Линор Горалик. Апографии

В серии «Апографии» советские фотографии второй половины XX века взяты в «бедные» оклады: вместо золота и серебра — металлизированная гуашь, вместо камней и зерни — стразы для детских поделок и дешевый бисер. Для автора этот проект плотно связан не только с протекающим сейчас огромным процессом переосмысления старых и выстраивания новых нарративов о советской реальности, но и с той категорией повседневной, частной истории, в которой люди не могут определяться ни как «плохие», ни как «хорошие», а только как живые.

Кроме того, «Апографии» для автора плотно связаны с историей воображаемого советского города Тухачевска и проживавшей в нем семьи Петровских. Тухачевск находится на месте Санкт-Петербурга в отсутствие Санкт-Петербурга. Этот город-миллионник был основан в 1947 году и считался «закрытым» вплоть до 1993 года из-за деятельности ТОВКа — Тухачевского опытного водорослеперерабатывающего комбината, где трудилось более 80% населения города. Географическая близость к Европе, пятидесятилетнее существование в качестве закрытого исследовательского объекта государственного значения, сложность природных условий и высокий образовательный ценз в свое время сделали Тухачевск городом, в котором, по словам А. Тиянова, «культура выживала исключительно благодаря своей способности размножаться делением». В послесоветский период Тухачевск приобрел определенную известность благодаря двум связанным между собою громким сюжетам. Один сюжет — «дело тухачевского принца»: в середине восьмидесятых годов в двух парках города были обнаружены тела нескольких «спящих красавиц» — молодых женщин, задушенных и уложенных «спать» в тщательно расстеленную на траве постель. Другой сюжет, закрепивший имя города в массовом сознании, — часто упоминающаяся в мемуарной и исторической литературе «тухачевская Бумажная церковь»: группа из приблизительно тридцати человек, объединенных нерукоположенным молодым историком, священником-автодидактом Сергеем Квадратовым и придерживающихся идей своеобразного либерального христианства.

Целый ряд андеграундных тухачевских художников, писателей, поэтов и музыкантов считал себя прихожанами Бумажной церкви, названной так из-за того, что ее последователи не почитали и не хранили традиционных икон. Отчасти это делалось для того, чтобы снизить риск гонений, если в их домах обнаружатся предметы религиозного культа, а отчасти — из-за убежденности Квадратова в опасности «всего, что способно побудить верующего к пустому обрядопочитанию и соблазнить его не прожитой, не пропущенной сквозь собственное сознание эстетической привлекательностью». При этом Квадратов и его последователи глубоко верили в важность творчества, инспирированного религиозным переживанием и религиозной мыслью. В результате члены группы активно создавали изображения и объекты, так или иначе связанные с верой. Чаще всего эти работы создавались на бумаге и из бумаги, из-за чего друзья и последователи Квадратова стали в шутку называть свою группу Бумажной церковью (а Квадратова — Бумажным архиереем). Название это закрепилось и постепенно потеряло свой первоначальный иронический оттенок.

Одним из активных прихожан Бумажной церкви и близким другом Квадратова был математик Яков Петровский ^[*], арестованный на ранних этапах следствия и считавшийся в течение нескольких месяцев главным подозреваемым по «делу тухачевского принца». Однако достаточных улик против него не было, и после очередного (и последнего) убийства, жертвой которого стала Мара Ладышева, дочь другого прихожанина Бумажной церкви, Петровский был выпущен на свободу. Сразу после этого американской правозащитной организации Justice for Freedom удалось добиться выезда Петровского за границу. Петровский поселился в штате Висконсин; его интервью и очерки стали одними из первых медийных материалов о Бумажной церкви. В то же время убийство Ладышевой сильно ударило по квадратовской группе, творческие и личные связи прихожан начали ослабевать и распадаться. К началу перестройки Бумажная церковь фактически прекратила свое существование. «Дело тухачевского принца» до сих пор считается нераскрытым и окружено чем-то вроде провинциального культа в среде самодеятельных детективов и оккультистов, проживающих как в Тухачевске, так и за его пределами.

Среди работ Петровского для Бумажной церкви, сделанных в позднесоветский и постсоветский период, — «Апографии», «Ряд незначительных событий и явлений», «Иконы карандашного ряда и другие». Реальный автор этих работ искренне полагает, что без помощи Якова Петровского они никогда не появились бы на свет.

---

^[*] В частности, Яков Петровский — брат Сергея Петровского, воображаемого автора книги «Устное народное творчество обитателей сектора М1», в которой собран фольклор обитателей одной из зон ада. Старшая дочь Сергея — Агата — главная героиня детских книг «Агата возвращается домой» и «Агата смотрит вверх».

1.

Елена Нечистая Дева Ростовская

…называли «наша аристократия», она так шампанское пила… Ну, помногу. И они один раз приходят и говорят: «А вы знаете, что у нее мать проституцией занималась?» А мы такие чистые были — даже не поняли сначала.

Фотография, бумага, гуашь, материалы для детского творчества

2.

Екатерина Минская Слаборучица
(«На Аспида и Василиска Наступиша и Попереша Льва и Змия»)

…голову запрокинула и давай его целовать. А потом как ударила — и все бью и бью и не могу остановиться. Еле оттащили меня от него, а я плачу, он же нравился мне, и чего я.

Фотография, бумага, гуашь, материалы для детского творчества

3.

Анна Мурманская Кардиотисса
(Сердечница)

…так они говорят: «А это хищение, ты за это у нас в лагеря пойдешь». А я им говорю: «Двадцать лет я тут, с училища я сюда пришла, так я куска себе не взяла, это ж детки, если ж мало или не подвезли, так я свою порцию давала, и сколько вообще того масла было, там килограмм, а каша же и еще омлет, все по ГОСТу у меня, сама вешаю» — и плачу. А они говорят: «Дура ты, ты подумай: нам кто нужнее — ты с кило своим сраным или он, серьезный человек?» «Так я же не брала то кило же!» — говорю и плачу. А они говорят: «Дура ты набитая».

Фотография, бумага, гуашь, бисер, материалы для детского творчества

4.

Селиван и Евгений Степники Казахские

«…так и бояться нечего». А он говорит: «Ты чего, е**нулся?» А я говорю: «Иди на х**, чего сразу е**нулся. Ты хоть одну книжку в жизни своей сраной прочитал? Когда ты есть — смерти нет, когда смерть есть — тебя нет. Соляркой воняет, [нрзб] давай скорее», — говорю. А он говорит: «Мудила ты из Нижнего Тагила, это чо, первый бросок твой?» А я ему: «Ну и х*ли, что первый, чо ты до*бываешься?» А он соляркой мне под ноги плеснул, спичкой чиркнул и говорит: «Вот я щас спичку брошу — страшно?» Я чуть не усрался, он же е*нутый был.

Фотография, бумага, гуашь, материалы для детского творчества

5.

Наталия Тухачевская
(«Ложнокающихся Твердыня»)

…исключить из октябрят. Бабушка пришла, а мы его на собрании исключали. Бабушка его пришла и стала просить, стала говорить: «Если вы его исключите из октябрят, что же с ним дальше будет?» А Наташа говорит: «Такой, как он, порочит высокое звание советского октябренка». А его бабушка говорит: «Так он же близорукий совсем, он не видел, что там лежит, простите вы его, дети». А учительница говорит: «Это дело отряда, я не могу ничего решать, это может только отряд». А Наташа говорит: «Что ты можешь сказать в свое оправдание?» Он плачет и говорит: «Я не видел, что там лежит». А Наташа говорит: «Стыда у тебя нет».

Фотография, бумага, гуашь, вышивка бисером, материалы для детского творчества

6.

Иаков Гомельский Горшечник

…в пустом вагоне, как короли. И тут он вваливается и говорит: «А поеду я с вами». Ну, ему говорят: «Ты с ума сошел, тоже кровью срать захотел?» А он: «Может, и захотел». И всю дорогу с нами ехал, и горшки выносил, и подтирал, и с ложки кормил, а сам не заболел. Так он в первом же бою встал и стоял столбом, пока не…

Фотография, бумага, гуашь, материалы для детского творчества

7.

Ялтинская Дева
(«Слово Плоть Бысть»)

…осмотрели так меня, и один рябой там был, так он спрашивает: «Девушка, хотите пойти с нами пива выпить?» Я подумала: «А и что, пойду» — и говорю: «Да». А он: «Ну так позвоните, когда молодая будете».

Бумага, гуашь, материалы для детского творчества

8.

Мария Новочеркасская и младенец Севостиан
(«Помоги Убитым»)

«…забирайте карточку», а карточка на шестом этаже. Я иду, два часа шла, а доктор мне навстречу — и начинает кричать: «Вы хотите, чтоб я вас домой рожать выгнал? Так я могу! Вон в отделение, нечего тут прогуливаться». А она ж меня за карточкой послала, это на шестом этаже. Он говорит: «Идите лежите, пусть она за карточкой сама идет». Я пошла [нрзб] сказал, чтобы вы сами пошли». А она мне так с подвывертом: «Доктор уйдет, а я останусь. Я тебе тут такую жизнь устрою, что роды праздником покажутся. А ну почесала за карточкой!» [нрзб] …моя ласточка, никогда мама тебя обижать не будет». Пошла на кухню, взяла там скалку, [нрзб] чай пьют, и я этой сестре прямо в открытую пасть.

Фотография, бумага, гуашь, материалы для детского творчества

9.

Ифигений и Татиана Ящик 2312
(«Сердце Едино»)

…а Поляковская мне говорит: так что ты как хочешь, а если бы я в декрет вышла, то все равно бы все узнали, только мне это все равно, а что мне не все равно, так это что тогда [нрзб] на треть пятилетку [нрзб] пусть [нрзб], послезавтра и пойду, и деньги мне не нужны, я тринадцатую отложила, и дело тут вообще не в тебе и не во мне, а в том, что на третьем году пятилетки не поступают так с коллективом, и я только про то плачу, что ты мог так обо мне подумать.

Фотография, бумага, гуашь, материалы для детского творчества

10.

Варвара Миропросительница

…а других же нет, я побежала в универмаг, там в отделе бабы стоят, а мне в роддом через неделю, я им говорю: «Ну дайте хоть какие-нибудь, у вас же, наверное, для себя есть!» А они... «Да пошли вы в жопу, — говорю, — буду босиком рожать!» А они: «Да тебе вообще сколько лет?»

Фотография, бумага, гуашь

11.

Отрок Митрофан Чебоксарский
(«Се Раб Твой»)

«…то не мои трусы», — а он говорит: «Курица встала, место пропало», — а я говорю: «Отдавай давай, я не писался, ты писался, пусть тебя накажут», — а он…

Фотография, бумага, гуашь, материалы для детского творчества

12.

Константин Петергофский
(«Величит Душа Моя»)

…так пока батя был жив — он не разрешал. «Поймаешь, — говорил, — щуку, а у ней в животе граната». И все этой гранаты боялся, даже рыбу не ел.

Фотография, бумага, гуашь, материалы для детского творчества

Автор репродукций — Саша Алехов

Понравился материал? Помоги сайту!