Mustelide. «Женщина-женьшень»

Оркестр сломанных инструментов и ведьминская натура на новом альбоме белорусской певицы и продюсера

текст: Александр Великанов
Detailed_picture© Mustelide

Наталья Куницкая, выпускающая странный электропоп под псевдонимом Mustelide, родом из Белоруссии, но дома ее не застать. За последние четыре года Mustelide сыграла больше 150 концертов, объездив всю Восточную Европу и выступив на крупнейших фестивалях-шоукейсах в Германии, Венгрии, Словении и Эстонии. Ее новый, третий по счету, альбом «Женщина-женьшень» привезен певицей-продюсером из США, где она участвовала в проекте OneBeat, попав в число 25 музыкантов, отобранных из 4000 претендентов со всего мира. На этой записи Наталья Куницкая заменила синтезаторы на оркестр из сломанных инструментов, спродюсировав и мелодии, и биты исключительно из сэмплов неисправных виолончелей, арф, труб, саксофонов, флейт, скрипок и других инструментов, найденных в музыкальных школах Филадельфии. Mustelide рассказала COLTA.RU о том, как появилась эта необычная запись, о сотрудничестве с лейблом Ивана Дорна и о том, почему она называет свою музыку легальным наркотиком.

— Альбом «Женщина-женьшень» появился после твоего участия в американской программе OneBeat. Как ты туда попала и что тебе еще дала эта программа — кроме вдохновения для нового альбома?

— C OneBeat все получилось очень просто: я заполнила заявку, сделала небольшое видео о себе и о том, как я пишу музыку, и через несколько месяцев мне ответили, что я прошла. Отбор, правда, оказался не такой уж и простой: было больше 4000 заявок, и некоторые музыканты, участвовавшие в программе со мной, подавались по пять раз, пока их не взяли. А вдохновилась я и вправду, но именно той идеей, что надо ломать систему и не идти проторенной дорогой. Поэтому я и отказалась от привычных синтезаторов на новом альбоме. Еще на OneBeat происходило столько необычных вещей — начиная от совершенно разных ярчайших музыкантов, не просто играющих на экзотических инструментах, а пропитанных другой культурой и другим мышлением, и заканчивая местами, которые мы посещали и где мы вместе делали музыку. Плюс активности, которыми мы там занимались, были тоже новыми для меня: все эти дикие медитации, упражнения, озвучивание фильмов, саундпейнтинг, бесконечные джемы. Со стороны это выглядело по-сектантски немного, но мы действительно стали фанатиками музыки и друг друга. Все это сопровождалось общением с крутейшими менторами — яркими, опытными музыкантами с горящими глазами и сердцами. Это не обязательно меняет всю твою жизнь, но, прикоснувшись к чуду, хочется повторять это вновь и вновь и искать способы это почувствовать.

— Для чего Found Sound Nation собирают записи сломанных инструментов? Как ты с ними работала?

Found Sound Nation — это организация социально активных музыкантов в Нью-Йорке, которая реализует разные проекты. OneBeat — это, пожалуй, их главный проект, но есть и другие. Как, например, эта заварушка со сломанными инструментами. Ребята придумали конкурс для всех желающих, условием которого было создание одного трека сугубо из звуков сломанных оркестровых инструментов, использование вокала также допускалось. FSN при поддержке Symphony for a Broken Orchestra собрали и записали звуки более 800 сломанных инструментов. Цель проекта звучала так: вдохновить общественность адаптировать эти инструменты и собрать средства для их ремонта и возвращения в школы Филадельфии (средства от продажи треков конкурсантов). Затем такие, как я, делали из этих сэмплов композиции для участия в конкурсе. Его я не выиграла, но зато влюбилась в эти странные и харизматичные звучки, я не могла остановиться — так загорелась — и поняла, что хочу сделать из них целый альбом. Только из них. Был элемент «на слабо», но и просто кайф от того, как они звучат и как я могу из них делать красивую музыку, помогать им и любить. Так жаль их было, бедолаг.

Ведьмы — это все не просто так.

— «Женщина-женьшень» — это сэмплоделика?

— Сэмплоделика — а вот это мне нравится. С сэмплами вообще все понятно, они стали моим новым инструментом, они легли в основу уникального звука, которого я раньше добивалась с помощью аналогового синтеза. И психоделика мне тоже очень близка, так как цель моих песен — менять восприятие привычных вещей: я свою музыку всегда называла легальным наркотиком, не вредящим здоровью, и идея в том, что все должны вначале подумать, что это поп, а потом я под шумок подсовываю всякий психодел и сюрпризы, спрятанные в песнях. Мне нравится эта неоднозначность, мне нравится побуждать людей думать по-другому и воспринимать по-новому.

— А теперь, пожалуйста, расскажи поподробнее о сакральных женских способностях, которые ты воспеваешь в треке «Женщина-женьшень». Что ты имела в виду?

— Я со временем стала чувствовать, что ведьмы — это все не просто так и сжигали их заживо тоже не просто так: они представляли опасность для системы. Да и не ведьмы это были, а сильные и умные женщины. И их сила была именно свойственна полу, у мужчин тоже есть сила, но другая. И все женщины, которые сейчас творят и делают что-то против правил, — тоже современные ведьмы, только многие уже не позволяют себя жечь.

Я в себе тоже стала чувствовать такую ведьминскую натуру. И это все не от головы, а именно на уровне каких-то необъяснимых чувств. Поэтому, когда я в очередной раз наткнулась на корень женьшеня, название которого звучит почти как «женщина», все это осознание сложилось в какой-то пазл в голове. И у меня только одна песня непосредственно про это на альбоме, но само зелье, заваренное мной, и является примером таких сакральных женских способностей, которые должны работать на уровне подсознания, как заклинания, и менять этот мир.

— «Женщина-женьшень» выходит на лейбле Ивана Дорна «Мастерская». Как ты с ним связалась? Как он устроен изнутри? На сколько альбомов ты подписала контракт?

— Контракт у меня на мой третий альбом. Это отличный повод попробовать с этими ребятами. Если мне понравится, может, и другие альбомы появятся там. Я не планировала работать с «Мастерской»; я, конечно, слышала о лейбле, да и друзья-музыканты с ним подписаны, но целью было найти западный лейбл, так как я сейчас много времени провожу в Европе и США. А потом один из представителей украинского лейбла оказался на моем концерте в Киевском планетарии, после концерта связался со мной и предложил прислать им мою музыку. Я и прислала демо нового альбома, которое еще никому другому не отправляла. Потом оказалось, что демки они отслушивают вслепую на худсовете всей командой вместе с Ваней Дорном, все это происходит онлайн, что меня очень возмутило, и я подумывала даже отказаться от прослушивания в последний момент. Но потом поняла, что это хорошая возможность узнать честное мнение о моей музыке от профи, а конструктивную критику я очень ценю. В итоге и критики не было, все так живо среагировали и заценили, сразу предложив мне выпуститься у них. И я, поразмыслив, поняла, что чем стучаться в закрытые двери, я лучше буду с ребятами, которые меня пригласили сами, у которых отличная репутация и которые шарят в музыке. Изучая истории других артистов, я всегда приходила к выводу, что так оно и происходит: музыкант делает музыку, а нужные люди его сами находят. И это правильный путь.

Что касается устройства лейбла, там есть команда людей, у каждого своя зона ответственности, есть офис, все каждый день работают. И, похоже, полная демократия: любой важный вопрос вначале обсуждается с командой. Лейбл открыт к предоставлению полной свободы артисту, при этом готов к поддержке на любых этапах. Пока рано делать какие-то выводы, но я вижу, что это амбициозные и активные люди в теме, что мне и надо.

— Ты живешь жизнью странствующего инди-музыканта — перемещаешься между городами, странами, фестивалями, шоукейсами и резиденциями. Это стратегия ведения дел или часть твоей натуры? Какие у тебя ближайшие планы на путешествия и проекты?

— Я погибаю в рутине, в системе, в условиях отсутствия впечатлений и ярких красок. При этом понимаю, что за этими впечатлениями не обязательно куда-то постоянно ездить, их можно создавать самому. Но я очень доверчива к жизни, и пока она меня ведет именно так: появляются все время какие-то новые предложения, люди и проекты, кружащие меня по всему миру, и я не препятствую этому. Хотя, признаюсь, и тяжело порой вести такой кочевой образ жизни. Но жизнь, словно фильм, стоит того, стоит всех рисков и неуверенности в завтрашнем дне.

Пока я три месяца зимы была в США, я очень соскучилась по Восточной Европе, по «своим». Поэтому в планах пока концерты в Белоруссии, России и Украине. Потом поеду в Берлин, где я пытаюсь жить. И там мы будем завершать наш совместный альбом с американским музыкантом. Но это будет совсем новый проект, о котором я расскажу позже. Еще у меня в планах понять, какой город мне больше всего подходит для жизни, и я тестирую разные локации. Номер один пока Берлин.

А на концерт в Москве приходите 6 апреля в Powerhouse.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ COLTA.RU В ЯНДЕКС.ДЗЕН, ЧТОБЫ НИЧЕГО НЕ ПРОПУСТИТЬ


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Письмо папеColta Specials
Письмо папе 

Поэтесса Наста Манцевич восстанавливает следы семейного и государственного насилия, пытаясь понять, как преодолеть общую немоту

20 января 20221957
Берегись покемонов: символическое сопротивление новой медицинской реальности в российских социальных сетяхОбщество
Берегись покемонов: символическое сопротивление новой медицинской реальности в российских социальных сетях 

Александра Архипова изучала гражданскую войну «ваксеров» и «антиваксеров» на феноменальных примерах из сетевого фольклора и из народной жизни

13 января 20222012