«Они просто не знали, что русские не продаются»

15 апреля московские классики нью-вейва «Альянс» отмечают двойной юбилей концертом в Московском международном Доме музыки — 40-летие группы и 30-летие альбома «Сделано в белом», который в 1991 году запустил международную карьеру коллектива. По этому поводу Денис Бояринов связался с тремя ключевыми участниками и нынешнего концерта, и записи этого альбома — лидером «Альянса» Игорем Журавлевым, певицей Инной Желанной и знатоком русского фолка Сергеем Старостиным, чтобы устранить белые пятна появления этой исторической пластинки, опередившей свое время.

— Вообще откуда взялось название «Альянс»?

Игорь Журавлев: Название принес тогдашний лидер группы Сергей Володин. Мы начали выступать без названия где-то в 1980–1981-м — играли каверы песен нью-вейв-групп. А когда нас пригласили на рок-фестиваль в Долгопрудном, у нас назрела причина его обрести. Перед ним Сережа принес на репетицию три бумажки, на которых было 12 вариантов. В тайном голосовании победил «Альянс», хотя самому Сереже это название и не нравилось — он хотел назваться как-то типа «Пластилин». Но уже тогда принцип демократии в группе был главенствующим, и ему пришлось подчиниться.

— Название оказалось пророческим. За 40 лет через группу прошло множество разных музыкантов. Она действительно оказалась альянсом единомышленников. Игорь, ты когда-нибудь считал, сколько людей играло в «Альянсе» за всю его историю?

Журавлев: Нет. Будет чем заняться на пенсии.

— Вопрос для каждого из вас: вспомните свой первый концерт с «Альянсом». Игорь, ты начнешь с выступления в Долгопрудном?

Журавлев: Да, в Долгопрудном. Только не на фестивале, а в кофейне для студентов Физтеха. Это было очень волнительно. Для меня это был первый выход на сцену. Кофейня была небольшая — мы играли для группки студентов. Программа была совершенно новая. Ну представьте себе: 1981 год, нью-вейв.

— Что вы играли? Blondie?

Журавлев: Даже не Blondie, а сольный альбом Дебби Харри «KooKoo» — три песни оттуда. Две песни The Police. И еще что-то. Нас приняли на ура. Мы сразу стали самой любимой группой среди студентов, потому что нью-вейв никто тогда не играл.

В первом ряду сидел Хирург со всей своей братией.

— Инна, а ваше воспоминание о первом концерте с «Альянсом»?

Инна Желанная: Я первый наверняка не вспомню. Могу рассказать о запомнившемся — это был какой-то металлический фест в кинотеатре «Балтика». Год какой-то 1990-й. На сцене были сплошные металлисты, и в зале были сплошные металлисты. И в первом ряду сидел Хирург со всей своей братией. Они смиренно принимали нашу музыку и только между песнями тихонечко, спокойно и без агрессии говорили: «Домой иди! “Мастера” давай!»

Инна Желанная — «До самого неба»

— А вы уже «Сделано в белом» играли?

Желанная: Да. А еще я помню, как мы ехали из Нижневартовска в поселок Радужный, где у нас автобус заглох посреди болот. И только газовые вышки горят вокруг. Холод собачий. Мы думали — замерзнем там навсегда.

Журавлев: Да, ты была еще как-то легкомысленно одета. А это было царство Мордора — я как раз Толкина тогда читал.

Сергей Старостин: Словом, вариантов дожить до 40-летия было немного.

— Сергей Николаевич, а ваше воспоминание о первом концерте каково?

Старостин: Я первого концерта не вспомню. Свел нас с «Альянсом», кажется, Володя Щукин.

Журавлев: Да, Сереж, мы с тобой познакомились на студии «Мелодия» — в кирхе. Во время записи Володиного «Детского альбома». Мы с тобой на лестнице, я помню, встали — и у меня сразу симпатия возникла. А потом, когда возник запрос Замараева на этнику, я тебе позвонил.

Старостин: Один из первых концертов с этой программой был как раз в «Балтике». Вся братва была в кожанках — довольно мрачное было ощущение.

Журавлев: Как мы вообще туда попали?

Старостин: Попали не туда. Я не помню, на том фестивале или нет, — мы с Клевенским получили медали как лучшие духовики рок-н-ролла. Вообще, рок-н-ролльщики — они как дети. За ними нужно вечно ходить и записывать — они сами ничего не помнят.

— Игорь, ты обмолвился о том, что ваш продюсер Игорь Замараев решил увести звук «Альянса» в этнику.

Журавлев: Я помню, мы летели из Копенгагена, и он мне говорит: «А что вы нью-вейв играете? Кому он нужен в Европе? Здесь таких групп полным-полно. Я уверен, что надо делать что-то русское. У меня, кстати, есть в Москве такая певица — Инна Желанная. Она офигенная». А я говорю: ну раз она офигенная, может, мы ей аранжировки сделаем. Он мне сразу сказал, что у Инны была этническая направленность.

Желанная: Да не было ее! Замараев всегда смотрел очень далеко вперед. Поэтому он и предложил этнику. Но у меня не было никакой этники тогда.

Журавлев: А «Только с тобой»! Ты пришла и спела: «Храни меня Бог, не пускай на порог сна». Вот и этника — конкретно.

Желанная: Может быть. Но я за собой этого не замечала. Это вы мне сказали, что я великая русская певица. Великорусская (смеется).

Инна Желанная — «Дальше» (выступление на концерте памяти Башлачева, 1990 год)

— Инна, вы говорили, что, когда вы пришли на студию в МДМ, участники «Альянса» устроили вам худсовет, в котором сидели мужчины со строгими лицами.

Желанная: Да, так и было. Все сели чинно: ну давай, пой. Я сижу — душа в пятки. Что-то спела дрожащим голоском. И они сразу по-деловому стали обсуждать, что и когда пишем. А клавишник Костя Гаврилов хлопнул меня по коленочкам и сказал: «Ну наконец-то».

— Я в интернете наткнулся на любопытную видеозапись времен «Сделано в белом» — Сергей Старостин исполняет в телепрограмме «Рок-урок» песню «Пока молод был». Почему она не вошла в альбом?

Журавлев: Там произошла ошибка. Последним треком альбома должна была идти «Баллада о горе» (она же — «Пока молод был»), но издатели на ее место вставили шутливую инструментальную пьесу, которую мы между собой называли «Посвящение Марсалису».

Мы этого Марсалиса терпеть не могли и решили посвятить ему это произведение.

— Уинтону?

Журавлев: Брэнфорду — духовику с пластинки Стинга «Dream of the Blue Turtles». Мы этого Марсалиса терпеть не могли и решили посвятить ему это произведение, потому что там духовых вообще нет. Это шутка такая была. Я даже не понимаю, как этот трек попал на альбом. Но я, к сожалению, в это время уже отлетал в другие стороны и не контролировал процесс. Только когда Александр Чепарухин переиздал этот альбом на CD, «Баллада о горе» вернулась на свое место. Кстати, в этом году готовится переиздание «Сделано в белом» на двух виниловых пластинках — в нем все исторические ошибки будут исправлены.

Сергей Старостин и «Альянс» — «Пока молод был»

Желанная (обращаясь к Старостину): Дедусечка, а чья это вообще песня «Баллада о горе» — авторская или народная?

Старостин: Моя.

Желанная: Мы ее сейчас в театре делаем в полной уверенности, что она народная.

Старостин: Платите авторские! (Смеются.) Мало того, она уже на Первом канале прошла как народная.

— Как вы записывали для «Сделано в белом» композиции с тувинскими музыкантами? Кто их привел?

Журавлев: Замараев! Мы же писали альбом в студии МДМ, расположенной в Московском дворце молодежи, где проходили КВН и фестивали народов СССР. На одном из таких фестивалей, на котором собрались музыканты из всех республик — это же еще 1989 год, — Замараев привел в студию сначала туркменов... Ты помнишь, Инна?

«Космос!» — лаконично ответили тувинцы.

Желанная: Да, он пошел куда-то по коридорам МДМ и наткнулся на туркменов, которые разминались на лестничной площадке на своих двухструнных штуках. Замараев им говорит: «Ребята, есть пять минут?»

Журавлев: И привел их в студию — они тут же сыграли все, что нужно в «Сестре моей ночи», и пошли себе дальше на лестничную клетку (смеются). А с тувинцами мы подзадержались — они писались у нас несколько дней. Эти три композиции для «Сделано в белом» родились в результате того, что он записал несколько песен с тувинцами, а мы под них накладывали то, что нам в голову приходило. У Замарая даже сохранилась видеосъемка, как мы записывались.

Мне очень нравится, как в одной из песен Гребстель (Сергей Калачев — бас-гитарист. — Ред.) играл на органе. Мы нашли очень классный звук на эмуляторе — прямо орган-орган. Представьте себе: тувинец поет, Гребстель играет на органе импровизацию — и каждый аккорд точно попадает. Наш клавишник Костелло падал с дивана от хохота: казалось бы, совершенно несоединимые вещи — орган и Тува. А оказалось — очень даже соединимые. Я помню, после записи мы пригласили этих тувинцев послушать композицию. Они слушали ее с совершенно каменными лицами. После этого мы с замиранием сердца их спрашиваем: «Ну как?» «Космос!» — лаконично ответили тувинцы.

Старостин: А после этого началась история «Хуун-Хуур-Ту». Сначала был ансамбль «Тува», а потом возник «Хуун-Хуур-Ту» и создал новую рабочую модель для этномузыки.

— Но «Сделано в белом» был раньше!

Журавлев: «Сделано в белом» — это вообще первый опыт такой музыки в нашей стране. Причем мы не брали русскую народную музыку, чтобы подсунуть под нее рок. Все песни — авторские с этническими элементами. Мы очень аккуратно и органично вводили фолк-составляющую в наш стиль — назовем его условно «новой романтикой». И у нас, мне кажется, это получилось.

— Сергей Николаевич, вы должны рассказать о русской фолк-составляющей «Сделано в белом».

Старостин: Напомните мне, где там русская составляющая, — и я расскажу.

Журавлев: «Таня-Танюша» в «Эпиталаме».

Старостин: У меня был к тому времени джентльменский набор, который я освоил и держал при себе, — песни, которые мне нравились. И кое-что из этого было вмонтировано в альбом. Но внутренней свободы у меня не было: я был тогда достаточно скованным человеком, поскольку никогда не сотрудничал с рок-н-ролльщиками. А тут мне попались такие раскрепощенные ребята. Было желание повзаимодействовать, но что надо было делать — непонятно. Так что «Сделано в белом» — это проба пера. Больше возможностей появилось, когда мы стали работать в другом альянсе музыкантов, который назывался «Инна Желанная и Farlanders».

Там точно был внутренний огонь — даже пожар.

— Давайте проверим, правильно ли указана сопроводительная информация к альбому. Во вкладыше буклета CD написано: Сергей Старостин — рожок, калюка, жалейка. Все из перечисленного прозвучало?

Старостин: По-моему, что-то из этого лишнее. Рожок и жалейка — это в общем-то один и тот же инструмент. Надо послушать альбом — освежить в памяти, я давно его не слушал.

Журавлев: Я могу абсолютно точно сказать, что в этом альбоме есть дух. Он одухотворенный!

Старостин: Там точно был внутренний огонь — даже пожар. Я помню, мы не жалели времени и сколько надо, столько и сидели на этой студии.

Желанная: А Гребстель даже переехал на студию жить — вместе с кошкой. Кошка жила в бочке.

Журавлев: Мне кажется, что русской этники там могло быть и больше. Но Сережа Старостин к нам подключился уже на финальной стадии. Мы очень долго делали этот альбом — года полтора. Я сперва его даже слушать не мог — так долго мы его делали.

— Идея Замараева была в том, чтобы «Сделано в белом» был заметным на мировом уровне образцом нью-вейва или world music. Хотя, мне кажется, термина world music тогда еще не было.

Журавлев: Он только-только появился — именно во время записи этого альбома. Питер Гэбриел запустил свой лейбл Real World. Мы точно попали.

— Вот интересно, что было дальше. В 1991 году «Альянс» принимал участие в фестивале «Интершанс» в Киеве, идея которого была в том, чтобы показывать советские рок-группы представителям зарубежного шоу-бизнеса. Вы выступили — и что?

Журавлев: Инна, а ты помнишь фестиваль «Интершанс»?

Желанная: Я — нет.

Журавлев: И я не помню. Сережа, а ты?

Старостин: Я там точно не был.

— Тем не менее «Альянс» там выступил. Я нашел даже одну-единственную рецензию на этот фестиваль в интернете — про вас в ней написано: «Ощущение праздника оставило выступление московского “Альянса”. Его можно было оценить высшими баллами — профессионально, оригинально, захватывающе».

Желанная: Может, это было выступление как у Farlanders в Генте. Когда мы подписали контракт с немцами, первое выступление в европейском туре было на фестивале в Генте. Мы долго ехали из одного города в другой — и решили поспать перед выступлением часок-другой. Придавили так, что проснулись уже за пару часов до того, как фестиваль должен был закончиться. Наше выступление все откладывали и откладывали. В итоге вышел Старостин на сцену и один за нас отдувался.

Старостин: Развлекал 20 тысяч человек (смеется). Дело в том, что мы были заявлены перед культовой бельгийской группой. Бельгийцам пришлось выступить, нас не дождавшись. Народ послушал их и разошелся. На площади остались примерно 400 человек из 20 тысяч и пустые пивные банки. В этот момент подъехали оставшиеся участники Farlanders, и в такой атмосфере мы отыграли положенный час. Организаторы фестиваля после этого сказали, что наша карьера в Генте закончена.

Господи, думаю, сейчас точно голос сорвет.

— А как прошло выступление на выставке MIDEM в Каннах в 1993-м, где «Сделано в белом» получил награду как лучшая пластинка в стиле world music?

Журавлев: Мы выступали в Париже на площадке La Cigalle.

Желанная: На следующий день после Нины Хаген.

Журавлев: Это известная центровая площадка в Париже — немного похожая на Альберт-холл. У нас там даже было интервью на всю Францию — в прямом эфире. Да, мы там выступили — но уже без Сережи, к сожалению. Сережа не смог поехать. Мы поехали в таком составе: бас, барабаны, гитара и Инка. И Инка решила спеть все духовые партии…

Желанная: Да ты что?!

Журавлев: Да. Там же все мелодии были на Сереже. И ты за Сережу решила их спеть (смеется). Господи, думаю, сейчас точно голос сорвет.

— Как на ваш взгляд: шансы группы «Альянс»/Farlanders вписаться в зарубежный шоу-бизнес были до конца реализованы?

Желанная: Мне кажется, у нас не было такой цели. Все складывалось как-то само собой — мы плыли по течению.

Что это за люди вообще и почему у них оранжевые волосы?

Журавлев: Какие-то попытки были. Помнишь, Инна, французский лейбл, люди с которого даже приехали в Москву. Они собирались снимать клип на «Только с тобой». Рисовали нам раскадровку акварелью. Собирались арендовать камеру на рельсе — это тогда было ноу-хау. Маленький парижский лейбл, откуда потом вышли Mano Negra и Les Tambours du Bronx. Они честно говорили, что их задачей было нас раскрутить, а потом перепродать серьезному лейблу.

Старостин: Они просто не знали, что русские не продаются.

Журавлев: Игорь Замараев воспротивился. Сказал: что это за люди вообще и почему у них оранжевые волосы.

— Он в них не поверил?

Журавлев: Нет. Он сказал: у меня есть другой кандидат — хлопкороб из штата Джорджия Стенли Розен. Тот хотел прославить родной штат почему-то русскими группами — он присмотрел нас и... «Рондо». Я сразу понял, что хороший вкус у человека (улыбается). Замараев начал с ним вести какие-то переговоры, а французов послал в сторонку. Ну и как-то получилось, что ни те, ни другие нас не поддержали. А потом участники группы стали собирать чемоданчики и разъезжаться кто куда. И дальше уже началась совсем другая история.

— Перенесемся в настоящее: как «Альянс» собирается выступать 15 апреля в Доме музыки?

Журавлев: Нынешний состав группы «Альянс» — это я, бас-гитарист Андрей Туманов и двое молодых ребят — Герман Штром и Дима Горшенин. Дальше у нас будет блок песен со «Сделано в белом», где будут участвовать Инна Желанная, Сергей Старостин и Сергей Клевенский. Будет еще несколько гостей — Олег Нестеров из «Мегаполиса» и Валера Сюткин, с которым мы познакомились на моем первом выступлении в кофейне в 1981-м и с тех пор дружим.

— Сергей Николаевич, а «Пока молод был» будет исполнена?

Старостин: Да, конечно. Это теперь моя каждодневная песня — воспоминания о молодости: «Пока молод был, горя не было». А сейчас...

Журавлев: Горя прибыло. Но не будем унывать.

Понравился материал? Помоги сайту!