Мусорный ветер

В своей колонке музыкальный журналист и меломан с большим стажем Андрей Бухарин (Rolling Stone) пересматривает устоявшиеся мнения об известных музыкантах и музыкальных культах. На этот раз он затронул фундаментальный (на две колонки) вопрос — что не так с русской музыкой?

Последнее время не раз приходится слышать вопросы: почему, мол, не появляется у нас новых звезд, почему мы не слышим настоящих больших русских хитов. На обывательском уровне это формулируется так: «не пишут нынче хороших песен». Последнее утверждение я оставил бы без комментария, поскольку да, не пишут и уже не напишут никогда, но вопрос это настолько глобальный, так сказать, цивилизационного масштаба, что подымать его я не решусь. А вот на два первых можно попробовать найти ответы вполне практического характера.

Так сложилось, что последние лет шесть я много занимался именно отечественной музыкой, ведя свои авторские программы «Уроки русского» и «Родная речь» на «Радио Максимум» и «Нашем радио» соответственно. Вся нынешняя русская музыка так или иначе проходила через мои руки. Причем должен признаться: интересоваться нашей музыкой я начал относительно поздно, где-то с середины 90-х, когда оказался в самой гуще происходивших в ней перемен, связанных с прорывом «Мумий Тролля» и последовавшей за ними волной. И, надо сказать, внес свой скромный вклад в судьбу практически всех крупных групп, реализовавшихся в этот период. Тогда же я заново оценил золотой век русской рок-музыки 1980-х, во многом мной пропущенный из-за юношеского снобизма и западнического эстетства, подозрительно схожих с болезнями нынешнего молодого поколения, проживающего в городах-миллионниках. В 80-е по-настоящему я любил лишь Майка Науменко да «Телевизор», остальные казались мне слишком самодеятельными и провинциальными, что было все же огромной ошибкой.

Возвращаясь к теме: начнем с того, что прежде хиты звучали не только на радио, но и повсюду в городе, как тогда говорили, «из каждого утюга», и даже не слушая подобной музыки, можно было быть в курсе, что же в данный конкретный момент в фаворе у народа. Теперь «утюг» у каждого свой собственный, в смартфоне, автомобиле или ноутбуке, и окружающие его не слышат, так что общего музыкального фона не образуется. Единственное, что еще мимоходом ловит ухо кроме нашей бессмертной зомби-попсы и «русского кантри», которым на деле является шансон, — так это хип-хоп, назидательно бубнящий свои прописные истины из каждой тачки, около которой толпятся пацаны «на районе». Но и то, и другое, и третье я оставлю в стороне — каждое из этих замечательных явлений требует отдельного разговора.

Конечно, многое зависит и от самих песен: они могут быть и неплохими, но хит хитом ведь становится не сразу, он должен нарастить мясо от многократного прослушивания. А у слушателя, на которого теперь обрушивается гигантский информационный поток, явный синдром рассеянного внимания, он все время тычет пальчиком, перескакивая с одного на другое. Неудивительно, что на радио на новое машут рукой и отдают предпочтение «вечнозеленому» старью. К тому же сегодня и самим радиостанциям, влияние которых сильно упало, уже не под силу раскрутить нового исполнителя — в одиночку, без прежней кооперации с федеральным телевидением, где музыка теперь существует лишь в формате шоу «Голос». К слову сказать, этот блокбастер Первого канала запустил успешные концертные карьеры некоторых своих участников вроде Антона Беляева и Наргиз Закировой. Но масштаб все равно явно не тот.

Начав с энтузиазмом работу на радио, я постепенно обнаружил, что нахожу все меньше и меньше интересных, на мой взгляд, артистов — в последнее время так и вообще не более одного в год.

Если мне не изменяет память, последним музыкальным героем в России, так сказать, федерального масштаба был Шнур — как раз где-то с этого момента и началось повсеместное распространение интернета, разом освободившего артистов как от диктата продюсеров, программных директоров и рекорд-лейблов, так и от тех потенциальных денег, которые они хотели бы заработать в придачу к свалившейся на них творческой свободе. Первые, кто пришел к публике через интернет, будь то Петр Налич или, скажем, Вася Обломов, получили широкую известность не за счет своей музыки, а за счет одного удачного прикола (или, как принято выражаться, мема), разлетевшегося по сети, будь то «Гитар, гитар» или «Магадан». Да, они сумели на этой волне стать востребованными, гастролирующими артистами, но, как показывает время, долго ехать на этом не получается. Последовавшим за ними не удалось и это — миллионы просмотров ролика в YouTube, как, скажем, у русской англоязычной группы Biting Elbows, ну никак не желают монетизироваться.

Ну а если совсем на пальцах: благодаря mp3 и свободному обмену файлами музыка, как и завещали классики марксизма-ленинизма, стала принадлежать народу, то есть стала бесплатной, музыкальная индустрия, и так у нас изначально кривая-косая, рухнула. В ней просто не стало денег, а соответственно не стало и звезд, потому что этот феномен всегда требовал какого-никакого, а финансирования.

Зато в полном соответствии с остроумной, но, в общем-то, фейковой теорией «длинного хвоста» появилось небывалое прежде количество исполнителей, имеющих очень ограниченную, нишевую аудиторию. Смысл же теории, если коротко, в том, что если всех этих бедолаг собрать вместе, то копеечка к копеечке — соберется сумма не меньшая, чем у «головы», то есть когорты топовых исполнителей. Но это в теории, а на практике коммерчески хорошо себя чувствуют (и то относительно) только те артисты, которые состоялись еще в прошлом веке, включая сюда тех, кто успел вскочить в последний вагон на рубеже 90-х — 2000-х, от Земфиры и «Би-2» до «Ленинграда». Сегодня между ними и остальными разверзлась настоящая коммерческая пропасть с полным отсутствием, если переходить на политическую терминологию, среднего класса.

Нельзя не обратить внимания и на тот факт, что беспрецедентному разбуханию творческой биомассы поспособствовало еще и то, что делать музыку стало значительно проще — благодаря опять же цифровым технологиям. Стали не нужны ни дорогие студии, ни какое-то особое мастерство владения музыкальными инструментами.

Теперь от теоретической части перейду непосредственно к своим собственным полевым исследованиям русской музыки. Начав с энтузиазмом работу на радио, я постепенно обнаружил, что нахожу все меньше и меньше интересных, на мой взгляд, артистов — в последнее время так и вообще не более одного в год. Это при том, что количество музыкальных групп по сравнению с прошлыми годами растет в геометрической прогрессии. На меня обрушился настоящий мусорный ветер, все нарастающий мутный поток посредственностей, среди которых попадались совсем уж удивительные персонажи, одержимые не только понятной жаждой денег и славы, но еще и настоящим творческим зудом, желанием во что бы то ни стало познакомить мир со своим творчеством при полнейшем отсутствии и тени самокритики. В литературе подобный тип издавна известен под именем «графоманы». Таких я старался отфильтровывать, прочие же, надо сказать, демонстрировали вполне пристойный уровень профессионального качества, сравнительно редкий в те же 90-е, но при этом и абсолютное отсутствие какой-либо индивидуальности. Причем это в равной степени касалось всех стилистических ниш, которых за последние лет десять образовалось великое множество.

Стало понятно: редкие одаренные люди совершенно теперь теряются среди бесконечных сорняков, чему способствует еще и полнейшая потеря ориентиров и приоритетов не только у публики, но и у профессионалов индустрии — музыкальных критиков, программных директоров, продюсеров и так далее. Это одна из причин, по которым потерпела неудачу недавняя решительная попытка Семена Чайки обновить эфир «Нашего радио», — выяснилось, что подражательная, а иногда и просто бездарная молодежь не способна конкурировать с устоявшимися именами, а отдельные интересные личности тонут в этой серой массе и не могут сделать погоды. В итоге «Наше радио» вернулось на круги своя, а энтузиаст Чайка не остановился, а со свойственными ему упорством и энергией только что запустил на деньги благодарных музыкантов и слушателей уже не «Наше», а «Свое радио», ведущее вещание в сети.

Еще одно наблюдение. В последние годы в полном соответствии с социально-политическими процессами, расколовшими граждан России на две неравномерные части, русская музыка (напомню, здесь я не анализирую положение дел в гопотеке — в традиционной русской попсе, шансоне и хип-хопе) разделилась на две отдельные, совершенно не пересекающиеся друг с другом ветки, существующие будто бы в параллельных реальностях. Первая, большая, представляет собой коллективы, так или иначе относящиеся к тому, что принято называть русским роком, в каких бы стилистических модификациях он ни был представлен, и традиционно ориентирующиеся на «Наше радио», которое, впрочем, в упор их не видит. Вторая, значительно меньшая, собрала в своей добровольной резервации «актуальные» русские группы, ловящие все западные тенденции и всячески делающие вид, что они по ошибке родились в «этой» стране (их еще принято именовать «хипстерской» сценой). Те же немногие (и часто самые интересные), кого нельзя с определенностью отнести туда или сюда, повисают в вакууме, безвоздушном пространстве между этими вселенными.

Первые существуют, как правило, в отрыве от актуальных тенденций, которые если и доходят до них, то слишком поздно и в обрывочном состоянии, ориентируются на слово, а не на саунд и излучают страдальческий душевный надрыв вместо рок-н-ролльной сексуальности. Многие из них настолько пребывают в каком-то дремучем безвременье, что напоминают «баянов» из сорокинского «Дня опричника», который, надо заметить, вот уже десяток лет уверенно воплощается в жизнь. При этом некоторым из них не откажешь в искренности, энергии и резонансе с окружающей действительностью, как, например, группе «Анимация» из города Чистополя (Республика Татарстан), вызвавшей прямо-таки священный ужас у обладателей так называемого хорошего вкуса. Их незатейливая, но хитовая песенка «Родина» с сакраментальным текстом «Я люблю свою родину, е-мое, / А кого же еще, если не ее» возглавила «Чартову дюжину» «Нашего», после чего группа получила контракт с крупным лейблом, где и выпустила успешно продавшийся альбом (тут должен сознаться, что это я собственными руками подкинул эту бомбочку в радийный хит-парад).

Об их же противоположности, о так называемой новой русской музыке, — в следующей колонке в ближайшее время.

Понравился материал? Помоги сайту!