Всего за один матюг

Группа «Ленинград» выпустила свой четвертый клип в сотрудничестве с режиссером Анной Пармас «В Питере — пить!». Это, казалось бы, ординарное событие тем не менее вызвало волну общественных дискуссий. Скажем, Александр Тимофеевский писал в своем фейсбуке: «…в Питере — пить. Великая фонема, десятилетиями, веками освященное действие, питерские шлепальщики, которые, дыша духами и туманами, путешествуют по рюмочным, здесь дают водку, а к ней бутерброд с килькой, тут — портвейн жопомой и конфету каракум…

Так мы жили тридцать, сорок лет назад при советской власти, а потом в проклятые девяностые, в краткий миг демократии, так живут и теперь, при новейшем авторитаризме, в Питере — пить это вечная ценность, не колеблемая временем… Это и есть прекрасный русский мир, навсегда одинокий, навсегда задумчивый. Он не сверкает кремлевскими звездами, не плюется фашистами в телевизоре, не стреляет в далекой Новосирии. Он вообще не стреляет. Он качается, кончается, исчезает в промозглом утреннем тумане. И так сохраняется навеки».

Редакции тоже показалось, что набрана критическая масса и теперь яснее очерчены рамки проекта «Ленинграда» и Пармас: создание общедоступной энциклопедии русской современности в словах, образах и звуках, что-то вроде «Мертвых душ» в новое время и в новой форме. Этому проекту сегодня посвящены три текста на COLTA.RU. Совсем другого взгляда, нежели Тимофеевский (и редакция), на жест и сообщение «Ленинграда» придерживаются Елена Евграфова и Ольга Бешлей. Кроме того, мы публикуем обзор исследовательской группы «Мониторинг актуального фольклора» при РАНХиГС, касающийся того, как всего за полгода «лабутены» из клипа «Экспонат» прочно вошли в общественное сознание.

Всех нас периодически тянет на грязненькое. «Если в башне по*бень, что еб*нь, что не еб*нь». Смешно. На языке хорошо перекатывается. Достойно стать хэштегом: «Новая инициатива депутата Мизулиной в нашей постоянной рубрике “Если в башне по*бень”». Несколько дней назад у Шнура вышел новый ролик, и моя фейсбучная лента запестрела восклицаниями «Шнур — гений». Хвалят за строчку «В Питере тире пить». Фонетически это хорошо, очень хорошо, ничего не скажешь. Шнур — мастер слогана.

Теперь немного поэзии; насладитесь, эстеты.

Много городов у нас в России,
Нету пальцев столько на ногах,
С каждым годом всё они красивей,
Утопают в солнце и в снегах.
…
Я поездил в общем-то немало,
Есть что вспомнить, есть чего забыть,
Добирался даже до Ямала
И видел то, чего не может быть.

Ага, гений Шнур. Механику создания попсы хорошо описал музыкальный критик Артем Рондарев: «Песенная схема строится на… простой стратегии проговаривания каких-то малозначащих слов в куплете с прямой целью перейти к мусям-пусям в припеве и этими мусями-пусями гнобить слушателя уже неотступно». В случае Шнура вместо мусей-пусей — один, но сильный, матюг: «на лабутенах нах и в ох*ительных штанах», «ехай на *уй», уже упомянутое «если в башне по*бень» и пр.

Шнур хорошо чувствует не только слова, но и конъюнктуру. В последней табели успешности (рейтинге журнала Forbes) Шнур со своими $2,7 млн годового дохода хоть и отстает от Лепса ($12,2 млн), но решительно обходит Валерию ($2 млн) и наступает на пятки самому Стасу Михайлову ($3,6 млн). Я ничего не имею против того, чтобы зарабатывать, «эксплуатируя свой талант», как это называет Forbes. Я ничего не имею против попсы. Я понимаю, почему офисные служащие ломятся на Шнура, — надо же как-то выпускать душевные токсины. Послушать Шнура, поржать, поорать, потрахаться в туалете, напиться до рвоты и назад под пресс — в кондиционированный офис, к хаму-начальнику, на нелюбимую работу. Ну и нормально, лучше, чем антидепрессанты глотать. Как замечает Артем Рондарев в той же статье, «людям, лояльным к окружающей действительности, тоже иногда хочется ударить по ней ломом; вот функцию этого “лома для лояльных людей” и исполняет Шнур».

В последнем рейтинге журнала Forbes Шнур со своими $2,7 млн годового дохода решительно обходит Валерию ($2 млн) и наступает на пятки самому Стасу Михайлову ($3,6 млн).

У меня нет претензий к Шнуру, у меня есть вопросы к трендсеттерам из числа образованных и продвинутых. Почему попса Шнура лучше, чем попса Лепса? Да, есть устои. За строчку «звездной поступью цариц» (это Лепс) убить мало. А вот «в Ростове шикарные плюхи» (Шнур) — это прикольно, «плюха» — это спрессованный гашиш, если кто не знает. В этом правда жизни. Наверное. Не знаю. Меня коробит. Мне кажется, плохо и то и другое.

Ученые активно изучают массовую культуру, чтобы лучше понять общество. Ведь если фильм смотрят, а книгу читают миллионы, значит, есть попадание в какие-то болевые или характерные точки. В конце мая, например, выходит книга «The World According to Star Wars» («Мир по “Звездным войнам”»), написанная Кассом Санстином, очень влиятельным ученым, в прошлом советником Обамы. Давно издается серия «Популярная культура и философия», в которой академики анализируют, например, «Карточный домик» или вампирскую сагу «Сумерки» не с точки зрения качества произведений, а с точки зрения смыслов, важных для общества.

Шнур талантливо тривиализирует паскудство — в смысле, он приподнимает его, возводит в норму. Он утверждает мантру: «Вот такое я говно!» И нечего, мол, стесняться. Паскудство есть в любом народе, но к нему везде отношение именно как к паскудству, оно не романтизируется, не эстетизируется, не возводится в ранг национальной идеи. В нем не ищут потайной, глубинный смысл, им не упиваются.

Я понимаю, почему офисные служащие ломятся на Шнура: надо же как-то выпускать душевные токсины.

Культура — это всегда ограничение (в смысле, культура повседневной жизни, а не живопись и литература). Да, хочется разнести границы. Всем и везде хочется. На их благополучном Западе тоже периодически кто-нибудь срывается. Это нормально, хотя и стыдно. У нас как бы не стыдно. В песнях Шнура нет сатиры. Сатира предполагает критическое отношение автора к предмету исследования. Здесь этого нет в помине. Возможно, песни и ролики Шнура — это правдивый слепок с реальности, чтобы потомки знали, как мы тут жили-поживали. Не знаю, не уверена. Мне кажется, в этом есть какое-то вранье. Потому что мы не такие. Не только такие. Во всяком случае, мы не должны быть такими. А если мы такие, то это очень грустно. И вообще, что такое правда? Правда ли, что человек создан по образу и подобию Божию? Наверное, тоже вранье. Но с таким враньем понятно, как жить. А с философией Шнура — нет, непонятно.

В YouTube у ролика «Экспонат» более 70 млн просмотров. Я его посмотрела дважды, через «не могу», чтобы знать, в какой точке народ слился с интеллектуалами. И не сразу смогла сформулировать, что у меня вызывает такое сильное отвращение. В деталях ролик очень похож на сцену из американского сериала-мюзикла (да, появился такой жанр) «Crazy Ex-Girlfriend». Там девушка тоже собирается на свидание, тоже очень физиологично делает эпиляцию, тоже утягивает жировые складки, тоже в меру кривляется. Смешно, но как-то не стыдно. В американской версии человек не раздавлен, он — хоть убей — высшая ценность, даже если смешон и нелеп. В этом разница. В интонации.

У Шнура человек даже не жалок (как, скажем, у Достоевского) — он ничтожен. Он заслуживает того, чтобы с ним делали все то, что с ним здесь делают: нагло врали про скрипки и виолончели, купленные в офшоре, посылали куда-нибудь воевать и потом отрекались, промывали мозги (какие мысли придут в такую ничтожную голову?) и не доверяли выбор губернатора (кого эти уроды выберут?). На самом деле человек такого не заслуживает. Никогда! Но в системе ценностей Шнура и всех этих чаек, песковых, якуниных с шубохранилищами как-то не приходит в голову протестовать. Нормально все. И в этом моя главная претензия к трендсеттерам: они одобряют не только плохие стихи Шнура, но и такую вот паскудную философию. И все это за один-другой талантливый матюг.

У Шнура человек даже не жалок — он ничтожен. Он заслуживает, чтобы с ним делали все, что с ним делают: врали про виолончели, промывали мозги (какие мысли придут в такую ничтожную голову?) и не доверяли выбор губернатора (кого эти уроды выберут?).

Радует одно: Шнур — это все-таки ошметок уходящей натуры, эстетики постмодерна. В его идеях нет ничего нового, все это уже было: все вызовы норме давно брошены, все высокое обстебано, все, что можно было вывернуть наизнанку, давно вывернуто. Да, надо было встряхнуть устои и вывести ханжей на чистую воду. Но дело сделано. Когда Шнур только начинал сочинять свои песни, а «Афиша» учила нас искусство любить, наверное, он и правда был актуален и крут. Мы все-таки жили в законсервированном обществе, многое прошло мимо нас, и Шнур доламывал, возможно, какие-то злокачественные скрепы, раскрепощал, высвобождал позитивную энергию, помогал отрефлексировать — кто мы, какие, зачем. Но все течет, все изменяется. И перерождается в попсу.

Постмодерн ведь как источник идей издох. Или нет? Писатель Дмитрий Быков считает, что в пределе развития он дает фашизм. Не знаю, не уверена, скорее — хаос. Фашизм — это хоть и дурной, но порядок, вернее, регламент. А хаос — это когда рамки нет, закрепленного за понятиями смысла нет, когда все зыбко, все уходит из-под ног. Постмодерн в пределе развития — это ад. А гармония — это упорядоченность и канон. Мысль, мягко говоря, не новая, но на новом витке может прозвучать свежо, тем более что канон после постмодернистского хаоса — это уже совсем другой канон. Его будут искать те самые эстеты и интеллектуалы, больше некому. Поэтому мне есть до них дело. Главное, чтобы без крайностей, без фанатизма, без отвратительной этой русской разухабистости.

Понравился материал? Помоги сайту!