10 сентября 2014Общество
590

Свет, Андрюх, а доносить — это как?

Аркадий Бабченко задает несколько неприятных вопросов нескольким знакомым людям

текст: Аркадий Бабченко
Detailed_picture© НТВ

Убитый 29 мая в Киеве журналист Аркадий Бабченко был постоянным автором Кольты. Этот текст о том, как канал НТВ снимал программу о «друзьях хунты», включая Бабченко, — один из шагов к его убийству.

Лет десять назад работали мы со Светкой на НТВ. Том еще НТВ. Потом пришел Путин, и мы остались без работы. Я ушел таксовать и три года занимался этой незаконной предпринимательской деятельностью, а Светлана перешла на RTVI — последний телеканал, который оставался к тому моменту у Гусинского. Андрей Норкин, свобода слова, права человека, сменяемость власти, нет войне в Чечне — вот это все. RTVI в то время даже в России был достаточно популярен и занимал нишу сегодняшнего «Дождя» — по сути и вправду являясь на тот момент последним действительно независимым и оппозиционным каналом, пусть и кабельным.

Потом наши пути разошлись. С RTVI Света ушла, и краем уха я слышал, что она работает где-то на РЕН ТВ, что ли. Ну, по крайней мере, мне так казалось. В конце концов, где в наше время еще работать свободному журналисту, как не у Максимовской? Больше попросту негде.

Тут звонок.

— Привет, Аркаш. Слушай, тут по новостям прошло, что ты призвал всех журналистов встать на колени перед украинцами…

Эм-м-м-м… А? Я как-то привык говорить только от своего имени. И давно уже никого никуда не призываю.

— Нет, — говорю. — Не было такого.

— Ну все равно, давай ты дашь нам интервью — про Украину, про войну, про твое видение ситуации?

Да без проблем. Приезжайте.

На следующий день приезжает съемочная группа. Еще один наш товарищ — Андрюха, с которым тоже работали вместе там же.

И тут выяснилось — то ли я глуховат, то ли слишком много времени прошло с последнего нашего контакта, но… В общем, работают Света с Андреем не на РЕН ТВ. А на НТВ.

Всего минус пара букв — а какая гигантская разница.

Ну… Камера заказана, операторская смена оплачена, машина, водитель, все это денег стоит. Не могу же я, в самом деле, от ворот поворот нарисовать. Раз уж сам согласился. К тому же — Светка, Андрей.

Пошли писать интервью. Картинно усадили меня на дворовой лесенке, петличка, свет, все дела, работаем. И тут выяснилось, что говорить мы будем совсем не про мое мнение о происходящем на Украине.

Андрей достал файл с фотографией какого-то человека, по его словам — политолога, который где-то назвал военных журналистов подонками за то, как они искажают информацию о происходящем на Украине. И предложил мне смешать его с дерьмом и раскатать по асфальту.

Эм… Ых… Штоа?

Пардон.

Я этого человека вижу впервые. Я понятия не имею, кто это. Его фамилия мне не говорит вообще ничего. Вы где-то откопали какого-то неизвестного никому гражданина с каким-то высказыванием и предлагаете мне на камеру под собственным именем смешать его с дерьмом?

Плохо работаете, ребят. Даже погромы организовать не можете.

Не, ребят, так дело не пойдет.

Ну хорошо. А что ты вообще думаешь про Крым?

Сказал, что я думаю про Крым. Вот что думаю, то и сказал. Мне не жалко. Если меня спрашивают — я отвечаю. Но только вы ж все равно не покажете.

Да, ты прав. Не покажем. У нас же цензура, старик, ты же понимаешь.

Понимаю. Знаю. Сочувствую.

Ну хорошо, а что ты думаешь про Ходорковского и его съезд в Киеве?

Да… Даже и не знаю как-то. Ничего, в общем-то, не думаю. Я тогда в Славянске по блокпостам ползал. Ну, провели съезд — и провели. А что я должен думать? Мне-то какое дело?

Ну о'кей. А вот Макаревич? И его концерты на Украине?

Да блин. Мужики. Ничего я не думаю. Я думаю, что каждый человек волен делать и говорить все, что он считает нужным, так, как он считает нужным, там, где он считает нужным, и тогда, когда он считает нужным, — до тех пор, пока его действия и высказывания не подпадают под Уголовный кодекс. Я за свободу слова, свободу самовыражения, свободу всего, и вообще я демократ. Но вы же это тоже не покажете.

А ты вот сам недавно призывал встать на колени…

Блин! Да откуда вы взяли? Не было этого! Призывал бы — так и сказал бы. Андрюх! Что за фигня?

Ну, в общем, стало понятно, что интервью не будет. Постояли, покурили и разъехались.

Потом вышли «13 друзей хунты». Этого несчастного политолога с дерьмом мешали чьими-то другими устами. Стало понятно, зачем бывшие коллеги приезжали. Ну, не вляпался — и слава богу. Противно, но впредь буду умнее.

Ан нет. Через неделю появилась вторая серия — «Еще 17 друзей хунты». И там уже одним из главных героев был я сам. Непосредственно собственной персоной. С Сергеем Алексашенко, Олегом Кашиным, Тамарой Эйдельман и почему-то Сашей Грей.

Ну, я думаю, что пересказывать весь этот ширпотреб не имеет смысла. Это не то что даже трэш — это уже так, нечто без названия.

Плохо работаете, ребят.

Плохо у вас там с производством ненависти дело обстоит. У вас такие мощности, такие бабки, у вас монополия, у вас полностью уничтожена конкуренция, у вас зомбирование пятнадцать лет уже идет — а вы даже погромы организовать не можете. Ну не идут люди по вашим анонимкам национал-предателей громить, что ты будешь делать! Вы ж настолько унылое дерьмо, что умудрились просрать и распилить даже инквизицию!

У вас же национал-предатель Бабченко российским патриотом получился: «Интересно, что Бабченко в Киеве был избит Национальной гвардией. Бойцы узнали, что перед ними российский репортер, и поступили как обычно». Ну кто так доносы делает, ребят? За это в России ордена вообще-то дают. Вы же не хотите, чтобы мне в Кремле орден дали? У вас же другая цель фильма была, правда? Очень плохо. Очень.

Более того — вы ж даже не знали, что я был избит. У вас там сидит целый телеканал, целая свора редакторов клепает эти фильмики, а вы ж даже информацию по национал-предателям собрать и обобщить не можете. Если бы я тебе, Андрюх, не сказал про это избиение — вам же вообще в фильм нечего было бы ставить. Ты ж даже этого не знал.

А ведь еще когда сказано — на интервью со звездами надо приезжать подготовленными.

Не знаю, чья это халатность, но фильм почему-то вышел без ваших фамилий.

Именно поэтому вам пришлось высасывать из добродеевского или кулистиковского (уж не знаю, кто у вас там начальник) пальца фразу «это именно перу Бабченко принадлежит заявление о том, что россияне — генетически неполноценный народ».

Уже лучше. Но вот про кровь младенцев — забыли.

Короче, уровень и качество понятны. Но есть во всем этом кино один момент, который меня интересует.

Свет, Андрюх. Скажите.

Когда ты мне звонила, Свет, шутила со мной и смеялась — скажи, ты же ведь знала, что стряпаешь донос на меня, правда? Ты же знала, зачем тебе нужна фраза про «призвал встать на колени»? Ты знала, что клепаешь на меня анонимку с подтекстом «бей жидолибералов, спасай Россию»? Ты знала?

Андрюх, когда мы курили с тобой и ты предлагал пойти выпить пива — ты же ведь знал, что вернешься сейчас в «Останкино», пройдешь в АСК-1, поднимешься на пятый (или какой там сейчас у вас) этаж, зайдешь в монтажную и сядешь монтировать на меня поклеп, правда? Когда ты угощал меня сигаретами — ты ведь знал, что напишешь про «это ведь Бабченко сказал, что русские — неполноценный народ»? Ты знал?

Вы же уже тогда все это знали, правда?

Вы ведь звонили и улыбались своему бывшему коллеге, с которым когда-то вместе работали, — уже зная, что сейчас положите трубку, сложите анонимку в конверт, запечатаете его и понесете в НКВД?

Так вот.

Скажите, а что вы в этот момент думали?

Не то чтобы вы были мне интересны как личности или меня занимали ваши неглубокие души — нет, жизнь насекомых меня мало увлекает. Но вы любопытны мне как персонажи.

Как это происходит?

Вы когда доносите на человека — вы его ненавидите? Считаете его врагом? Уговариваете себя? Убеждаете ли вы себя, что, донося на своего бывшего товарища и призывая к его линчеванию, вы делаете праведное дело? Ну вы же взрослые люди, вы не имбецилы — вы же понимаете, что делаете. Признаетесь ли вы себе ну хоть где-то внутри, в глубине души — ведь осталось там хоть что-то, наверное, — что вы совершаете мерзость?

Или вам просто плевать?

И это «ничего личного, просто работа, детей-то кормить надо»?

Да, кстати, Андрюх, Свет. Не знаю, чья это халатность, но фильм почему-то вышел без ваших фамилий.

Понимаю, как вам неприятно. Ведь для мастера нет ничего важнее имени на своем произведении, правда?

Давайте-ка я исправлю эту оплошность.

Итак, фильм «Еще 17 друзей хунты». Производство НТВ. Редактор — Светлана Губанова, корреспондент — Андрей Алферов.

Светлана Губанова Светлана Губанова
Андрей АлферовАндрей Алферов

Художник должен гордиться своим творением!

Успехов в дерзаниях.

И да, НТВ — спасибо тебе.

Всегда хотел сняться в фильме с Сашей Грей.

Текст написан в рамках проекта Аркадия Бабченко «Журналистика без посредников».

Суть проекта в том, что читатели сами решают, оплачивать или нет работу журналиста, в зависимости от значимости текста, его качества или просто симпатий непосредственно на авторский счет.

Как обычно, кто считает нужным, сколько считает нужным: Яндекс-кошелек, номер 410 011 372 145 462.

Для пользователей WebMoney кошелек номер R361089635093.

В Сбербанке карта номер 4276 3801 0488 9691.

Для пользователей MasterCard, VISA и Maestro карта номер 4276 3801 0488 9691.

Либо просто кинуть на телефон 8 915 237 41 78.

В PayPal пользователь [email protected].


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20244967
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20246523
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202413103
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202419585
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202423656
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202428959
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202429615