Молодежь и политика: так есть на что надеяться?

Результаты президентских выборов 2018 года повергли многих наблюдателей в депрессию. Кажется, что огромный процент голосов за Путина при беспрецедентно высокой явке дает ему мандат на продолжение политики антизападной агрессии и изоляции России. Например, известный политолог Иван Крастев пишет в статье в The New York Times: «До недавнего времени после каждых выборов поднимался вопрос, кто будет преобладать в Кремле: хардлайнеры или софтлайнеры? Этот вопрос больше не стоит».

Но внутри любого социума есть разнонаправленные процессы. И, несмотря на традиционалистский курс властей, рыночная экономика и растущая интеграция в Европу способствуют модернизации в российском обществе. Вместе с ростом благосостояния россиян постепенно меняются их социально-политические запросы. Социальные психологи Владимир Магун и Максим Руднев обнаружили, что за последние 12 лет ценности россиян сдвигаются в сторону большей готовности и открытости к изменениям.

Особенно это заметно, если сравнивать молодых россиян, рожденных после 1993 года (людей так называемого поколения Z, или «поколения Путина»), с другими возрастными группами. Еще с 2011 года ^[1] наблюдатели отмечали, что именно молодым людям свойственны более высокая гражданская активность и более активное участие в политических протестах. Особенно заметно это стало в 2017 году, когда многие представители поколения Z присоединились к общенациональным протестам Навального. Любовь Борусяк, профессор Высшей школы экономики, проведшая серию интервью с молодыми участниками протестов, говорит, что ребята регулярно обсуждают политику со своими приятелями и поэтому на митингах чувствуют себя в своем кругу, среди друзей. Сегодня среди молодых россиян быть в протесте статусно, круто.

При этом по вопросу о политических предпочтениях молодежи опросные данные показывают любопытное расхождение. В общенациональных опросах молодые россияне в своем подавляющем большинстве поддерживают Путина. Но в особенно узкоспециализированных исследованиях взгляды молодежи все-таки, как правило, выглядят более либеральными по сравнению с остальной частью населения. По одному из опросов Левада-центра, несмотря на популярность Путина среди россиян от 18 до 24 лет, только 15% считают, что Путин защищает интересы «средних людей», а большинство полагает, что он обслуживает цели и задачи органов безопасности и олигархов. 74% опрошенных в этой возрастной группе винят в проблемах, которые стоят перед Россией, именно Путина. В 2016 году было проведено исследование среди учеников 7—11 классов (14—18 лет) в больших городах, из них только 32% готовы были проголосовать за «Единую Россию», а, например, партия «Яблоко» набрала бы 7,6% — существенно выше среднего показателя по стране. Согласно данным экзитпола, полученным Фондом социальных исследований на мартовских выборах президента, например, в Самарской области только 58% среди 18—24-летних проголосовали за Путина (против 72—81% в других возрастных группах). 15% молодых россиян поддержали кандидатуру Ксении Собчак, в отличие от 1—8% в старших группах. То меньшинство молодежи, которое участвует в протестах Навального, имеет, естественно, еще более либеральные взгляды. Социолог Левада-центра Денис Волков предполагает, что этот тренд может продолжиться и к 2024 году сегодняшние оппозиционные 20-летние могут стать серьезной политической силой.

Откуда у этой части молодежи более либеральные взгляды? Понятно, что важным отличием поколения Z от других возрастных групп является способ получения информации. Елена Омельченко, социолог из Высшей школы экономики, провела серию углубленных интервью с молодыми людьми в нескольких городах России и называет это поколение «digital natives».

По опросам, именно интернет (а не ТВ) является основным источником информации для 70% молодых людей и только для 10% опрошенных в старшей возрастной группе. Политолог из Вышки Валерия Касамара провела в 2017 году исследование 109 российских университетов и выяснила, что основными источниками новостей для студентов являются соцсети («ВКонтакте» — 70,3%, Instagram — 42,5%, Facebook — 8,9%, «Одноклассники» — 7,7%) и поисковики (Google — 39,6% и Yandex — 31%). Только 21,4% этих молодых респондентов назвали основным источником информации ТВ.

Еще одна причина может заключаться в менее патерналистских взглядах молодых россиян по сравнению с более старшими возрастными группами. Согласно опросам Левада-центра, среди молодежи только 27% опрошенных говорят, что они не могут прожить без государственной поддержки, — по сравнению с 70% в старшей возрастной группе. В исследовании Касамары 65% студентов согласились с тем, что «страх не должен быть определяющим мотивом в отношениях власти и общества», и не были согласны с утверждением, что в нашей стране «власть должны бояться, иначе ее не будут уважать». По мнению Елены Омельченко, независимость от государства проявляется и в том, что молодые россияне гораздо активнее участвуют в разнообразных субкультурах, сообществах и движениях. Более 70% идентифицируют себя с определенной группой: геймерами, хип-хоперами, хипстерами, байкерами, феминистками, анархистами и т.д. Кроме того, по данным Любови Борусяк, молодые люди, участвующие в протестах, гораздо в меньшей степени опасаются быть арестованными, чем их родители.

Еще одна причина пролиберальных ориентаций в молодежной среде — процесс старения российских элит. Со временем Путину и его элитам становится все труднее найти общий язык с новым поколением. Это стало особенно заметно по последней президентской кампании. Кремлевские имиджмейкеры, заметившие популярность Навального у молодежи, изначально пытались сделать и образ Путина привлекательным для этой возрастной группы. Осенью 2017-го было организовано несколько встреч, на которых Путин встречался со студентами и школьниками. Елена Шмелева, лингвист, изучающая политическую речь, отмечает, что провалы Путина в общении с молодежью вскоре стали очевидными для всех: он не мог говорить на их языке, ничего не понимал в интернете и не пользовался гаджетами. Даже знаменитые вульгарные шутки Путина не сработали. В конце концов Кремлю пришлось переключиться на другой образ для Путина — «дедушка нации». Олег Ведутов, политический технолог и бывший офицер «Молодой гвардии», говорит, что устаревший язык старых элит и отсутствие видения будущего делают их «некрутыми» в глазах молодого поколения. Это особенно видно на контрасте с Навальным, который общается с молодежью современно.

Однако неверно понимать этот конфликт поколений только как следствие эстетических расхождений. Например, Кристина Потупчик подчеркивает этическое измерение этого конфликта и полагает, что власти в свое время не смогли выстроить с подрастающим поколением диалог на основе общей системы ценностей. Вместо этого часть этого диалога была произвольно приватизирована ультраконсервативными группами, которые борются за традиционные ценности, лоббируют многочисленные ограничения и запреты в интернете, ужесточают возрастной ценз на книги и фильмы, пичкают «духовностью» по телевизору, а в школе и вузе проводят политинформацию, потерявшую актуальность еще со времен холодной войны. Исследования подтверждают, что новый молодежный протест имеет ценностный аспект. Молодые россияне гораздо более чувствительны к лицемерию, распространенному в обществе, их оскорбляют ложь и отсутствие открытого, честного диалога. Картина мира, подаваемая государственными СМИ, радикально контрастирует с их идеей о том, что такое хорошо и что такое плохо. По наблюдениям Борусяк, одним из главных требований молодежи на митингах Навального было требование честности и правды, и это одна из основных причин популярности антикоррупционных расследований и лозунгов Навального.

Этот этический запрос лучше объясняет участие в протесте, чем экономические параметры. Большинство опрошенных Борусяк на митингах ребят — из хорошо образованных, обеспеченных семей. И требования, которые они предъявляют к властям, — политические и гражданские, а не просьбы об увеличении зарплат или госпособий. Это не экономический запрос. Самое серьезное опасение среди молодежи в России вызывает не страх безработицы, а страх не достичь самореализации.

Таким образом, все это свидетельствует о происходящей модернизации в российском обществе, несмотря на усиливающуюся консервативную ориентацию власти. Если этот тренд продолжится, вполне вероятно, что раскол между традиционалистским курсом Кремля и модернизационными тенденциями в обществе будет углубляться.

^[1] Уже в 2011 году люди в возрасте до 25 лет составляли около четверти всех участников в соответствии с опросами Левада-центра.

Понравился материал? Помоги сайту!