика.

Это и вправду оказался сильный козырь. Оркестр прямо какой-то по-хорошему взбудораженный. Есть в нем и размах, и вкусные подробности, и сочность, и динамизм. Голосистый премьерный состав крепко сколочен, все солисты свои: Марфа — Ксения Дудникова, Досифей — Денис Макаров, князь Голицын — Нажмиддин Мавлянов, Андрей Хованский — Николай Ерохин, Шакловитый — Антон Зараев. Над всеми царит Ульянов в партии Ивана Хованского, своей свободой и мощью превращая его в героя, которому хочешь не хочешь, а приходится сочувствовать.

Генеральная репетиция оперы «Хованщина»Генеральная репетиция оперы «Хованщина»© Артем Геодакян/ТАСС

Самая броская сцена — в доме Хованского, надрывный праздник перед казнью. Шедевральное решение этого эпизода в новейшей постановочной истории вообще-то уже есть, и от этого никуда не деться — Черняков в своей мюнхенской «Хованщине» окружил Паату Бурчуладзе запуганными домочадцами, чья обреченность в конце концов затмевает звериную витальность их хозяина. Но и Тителем найден ход, который, вероятно, станет визитной карточкой его спектакля, — при выходе развлекающих Хованского балетных «персидок» оркестр в яме на некоторое время умолкает, а музыка Мусоргского с трогательной фальшью извлекается нарядным этнографическим ансамблем из дудука, канона, кеманчи и уда.

Харизматичность мечущегося в это время по сцене Ульянова ненадолго приподнимает постановку над общим дизайнерско-выставочным колоритом. В остальное время главными событиями становятся «стильная бедность» сценографа Владимира Арефьева, модный свет Дамира Исмагилова, новенькие оцинкованные ведра с водой, годные и для гадания Марфы, и для аккуратного смывания крови со стен, элегантные беременные животы стрелецких жен, очаровательная мимими-крохотулька-девочка, которую моют в корытце во время того, как Марфа поет свою песню «Исходила младешенька», и кулек с чем-то вроде попкорна, с которым почему-то приходит младший Хованский на место самосожжения. Финальный костер, проходящий под специально досочиненную музыку композитора Владимира Кобекина, изображен с помощью креативной подсветки деревянного потолка.

Генеральная репетиция оперы «Хованщина»Генеральная репетиция оперы «Хованщина»© Артем Геодакян/ТАСС

Но все-таки «Хованщина» — это опера, требующая не только сильных голосов и эффектного решения вопроса с костром, но и смелости, трезвости и четкости в разборках с российской историей. И чем неспокойнее актуальный контекст, тем непреодолимее весь этот спутанный узел про стрелецкий бунт, старообрядческое неповиновение, петровский лязг, народную трясину и народную удаль, привычное старое и страшное новое. И поэтому важно, что Стасик поставил оперу именно сейчас и что это на сегодняшний день единственная «Хованщина» в Москве.

Однако никто в ней ничего не распутывал. Понятно, что плохо всем, что все страдают, что вот такая вот у нас страна; а что вы хотите? А кому сейчас легко? Сделаны деликатные попытки подчеркнуть неоднозначность главных героев, у каждого из которых рыльце в пушку. Князю Голицыну и подчеркивать ничего не надо — пьет заграничный кофеек, а сам отдал приказ гадалку замочить. Хованский многозначительно горюет со стрельцами за длинным столом, будто на Тайной вечере, потом самодурничает с сенными девушками. А Досифей, за которым ходит послушное стадо борцов за духовность, воровато озираясь, по-быстрому мутит интрижку с Марфой. Времени-то совсем мало, впереди костер (извините за цинизм). Та, в свою очередь, как-то нетрадиционно пылка с товаркой Сусанной. Но что это за история, какой в ней смысл, какое она имеет к нам отношение, где зло, есть ли добро, что делать и кто виноват — все эти вопросы висят в воздухе, красиво подсвеченные, вот и всё.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20245098
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20246651
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202413212
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202419679
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202423747
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202429046
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202429696