18 сентября 2019Искусство
287

Завороженность и усталость

Разочароваться в AES+F

текст: Артем Лангенбург
Detailed_pictureInverso Mundus. Стоп-кадр № 1-02. 2015

До 22 сентября в Центральном выставочном зале «Манеж» (Санкт-Петербург) при поддержке московской галереи «Триумф» продлится большая выставка «Предсказания и откровения» группы AES+F, одних из ведущих фигур российского искусства 1990-х — 2000-х, активно работающих и сегодня — преимущественно уже за пределами России. Это не только заметный на фоне скудного петербургского сезона арт-блокбастер, но и знаковое событие. Артем Лангенбург размышляет, как именно этой выставке — вне зависимости от интенций художников и куратора — удалось обозначить резкую границу между текущей реальностью и тем, что еще вчера было модной «постсовременностью».

Выставка на двух этажах Манежа при всем ее масштабе, конечно, далека от ретроспективной полноты. Художественный коллектив AES+F возник в конце 1980-х. Название — аббревиатура из первых букв фамилий участников, архитекторов по образованию Татьяны Арзамасовой и Льва Евзовича и выпускника Полиграфического института, работавшего с книжной графикой и рекламой, Евгения Святского. В 1995 году к ним присоединился известный модный фотограф Владимир Фридкес, в чьем портфолио — обложки практически всего русского глянца, от «Ома» до Vogue.

Работы AES+F первых полутора десятилетий карьеры — преимущественно масштабные постановочные фото — были идеальным постмодернизмом в интеллектуально-критическом его изводе, последовательной серией метких глянцевых провокаций. Темнокожий актер Чад Коулмен, душащий нитками жемчуга белокурую теледиву Арину Шарапову, — оба ослепительно прекрасны («Отелло. Асфиксиофилия» (1999)). Фото/видеоинсталляция на тему гибели в автомобильной аварии принцессы Дианы: покалеченная и окровавленная леди Ди весело улыбается и принимает игривые позы для камер светских репортеров («Who wants to live forever» (1998)). Лайтбоксы с фото разлагающихся трупов в одежде сверхдорогих брендов («Дефиле» (2000—2007)). Наконец, проект «Лесной царь» (2001—2003) — несколько задокументированных и обработанных для цифровых панно перформансов: «аесы» фотографировали десятки одетых в белое мальчиков и девочек предпубертатного возраста в пышных залах Екатерининского дворца, на Таймс-сквер и возле одной из главных мечетей Каира. Собственно, эта серия работ о двусмысленном положении детства в обществе, которое использует детей в разных индустриях красоты и рекламы и при этом одержимо страхом за их телесную неприкосновенность, — уже мост к зрелому творчеству AES+F с их навязчивыми образами и мотивами, которое и представлено на новой выставке.

AES+F. Слева направо: Лев Евзович, Татьяна Арзамасова, Евгений Святский, Владимир ФридкесAES+F. Слева направо: Лев Евзович, Татьяна Арзамасова, Евгений Святский, Владимир Фридкес© Егор Заика

Единственный проект из 1990-х, представленный в Манеже, является самым эффектным экспозиционным решением художников и куратора Полины Могилиной. Это «Исламский проект» (1996—2003). В центре второго этажа расположился разноцветный бедуинский шатер. Сняв обувь, в него можно зайти и расположиться среди мягких подушек под сладкие звуки арабской музыки райя. В центре шелкографий, имитируя персидские круглые миниатюры, вышиты копии тех самых фотомонтажей, вызвавших в 1996-м скандальный ажиотаж. Статуя Свободы в парандже и с Кораном в руках, оснащенные минаретами Музей Гуггенхайма и Кельнский собор, пасущиеся у Центра Помпиду бараны, восседающие на Красной площади бородатые моджахеды рядом со столбом, на котором прибитые отрубленные руки.

Весь этот провокационный макабр тогда, до первых терактов «Аль-Каиды» (организация запрещена в РФ. — Ред.), до 11 сентября и гуманитарной катастрофы в Афганистане, Ираке и Ливии, воспринимался как веселая трансгрессия либеральных представлений о мире, даже как «троллинг» неоконсервативных мыслителей типа Сэмюэла Хантингтона, в своей книге «Столкновение цивилизаций» открыто выразившего параноидальные страхи старой западной элиты перед «нашествием варваров».

Сегодня постмодернистская ирония AES+F выглядит двусмысленно и даже вызывает нехорошую оторопь. Постколониалистская мысль, имеющая безусловное влияние на левое критическое искусство начала XXI века, однозначно маркировала бы бедуинский шатер «аесов» в качестве в лучшем случае реакционного ориентализма. А с тиражированием сегодня гротескных образов «европейского халифата» все еще хуже. После разрушительных «гуманитарных интервенций», кровавых террористических атак исламистов, бесконечных гражданских войн в арабских странах, кажущегося неразрешимым палестинско-израильского кризиса, появления на исторической сцене «абсолютного зла» в виде запрещенного в РФ «Исламского государства» (согласно религиоведу Карен Армстронг — «абсолютно постмодернистской секты, нацеленной на уничтожение уммы») — после и на фоне всего этого иронический жест российских арт-звезд может восприниматься и как исламофобский цинизм, следующий в русле высказываний одиозных европейских ультраправых.

«Исламский проект» — шатер в Манеже«Исламский проект» — шатер в Манеже© Михаил Вильчук

Но дело, конечно, не в эксплицитной политической позиции AES+F — ее, как и у большинства художников их поколения, «как таковой нет»: вечное ускользание, неразличимость иронического и серьезного заменяют любую позицию, которой могло бы быть как угодно изощренно ангажировано искусство.

Эта проблема видна не только по «Исламскому проекту». Основа выставки — мультимедийная трилогия «Last Riot» — «Пир Трималхиона» — «Allegoria Sacra», представляющая ад, рай и чистилище соответственно. Все три проекта представлены как фотосериями, так и видеоинсталляциями (каждая в собственном зальчике), а «Последнее восстание» дополнено еще и полиуретановыми скульптурами. «Last Riot» (2005—2007) — пожалуй, самое «соблазнительное» произведение AES+F, очень красивое и издевательское высказывание и о «власти юности», и о «войне всех против всех». На фоне потрясающих апокалиптических закатов, руин погибшей цивилизации и утрированных цифровых ландшафтов прекрасные полураздетые тинейджеры с разнообразными гендерами, цветами кожи, типами телосложения и прическами как бы пытают друг друга, режут, а также приближаются друг к другу, заключают в объятия, многозначительно смотрят друг другу в глаза, группируются в различных сочетаниях и т.д. И все это происходит понарошку, как в бреду, реальная кровь не льется, действительное телесное слияние немыслимо. Красивые подростки тут — скорее, бесполые ангелы, так же как и младшие модели в другом аесовском проекте — «Action Half-Life», саркастической фантазии на тему влияния шутеров на всплеск тинейджерского насилия, снятой в пейзажах Синайской пустыни (в Манеже фото сопровождаются бронзовыми скульптурами отроков с футуристическим оружием). Особенно четко визуально роскошный сомнамбулический морок «Последнего восстания» явлен именно в видео с его заторможенным ритмом.

Пир Трималхиона. Прибытие Золотой ладьи. 2010. Цифровой коллаж, печать LightJet, DiasecПир Трималхиона. Прибытие Золотой ладьи. 2010. Цифровой коллаж, печать LightJet, Diasec

В «Пире Трималхиона», отсылающем к персонажу «Сатирикона» Петрония Арбитра — разбогатевшему вольноотпущеннику, устраивающему грандиозную трапезу, действие перенесено на некий курортный остров. Слуги непроницаемо предупредительны, а сильные мира сего (среди которых выделяется советская дива Светлана Светличная) пребывают практически в ангедонии: ни еда, ни подразумеваемые оргии, ни волна цунами их явно и давно уже не волнуют. Замыкает трилогию самая визуально сложная «Allegoria Sacra» — видеофоточистилище по мотивам загадочной картины Джованни Беллини (ок. 1490—1500). В зале ожидания международного аэропорта и в окрестностях смешались каннибалы и благопристойные леди, мигранты и клерки, многодетные семьи и одинокие бородачи, святой Себастьян и некогда символ московского люкса 2000-х — модель Данила Поляков в обличье кентавра.

Соединяя медиаклише, галлюцинаторные образы и бесчисленные цитаты из классической живописи, AES+F доводят свой многослойный, «синтетический», имеющий в виду всю западную культуру метод до перенасыщенности, головокружения, до того, что озвучивающее весь этот паноптикум крещендо из бетховенской Седьмой симфонии заставляет, прежде всего, вспомнить финал-перевертыш садистского фильма Гаспара Ноэ «Необратимость», а не что-либо еще.

Совсем особое место в экспозиции занимает сравнительно новый проект «Inverso Mundus». Премьера трехканальной 43-минутной видеоинсталляции состоялась на Венецианской биеннале 2015 года; здесь она дополнена дотошными фотоколлажами в лайтбоксах. Аллегорический жанр «перевернутого мира» был популярен в переходный период между поздним Средневековьем и Ренессансом. Такие трансгрессивные аллегории можно найти и на лубочных картинках, и на полотнах и гравюрах Босха или Брейгеля Старшего. «Inverso Mundus» — это когда свинья потрошит мясника, школяр порет розгой учителя, крестьянин несет на плечах вьючного осла, нищий подает милостыню богачу и пр. Карнавальная инверсия социальных и «природных» иерархий у AES+F переносится в современность: ухоженный уборщик заваливает улицу отходами, мигранты наступают на полицейских, дети и пенсионеры соревнуются в кикбоксинге, женщины мучают объективированных мужчин на складах IKEA, а кошмарные химеры у людей за домашних животных.

Inverso Mundus. Стоп-кадр № 1-01. 2015Inverso Mundus. Стоп-кадр № 1-01. 2015

«Аесы», понятное дело, обратились к сатирическим гравюрам пятивековой давности, чтобы пройтись по актуальным реалиям: от миграционного кризиса и требований осознанного потребления до кампании #MeToo и прочих феноменов эмансипации женщин и других миноритарных групп. Но старых химер не научишь новым трюкам: совершенно новые и нешуточные процессы, новые попытки всерьез поколебать или вовсе демонтировать привычный кошмарный mundus видятся им очень забавным и в любом случае ненастоящим, карнавальным апокалипсисом. О нем можно сделать лишь качественную, остроумную, соблазнительную выставку.

На прошедшей в рамках выставки в Манеже лекции искусствовед Алексей Бойко говорил о «завораживающем» характере работ AES+F, сравнивая этот магнетический эффект с воздействием, например, искусства Билла Виолы и Мэтью Барни (что по некоторым видео очевидно), а также Энди Уорхола (что очевидно в гораздо меньшей степени). К этому можно добавить, что в придачу к завороженности и упоению бесконечно ветвящейся «старой» культурой (которой упиваются, например, гораздо менее остроумные и тонкие петербургские неоакадемисты) Арзамасова, Евзович, Святский и Фридкес предлагают еще и усталость. «Усталость от культуры» — далеко не вчера придуманная эстетическая позиция, но «аесы» концептуализируют, воплощают и упаковывают ее в выставочный продукт так удачно, как мало кто еще на отечественной сцене. Другое дело, что и завороженного упоения, и эстетизированной усталости многим давно уже недостаточно.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ COLTA.RU В ЯНДЕКС.ДЗЕН, ЧТОБЫ НИЧЕГО НЕ ПРОПУСТИТЬ


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20244885
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20246445
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202413035
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202419523
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202423605
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202428906
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202429560