Теренс Блэнчард: «Расизм и все такое — от страха и неуверенности»

На фестиваль «Триумф джаза» привозят американского трубача Теренса Блэнчарда. Маститый джазмен, трубач из поколения «молодых львов», плодовитый кинокомпозитор выступит в России впервые, хотя имя и фамилия этого уроженца Нового Орлеана у нас давно и хорошо известны. Его альбомы тиражировались в пиратских копиях, а диск стандартов «Let's Get Lost» — дуэты с джаз-дивами уровня Дайаны Кролл и Кассандры Уилсон — был хитом продаж и в магазинах легального аудио. Однако по пластинке «Let's Get Lost» не надо судить о музыке Блэнчарда, его профиль — изобретательный постбоп. В Москву известный джазмен привозит свою группу E-Collective и материал нового альбома «Magnetic». В преддверии московских концертов музыкант рассказал COLTA.RU про свои кинопроекты, расизм и Арта Блейки.

О роли случая

В киноиндустрию я попал совершенно случайно. И никогда этого не скрывал, собственно. Я был сессионным музыкантом на записи саундтрека для фильма Спайка Ли «Блюз о лучшей жизни» («Mo' Better Blues», 1990). Сидел в студии, наигрывал что-то на фортепиано. Спайк случайно услышал, музыкальная фраза его заинтересовала, и он просто предложил сочинять музыку для следующего его фильма (имеется в виду «Лихорадка джунглей», 1991. — Ред.). Так и пошло-поехало... Чистая удача, правда.

О новом кинопроекте — музыке к фильму «Черное или белое» с Кевином Костнером

Проблемный фильм. Кино начинается легко и беззаботно, а продолжается рассказом о реальных семейных проблемах, которые большинство людей обсуждать не хочет. Я очень доволен результатом нашей работы. Что мы сделали такой фильм, что не отошли от изображения насущных проблем, не свернули с пути.

Я написал несколько саундтреков для Спайка Ли (в том числе к картине «Малкольм Икс». — Ред.), но фильмы о расовых проблемах — это для меня не главное. Не то чтобы дело принципа — сотрудничать только в таком кино. Нет. Просто меня приглашают на фильмы с подобной тематикой. А вообще в моей фильмографии есть что угодно: фильмы про любовь, баскетбол, «Любовь и баскетбол» (картина 2000 года. — Ред.)... Даже научная фантастика — «Бунраку»!

Музыка ничего в обществе исправить не может.

О том, чем джаз отличается от киномузыки

Часто спрашивают: «Чем ваш джаз отличается от вашей киномузыки?» Это не глупый вопрос, а вполне естественный. Играть джазовые концерты и писать саундтреки — вещи, на первый взгляд, совершенно разные, но по сути одно очень хорошо дополняет другое. Это дорога с двухсторонним движением. Скажем, я всегда хотел быть композитором, но у меня как джазмена нет шанса работать с большим оркестром, и только запись саундтрека предоставляет такую возможность. Для кино я освоил электронику — саундтрек к «Бунраку» вообще полностью электронный. Люди даже не верят, что это я его сделал. Многие думают, что в кино тебя ограничивают, что это такое творчество сугубо прикладное. Ничего подобного: кино — это свобода и масса возможностей. И опыт концертирующего импровизатора тут помогает: быстро соображаешь, ищешь решения, пишешься с одного-двух дублей...

О том, как искусство решает проблемы

Наш президент — афроамериканец. И только при нем вскрылись проблемы, которые как бы не существовали. Нам врали о них. Религиозные вопросы, сексизм и так далее... Сама по себе музыка ничего в обществе исправить не может. Но что вообще может сделать искусство? Оно может заставить рефлексировать, открыть сердце. Открыть так, как слова не могут — сила слова просто ограниченна в этом смысле. Музыка, звук, танец и визуальные искусства — там есть нечто осязаемое, и их сила воздействует гораздо глубже, чем сила слов. Кстати, это одна из причин, почему я еду, например, в Москву: я не знаю русского, но музыка все расскажет. Слушая музыку, люди чувствуют себя спокойнее. А весь расизм, шовинизм и все такое прочее — это все от страха и неуверенности.

О воспитании виртуозов

У меня довольно музыкальная семья — отец часто слушал оперу, пел. Когда у меня обнаружили слух и какие-то способности, меня сразу отдали учиться. Я не из прирожденных виртуозов. Мне пришлось много заниматься. Собственно, я до сих пор оттачиваю технику и работаю над звуком.

В 15 лет я сочинил свое произведение и решил, что надо изучать композицию. У меня был прекрасный учитель по имени Роджер Дикинсон. Он объяснил мне принципы композиции, познакомил с произведениями от Моцарта до Шенберга и так далее. Показал, откуда что берется и как развивается.

Многие парни в нашей школе в Новом Орлеане играли джаз, фанк, всякое такое. Брэнфорд Марсалис — мой однокашник и старый друг. Он, кстати, бывал в России: надо мне позвонить ему, спросить, чего тут ожидать и к чему готовиться (смеется).

О педагогическом гении Арта Блейки

Иногда все, что нужно музыканту, — уверенность. Потому что в юности мы сомневаемся в себе. Арт Блейки (барабанщик, лидер группы Jazz Messengers, через которую прошли многие выдающиеся джазмены, от Уэйна Шортера до Уинтона Марсалиса. — Ред.) заставлял поверить в себя. Это было настоящее джазовое образование: мы в Messengers играли все — боп, босса-нову, что угодно. И солировали в своем собственном стиле, постепенно вырабатывая свой музыкальный язык.

Арт был необычным бэнд-лидером. Он не говорил, кому, что и как играть. Он создавал как бы рамку, основу, в которой все музыканты всех составов Messengers, в том числе и я, могли выражаться наилучшим образом. И это нас развивало. Поэтому все, кто поиграл пару лет в Messengers, быстро вырастали до сольной карьеры.

Он создавал тыл, поддержку, страховку. Учил чувствовать меру: «Не играй слишком долго! Надо столько, сколько надо». Учил взаимодействовать друг с другом в коллективе. И в определенный момент он мне сказал: «Уходи и собирай свою группу. Ты готов». Выращивать бэнд-лидеров — это было его кредо.

Все, что нужно музыканту, — уверенность.

О своей ноте

Мою трубу на заказ изготовил мастер Дэвид Монэ, который придумал необычный дизайн. Важно найти свой звук, а это сложная, многогранная задача. Любой профессиональный музыкант скажет вам, что дело не в инструменте, а в пальцах, голове и так далее. Это уже банальность. Конечно, для нас, трубачей, важны и беглость пальцев, и выносливость амбушюра. Но вообще твой звук — это не просто звук. Не просто инструмент плюс дыхание... Это музыкальность. Уэйн Шортер — очень техничный виртуоз, безупречный. Но если сыграет одну-единственную ноту, будет понятно, что это Уэйн Шортер. Не из-за тембра, а потому, что такую ноту, так и в такое время мог сыграть только Уэйн. Это, собственно, и есть музыкальная оригинальность.

О группе E-Collective

Этот состав существует семь лет. Я хотел в одном проекте обобщить весь свой опыт — электронику, джазовую импровизацию и музыку к кино. С такими представлениями в голове мы делали альбом «Magnetic».

О смысле джаза

Я люблю и уважаю традицию: Майлз [Дэвис], Дон Черри... Но вообще смысл [джаза] не в том, чтобы все время точно переигрывать классику. Смысл в том, чтобы самому создавать новую классику.

Теренс Блэнчард и E-Collective выступят 20 февраля в ДК им. Горького (Санкт-Петербург), 21 февраля — в Клубе Игоря Бутмана на Таганке и 22 февраля — в Светлановском зале ММДМ.

Понравился материал? Помоги сайту!