Разделенный мир, руина и фарфоровая поэма

Виктория Ломаско на площадке «Separated World». Фотографии рабочего процесса
© Geraint Rhys

— Это не первый проект, где ты отходишь от чисто графических решений. Сначала это было движением к монументальности, но тут неожиданно появился камерный элемент — керамика. Откуда она взялась и как возникла идея поместить ее в инсталляцию?

— Несколько лет подряд я участвовала в основном в активистских выставках и в графических фестивалях, где вопрос, в каком материале и в каком формате показывать произведение, не возникал — это были принты из-за отсутствия бюджета или оригиналы в рамах. «Separated World» — моя первая выставка в коммерческой галерее, галеристы Edel Assanti предложили мне работать в любых материалах, которые будут хороши для воплощения идеи, и это позволило мыслить более свободно.

Мне сразу явился образ стола, покрытого разрисованной-исписанной стихами скатертью, на которой стоит изысканный сервиз на две персоны, напоминающий по форме изделия Ленинградского фарфорового завода. Сервиз — сердце этой экспозиции. Все изображения на выставке имеют несколько значений, но именно в росписях сервиза зашифровано интимное сообщение, которое я не собираюсь раскрывать. Второе открытое значение — это приглашение к диалогу людей, принадлежащих к разным культурам.

Инсталляция с керамическими объектами из проекта «Separated World»
© Виктория Ломаско, courtesy Edel Assanti

— Да и вообще жанр этого произведения сложно определить: помимо керамики с расписной скатертью здесь и видео, и рисунок, и фреска, и поэзия. После того как твоя книга вышла на пяти, по-моему, языках, ты решилась на полный отказ от графического репортажа?

— Думаю, что в «Other Russias» я достаточно выявила потенциал жанра «графический репортаж». Это не значит, что я больше не сделаю ни одной работы в этом жанре, но новый шаг был необходим.

Мои фрески не живописны, но графичны. В них я продолжаю в какой-то мере следовать школе Владимира Фаворского, чьи собственные монументальные работы напоминают отпечатки линогравюр на стенах. В «Separated World» мы как бы оказываемся внутри авторской книги, напечатанной на стенах, — обойдя зал галереи, можно считать историю о том, как The Last Soviet Artist вышел из руин советской империи с чемоданчиком, наполненным ее осколками, отправился покорять Америку, но сначала попал в гетто.

Части экспозиции, посвященные гетто Чикаго и Питтсбурга, из проекта «Separated World»
© Виктория Ломаско

Большой формат фресок позволяет выстраивать сложные символические композиции, в которых совмещаются разные времена и пространства. Я по-прежнему нахожу почти все элементы — персонажей и места — в реальности, но превращаю их в символические образы, имеющие больше одного значения. Метафоры и аллегории, наполняющие фрески, сближают их с поэзией. К тому же я стала включать в композиции свои поэтические тексты. И видео для выставки сделано на основе моих стихов. От журналистики к поэзии — это основной вектор последние три года. Возможно, в будущем я буду сдвигаться в сторону театра в поисках полного синтеза искусств.

— Основатели Edel Assanti говорят, что твоя работа больше интересует их как часть интернационального поля, нежели именно российской сцены. На что это похоже — быть international artist из России? И когда, на твой взгляд, в твоей работе произошли такие изменения?

— Предполагаю, что тех, кто работает в современном арт-бизнесе, не может интересовать продвижение «русского» художника, или «китайского», или «венгерского», или «африканского». Интересны размах дарования и профессионализм, а не из какой страны автор. Достигая определенного уровня профессионализма, автоматически попадаешь в international artists. В коллективных проектах, в которых я участвую, я довольно часто встречаю одних и тех же авторов из разных стран — нас объединяет уровень профессионализма. Есть и другие проекты, пока недоступные мне, где планка профессионализма, реализованности и масштаба высказывания гораздо выше.

Фото инсталляции «Separated World» в галерее Edel Assanti© Виктория Ломаско, courtesy Edel Assanti

Мне трудно сравнивать свое положение с положением европейского, английского или американского художника. Предполагаю, что добраться до персоналки в Нью-Йорке или в Лондоне легче, если родился в Америке или в Англии, а не в России. Хотелось бы представлять страну, которая играет важную роль в художественном процессе. Но сейчас, на мой взгляд, профессионально работать внутри России затруднительно. Причины: сильная цензура, отсутствие государственной поддержки культуры и/или развитой системы меценатства, тусовочное мышление у большой части арт-сообщества, отсутствие заказов и конкуренции, отсутствие интернациональной среды даже в Москве.

Виктория Ломаско. Скатерть из проекта «Separated World» и связанные с ней мотивы
© Виктория Ломаско, courtesy Edel Assanti

— На стены нанесено несколько фантастичных композиций. Расскажи об их источниках и мотивах. На центральной части, как я понимаю, изображены твои родители, но что это за ветхая церковь?

— Основную композицию я назвала для себя «Русский мир». Одни персонажи — осколки советской эпохи, другие выражают новые патриотические и религиозные настроения. Здесь же родительские фигуры — мама, недовольная советская женщина с пластиковым пакетом в руках; папа, как более творческая и пассионарная личность, держит свою картину «Клоунада», критикующую путинский режим. Позади возвышаются руины церкви, в которых папа жил в детстве, потому что его дом был разрушен во время войны. Так он описывает быт в своих дневниках: «Жили, как звери, на земляном полу, кроватей не было, были полати из досок и печка-буржуйка». В этой композиции мне хотелось создать ощущение заброшенного, бесхозного пространства, где отовсюду прорастают сорняки как символы бесконтрольной внутренней энергии.

Центральная композиция росписи «Separated World», Валентин Ломаско у своей картины «Клоунада» и фрагменты росписи с фигурой Последнего Советского Художника
© Виктория Ломаско

Важный мотив, который повторяется на выставке, — это граница между благополучным белым миром и гетто. Зарисовка из питтсбургского гетто так и представлена в виде графического листа, а зарисовку чикагского гетто я переработала во фреску. Другая повторяющаяся тема — как географическое положение изменяет социальный статус. Мне не до конца понятен мой собственный статус во время рабочих поездок, но мои профессиональные навыки востребованы, и этого пока достаточно.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ COLTA.RU В ЯНДЕКС.ДЗЕН, ЧТОБЫ НИЧЕГО НЕ ПРОПУСТИТЬ

Понравился материал? Помоги сайту!