Монстры рока

На петербургский фестиваль SKIF приезжала лютая эстонская панк-группа Winny Puhh, знаменитая своей заявкой на «Евровидение» и оглушительным выступлением на показе дизайнера Рика Оуэнса. Корреспондент COLTA.RU провел с музыкантами вечер, посмотрел на их выступление и записал их «туалетную репетицию».

«Вот, смотри: купил на Апрашке» — вокалист Winny Puhh показывает леопардовые лосины диких расцветок и предлагает их примерить. Я отказываюсь. А он буквально через час, раскрашенный в желтый и зеленый цвета, выбежит в тех самых лосинах на сцену питерского фестиваля SKIF и почти час будет кричать, материться, метаться по сцене, прыгать в толпу. Там его костюмчик чуть не разорвут на части. Потом он еще будет пересказывать на русском с легким прибалтийским акцентом тексты своих песен про бабушек, педофилов и насильников. Потом он накормит зал эстонскими огурцами. А потом — под визжащий фидбэк — покинет сцену. Ни биса, ни поклона. Все по плану — и все счастливы. Так выступает вокалист группы Winny Puhh Индрек Вахеойа, один из самых известных эстонских музыкантов и — возможно, в будущем — один из главных героев международного тяжелого рока.

Им всем скоро будет сорок, почти у всех — дети и семьи, басист — директор на ферме, гитарист — востребованный дизайнер. Индрек Вахеойа ведет очень популярное утреннее шоу на главном эстонском радио. Его голос знает вся страна. Голос — но не вокал. Со сцены он, как правило, орет: ритмично, дерзко — но орет.

Группе Winny Puhh недавно исполнилось двадцать лет, но по-настоящему они заиграли только восемь лет назад. «Мы несколько лет были в состоянии распада, — говорит гитарист Ове Мюстинг. — Первый тур мы сыграли в 1997-м. Воссоединились в 2001-м. Но играли буквально раз в год. Только в 2005 году мы заработали по-настоящему». Первый альбом вышел в 2006 году, второй — и на данный момент последний — в 2010-м.

На обоих звучит дикая смесь панка, грув-метала, сбивчивого электро с мерзким и крикливым многоголосьем. «Почему бы и нет? У нас есть новый материал — мы его делаем. И нет, мы не смеемся, не издеваемся. Мы просто работаем — делаем что хотим», — говорит Индрек. Bloodhound Gang? От таких сравнений группа морщится. Вместе с тем их музыкальные корни так же запутанны, как и их история. В качестве вдохновителей они называют «болотный звук», хвалят эстонский кабацкий рок и признаются в любви к «Сектору Газа», «потому что это так aggro — “колхозный панк”».

«Мы ненавидим группы, где все эти парни выходят на сцену в том, в чем ходят по улице. Это издевательство над публикой — выходить не в костюме. Вы же в сауну не приходите в уличной одежде? В церковь — тоже. И, наоборот, на сцене мы надеваем все это, и никто не скажет, что вы — извращенец, все говорят: “О мой бог, возьми деньги!”» — объясняет Индрек причины эпатажного поведения музыкантов. Почти в каждом городе Winny Puhh отправляются на местный рынок, чтобы выбрать костюмы для очередного выступления. Уже были: женские костюмы, врачебный халат, носки (точнее, по одному носку на причинное место), боевая раскраска и, конечно, знаменитые «маски Чубакки», в которых они выступали на отборочном конкурсе «Евровидения-2013» с песней про Корсакова, которому очень не повезло с поездкой в Латвию.

На «Евровидение» они тогда не поехали. При этом они говорят, что с уверенностью могли бы занять призовое место: «Главное — чтобы не первое. Проведение еще одного “Евровидения” (а оно уже было в Эстонии 12 лет назад) подорвало бы экономику нашей страны». Конкурс этого года они не смотрели и о Кончите Вурст не знают. Или не хотят знать.

Потом появились статьи в западных блогах. Winny Puhh там, как правило, были представлены компанией металлических клоунов, решивших возмутить публику. Но и такая популярность сыграла группе на руку. Они начали появляться на обложках модных журналов (итальянский Vogue — а почему бы и нет?). Их начали приглашать хедлайнерами на европейские фестивали. Наконец, их позвали на Парижскую неделю моды — выступать на показе американского дизайнера Рика Оуэнса: «Модельер нам прислал письмо по электронной почте. Мы при этом даже не знали, кто это. Спрашивали друзей — и они такие: “О-о-о!” (изображает падение в обморок). При этом человек отказал Майклу Джексону. Канье Уэсту сказал: “Иди в ****”. А нас позвал!»

«У нас сейчас будет то, что мы называем “туалетная репетиция”», — говорит басист Индрек Номм. Имеется в виду полное отыгрывание сет-листа в акустике в гримерке. Но и в таком кастрированном виде это звучит так, будто чудища из эстонских лесов вышли и танцуют у костра под свои дьявольские песни.

Пока группа играет, их видеооператор (а они возят его с собой постоянно — записывают видео «для истории») объясняет тексты песен: вот, например, история о воспитательнице детского сада, которая ударила ребенка, а вот, к примеру, рассказ о педофиле, которого наказала судьба. «У нас в стране это очень модная тема» — говорю я. Оператор понимающе, но равнодушно кивает: политика их, кажется, не очень интересует.

Зато они могут запросто заморочить голову тем, кто их приглашает выступить. Обычно в их райдере много-много алкоголя. Но бывает и по-другому: «Мы е**м мозги организаторам концерта. Мы говорим, что хотим ежика, одну сливу и чтобы хотя бы один техник говорил на всех языках, а у операторов была докторская степень. А, и одно яйцо». Им все это не нужно. Так Winny Puhh шутит.

Или так кажется. Костюмы костюмами, но Winny Puhh заслуживают внимания не только за дикие выходки на сцене и за кулисами. Например, за тексты-считалочки, которые да, забавны, но при этом звучат получше иных опусов другого бешеного клоуна, Сержа Танкяна. Или за безумную ритм-секцию. Или за умелое жонглирование стилями: на питерском концерте они сыграли специальный трек на русском — лоходэнс в духе группы «Руки вверх!» с примитивным текстом про хромированные колеса и «раён». Но он прозвучал правдивее, чем любое творение местных трюкачей с синтезаторами. И так во всем. Парадоксально, что любая группа в Петербурге может пойти на Апрашку и купить лосины — но пошла только Winny Puhh.

Парадоксально и то, что при всех исходных данных Winny Puhh все еще не стали героями вне Эстонии, не вышли за пределы мем-образа. По идее их концерты должны проходить как минимум в тысячных залах, а их песни — быть предметом локального культа и расходиться в переводах (как это было когда-то с текстами Death и Carcass). В них достаточно злости и профессионализма, чтобы встать в один ряд, например, с лидерами норвежского хардкора Kvelertak и выступать на «Примавере». О них должен писать Pitchfork. Пока этого не вышло — черт его знает, почему. Но выйдет — не может быть по-другому. Музыканты Winny Puhh к вопросу признания относятся немного наплевательски. «Ну и что с того, что мы стали известны только год назад, — говорит Ове Мюстинг. — Лично я себя лузером не чувствую. Внутри себя чувствуешь куда сильнее, чем кажется со стороны».

Музыканты Winny Puhh — взрослые и состоявшиеся люди, которые устраивают фрик-шоу не потому, что настроение хорошее и нечем заняться. Перед выходом на сцену Ове вспомнил историю из детства: «Когда еще был Ленинград, а не Санкт-Петербург, мы с отцом ездили сюда продавать огурцы и капусту и на эти деньги пытались выжить. Всю юность мы работали, и теперь, когда мы взрослые, ведем себя как дети, потому что хотим прожить ту жизнь, которой у нас никогда не было. Теперь мы можем наслаждаться жизнью, потому что знаем, что такое дерьмо». Сказав это, он обмазался черной краской, натянул еще одни трусы и ушел в зал.

Понравился материал? Помоги сайту!