«Однажды приходят к нам играть “Волчонок любит мышонка”...»

Данила Холодков и Александр Ионов делают «Молву и Приход», «Глухоманию», «Диско Холокост», «Шум и Шлюх» и еще десяток вечеринок, премий и сборных концертов, которые в прошлом году заполонили клубные афиши в Санкт-Петербурге. По большому счету, каждая рок-группа города, которая возникла хоть вчера и не хочет быть похожа на условный «Сплин», играла или сыграет на их главном ежемесячном фестивале «Ионосфера»: они собрали воедино весь петербургский (и не только) андеграунд, от электронных проектов Александра Зайцева до сыктывкарского хардкор-брейкданс-проекта с названием «Арканабана». В конце 2013-го они провели премию «Молва и Приход» в области «подземных звуковых искусств» — более последовательную и веселую, чем на два года исчезнувший «Степной Волк». Егор Галенко поговорил с основателями премии и концертного агентства о новой волне петербургской музыки, жизни начинающих групп в США и московском фестивале «Структурность», с которым «Ионосферу» сложно не сравнивать.

— Расскажите о себе в двух словах — где играете, играли и как вы встретились?

Александр Ионов: Я стараюсь ни в каких группах не играть, я жил в США лет 15 и там наигрался. Сейчас мне интересно больше общаться с музыкантами, организовывать их и смотреть, как люди мучаются.

Данила Холодков: Сейчас я играю в четырех группах: Shortparis, Achilles, Shokalsky Revenge, Geenimuuntelun. Везде на барабанах. Я 10 лет занимался спортивными бальными танцами, потом преподавал, у меня были студии в Петербурге и во Всеволожске, ну и, судя по всему, у меня были перспективы быть педагогом всю жизнь, но я ушел в музыку.

Ионов: Я жил в Сан-Франциско. Ну и бывал в местах, где зародилось все хиппи-движение. Был женат на девушке, чей отец был барабанщиком у Дженис Джоплин. Ну и вообще — много видел бывших хиппи, именно тех, которые стали богатыми, живут на холме, носят длинные волосы и думают, как они свободны, выплачивая огромный налог на прибыль.

— Интересно про хиппи — расскажи.

Ионов: Так, стоп, получается, что я старый хиппан типа Коли Васина. Я вообще много с кем тусовался. У меня первая группа была в 15 лет, когда я учился в медучилище, панк-рок с баяном. Интересно, что путь начинающей группы ничем не отличается в США и в России сейчас. Ходить в начинающих придется долго. Ну, одно отличие есть: там барабанщик без машины — не барабанщик. Там клубы предоставляют только колонки и пульт. А в остальном там музыканты такие же нищие. И мне ни за один концерт не заплатили, идеализировать не стоит. Там есть специальная пословица для музыкантов — «Don't quit your day job». Типа у тебя еще таланта маловато, зарабатывай в других местах.

— И познакомились вы...

Холодков: Через группу Velvet Breasts.

Ионов: Но главное — через алкоголь.

5 групп из лайнапа «Ионосферы»: «Электрофорез» и Shortparis

«Электрофорез» и Shortparis больше всего похожи на оформившиеся рок-группы с точки зрения промоутера: у них есть видеоклипы, альбомы и более-менее устоявшийся состав. Музыка групп напоминает The Fall последних лет, только поистеричнее и поартистичнее.

— А можете выделить основное из всех концертов, премий и фестивалей, которые вы делаете? Просто за всей вашей активностью следить — отдельная профессия.

Холодков: «Молва и Приход» — это название агентства и премия. Мы с Сашей выпивали как-то и думали, какие есть самые главные, самые важные слова. Вот что у нас должно происходить? Во-первых, важно, чтобы информация не распространялась в интернете, а передавалась из уст в уста; чтобы на каком-нибудь концерте один подходил к другому и говорил: «Слушай, а ты вот был на дискотеках и фестивалях, которые Холодков и Ионов делают?» Любая рекомендация от друга лучше, чем тысячи репостов. Ну а что еще? Главное, чтобы люди приходили. Живое общение и живое присутствие.

Скучных не берем.

Ионов: Слово «Приход» я сказал, конечно. Ну, кроме того, понятно, что в Петербурге происходит с околокультурными СМИ: их нет или их читают человек десять. Я рассылал релизы первое время, потом плюнул, пускай сами нас ищут. Тебе же рассказали о нас?

— Все именно так — я вообще не обращал внимания на фестиваль с набором странных групп, пока мне Галя Чикис не рассказала, что играла у вас; она очень впечатлилась, что ночью на выходе из клуба лежали усталые молодые люди в огромном количестве.

Ионов: Галя у нас регулярно бывает. Восьмого марта вот на фестивале «Женские проблемы». У нас самые красивые и свободные девушки в российской музыке. Галя одна из первых сказала нам, что неплохо бы сменить название с «Шум и Шлюхи» на что-то более приемлемое. Она всегда за красоту и нравственность.

— Богиня-покровительница андеграунда в Петербурге.

Ионов: Так вот, наши события. Премия «Молва и Приход». В отношении самой премии были нарекания. Говорили, что недемократично. В интернете голосование ни на что особенно не влияло. Ну, на будущее мы учтем и сделаем выбор номинантов более народным.

Холодков: Премию «Молва и Приход» можно называть ежегодной, если она произойдет больше одного раза. Пока мы не загадываем.

Ионов: На «Глухоманию» мы приглашаем музыкантов из питерских и московских групп, чтобы они играли диджей-сеты. Учатся многие по ходу дела, музыканты не стояли за вертушками.

Холодков: Если мы делаем концерты отдельные, а не фестиваль, то они обязательно сборные. Или делаем тематические штуки — джем-озвучка «600 секунд» или вечер некрореализма.

На каждый фестиваль — с тех пор когда он еще назывался «Шум и Шлюхи» — обязательно кто-то приезжал из других городов. Постпанковая группа Sky Fades Away, психоделическая группа Polska Radio One. Даже из Эстонии дрим-поп-группа Picnic приезжает. Москву мы не считаем, это дальняя станция метро для нас.

5 групп из лайнапа «Ионосферы»: Wozzeck

Группа, названная в честь оперы Альбана Берга, — заслуженные деятели петербургского авангарда, кучкующегося вокруг клуба «ГЭЗ-21». Сейчас с неутомимым саксофонистом Ильей Белоруковым работает Александр Зайцев из «Елочных игрушек» — они делают проект The Tune.

— А каким образом у вас настроен фильтр? Вы кому-нибудь отказываете?

Ионов: Да, часто. Мне пишут какие-то альтернативщики, дэткорщики, русские рокеры. Их море — не успеваешь отфутболивать. Мы не любим весь этот стиль «Нашего радио» в подходе к музыке. Когда музыканты скучные: вышли, отыграли программу — и до свидания. Скучных не берем. Сложно, конечно, описывать, как мы выбираем. Вот тебе кто нравится?

— Галя Чикис!

Ионов: Вне конкуренции, да.

— Вот у Леонида Котельникова, который делает «Структурность» — родственный вам фестиваль из Москвы, — кажется, политика еще более безбашенная. Он берет всех, кто вовремя сам не убежит.

Я работаю в IT, у меня все четко — начинается все вовремя.

Холодков: «Структурность» мы любим, конечно.

Ионов: Я, кстати, о ней услышал впервые от Гали Чикис. У нас на «Ионосфере» хватает структурности, как бы это ни звучало. Потому что я работаю в IT, у меня все четко — начинается все вовремя.

Холодков: Когда у Лени Котельникова спрашивают перед фестивалем в интернете: «Когда мы будем играть-то? Какое расписание?» — то он отвечает: «Расписание структурное!» Ну, в общем, на месте все договариваются. Забавно, что я поехал на московскую «Структурность» в прошлом году, прочитав, что этот фестиваль — островок питерского отношения к искусству в Москве.

— Я бы не удивился, если бы на «Структурности» сыграл акустику БГ — причем засунул бы его Котельников куда-нибудь на три часа ночи на задний двор. На питерской «Структурности», скажем, выступал человек Маточкин, учившийся 15 лет в СПбГУ, сочиняющий под баян русские народные на мотивы Цоя, Гребенщикова и Бутусова.

Ионов: У нас построже. Я пытался как-то пропихнуть русский народный хор. Мы не против хип-хопа, скажем. У нас играла — хм — группа, где участвует дочка философа Дугина. Еще у нас сыграет Алексей Вишня на пятой «Ионосфере». Против такого хода даже у «Структурности» приема нет.

— Как вы видите себя через два-три года?

Ионов: Если нас не задавят «Структурность» и SKIF, то мы будем номер один. Шутка, конечно. Особенной конкуренции тут не существует.

Далеко загадывать не стоит. Мы существуем для артистов. Растем, конечно, — сейчас фестивали проходят на две сцены, в два дня. Скажем, мы делали «Ионосферу» одновременно в новом и старом «Цоколе». Этим летом, наверное, сделаем фестиваль в Москве.

5 групп из лайнапа «Ионосферы»: Shokalsky Revenge

Виктор Шокальский и его группа — типичные представители питерской новой волны рок-музыки: они играют оголтелый гаражный рок. На сцене все эти группы ведут себя как Данила Холодков, когда еще играл в Padla Bear Outfit; лучшее определение для такого поведения было придумано Ильей Лагутенко в песне «Дельфины»: «я — неприостановленный».

— Уже есть выражение «новая петербургская волна». Его просто пока не используют музыкальные критики, а вы сами не очень понимаете, что эту волну запустили.

Холодков: Когда я играл в группе из трех букв, как ее называет лидер Арсений Морозов, то все тоже говорили о волне. А мы сидели, смотрели друг на друга и говорили: «Да какая волна-то? Три-четыре группы?»

— «Лемондэй», «Пес и группа», Арсений в Sonic Death играют совсем разную музыку сейчас. Сложно сказать, что эти группы хоть что-то объединяло. И вообще благодаря «Ионосфере» и той же «Структурности» есть ощущение, что эти группы, ну и Галя Чикис, которую в нашей беседе принято упоминать через слово, — уже этакие сложившиеся артисты. Макаревич и Константин Львович Эрнст, которые сидят и смотрят КВН в первом ряду.

Ионов: «Пса и группу» я вживую недавно слышал — они сейчас очень минималистично играют, там совсем ничего лишнего. Мне почему-то вспомнилось церковное пение.

У нас такой Ноев ковчег для питерской музыки.

Холодков: Очень умная музыка.

Ионов: Я послушал две песни, написал им, и они приехали. Вот так работает отбор, если тебя интересует.

Холодков: У нас такой Ноев ковчег, кажется, для питерской музыки.

Ионов: Да, сейчас стало больше групп, это намного легче. У кого ни попадя есть компьютер, все записываются.

5 групп из лайнапа «Ионосферы»: «Янтарный копрофил»

Московская группа с владимир-сорокинским названием играет абсурдистский панк и является также уважаемым гостем фестиваля «Структурность».

— Вас это не напрягает? Что групп много, сами группы это понимают и начинают к музыке относиться спустя рукава — в общем вале незаметно, сколько ты сил вложил.

Холодков: Система изменилась, и кто под нее не хочет подстраиваться (промоутеры какие-нибудь с именем), те начинают говорить, что «много мусора». Ну мы-то начали сразу внутри этой системы работать.

Ионов: Снобизма бы надо поменьше. Есть такая группа «Волчонок любит мышонка» — мне их посоветовали участники группы «Электроребята», которую ты, музыкальный типа критик, не знаешь.

— А надо?

Ионов: Ну стоит вообще-то. Короче. Однажды приходят к нам играть «Волчонок любит мышонка» — пьянющие подростки, которых я в первый раз в жизни вижу. Начинают снимать ботинки и кидаться в людей. Даня был в шоке.

Холодков: Я просто выбежал в этот момент.

Ионов: А я начал смеяться. Ну, они поорали что-то по пьяни в микрофон. Потом мы разговорились, оказалось, что главный чувак из этой группы работает учителем. Интеллигентный. Настроение просто было плохое. И на следующем фестивале они отлично отыграли — со стеной шума, электронщиной, все как надо. Другой бы промоутер послал их с ходу. Мы с Даней такие «музыканты для музыкантов», а не промоутеры. Мы все поймем и примем.

Холодков: При этом еще мы понимаем, что такое вменяемая охрана, бар, аппарат, как обращаться с деньгами и т.д. В общем, задача — сделать комфортно музыкантам и слушателям.

Ионов: Мы работаем с «Цоколем», Da:Da, «Грибоедовым», Fish Fabrique — и вообще всеми, кто понимает, чем мы занимаемся, и идет навстречу. Я не против сделать фестиваль в гигантском ангаре со списанными самолетами, но прежде всего хотелось бы, чтобы хозяин пространства подумал про аппаратуру для музыкантов. А мы организуем молву и приход.

В апреле концертное агентство Ионова и Холодкова проводит:
Мини-панк-фестиваль «Ледовое Побоище»
Чудовищный концерт Алексея Франчески
Трехдневный фестиваль «Ионосфера-5»
Концерт французской группы Yeepee

Понравился материал? Помоги сайту!