Лилия Яппарова: «У нас нет ни прошлого, ни будущего. Мы существуем только в настоящем»
Журналистка «Медузы» о работе в эмиграции, идентичности и о смутных перспективах на завтра и послезавтра
28 августа 202357315Дэвид Боуи написал лучшую поп-песню всех времен и народов, «Ashes to Ashes», но это совершенно неважно. Боуи не про песни.
Боуи был богом в самом простом, теологическом, значении этого слова — он создал мир и населил его разными существами, от майора Тома и пришельца Зигги до трясущегося Лазаря. Существа жили под его благосклонным присмотром, а вот сейчас он умер, и осталось два варианта. Первый — его мир продолжится без него, как наш мир после известного ницшевского вопля. Второй — этот мир закончился со смертью бога. В отличие от Боуи, я не люблю Ницше и ставлю на второй вариант. Ну да, песни и альбомы, конечно, останутся.
Дэвид Боуи — «музыкант» примерно в той же степени, что Оскар Уайльд или Марсель Пруст — «беллетристы», а Марсель Дюшан или Макс Эрнст — «живописцы». Для него песни, альбомы, концертные туры были инструментами, орудиями странного искусства, которое он сам себе и придумал. В этом смысле, конечно, Боуи был учеником дадаистов, сюрреалистов и особенно компании Ги Дебора. Он что-то такое все время делал, что публика не всегда понимала — даже чаще всего просто не понимала. Но сила Боуи такова, что, даже не понимая, слушали, смотрели, и большинство восхищалось. Так, в общем, искусство и работает, по касательной. А Боуи был, наверное, одним из главных в искусстве последних ста лет.
При этом он был страшно уязвим в своих частностях. Боуи играл в рок-н-ролл, но «настоящие рокеры» играли эту музыку лучше, нажористее. Наверное, артисты студии Motown знали больший толк в соуле и фанке, ранние немецкие электронщики придумали то, что придумали, а Боуи с Брайаном Ино лишь позаимствовали. И так до сегодняшнего дня, то есть теперь уже до пятницы, когда вышел его последний альбом, записанный с фри-джазовыми музыкантами. Но это все неважно, так как здесь интенция, замысел, жест важнее содержания этого жеста. И особенно дистанция, которую он умел держать всегда. Именно поэтому Дэвид Боуи был, конечно же, великим современным художником, как Уорхол, о котором он когда-то, сорок пять лет назад, сочинил песню, а потом сыграл его в фильме.
Боуи видел создаваемый им мир во всех деталях, сразу, концептуально и стратегически. Он был безжалостен — как может быть безжалостен бог. Он забывал о существовании друзей, собственных музыкантов, прочих коллабораторов в тот самый момент, когда чувствовал исчерпанность данного этапа. И тут же начинал другой. Многие — в том числе и очень близкие люди — не простили ему этого, но тут уж ничего не поделаешь: либо ты делаешь совершенное искусство, либо ты миляга и просто живешь. Сложно назвать бога «милягой».
Дэвид Боуи был: фолк-певцом, майором Томом, пришельцем Зигги во главе Пауков с Марса, Тощим Бледным Герцогом, поп-певцом в кремовом костюме, одноглазым пиратом, опять пришельцем с торчащим ежиком волос на голове, Безукоризненным Джентльменом, Лазарем, Который Никогда Не Воскреснет. Он сочинял песни, записал почти тридцать альбомов, сыграл в нескольких фильмах. Боуи жил в Лондоне, Лос-Анджелесе, Берлине, Нью-Йорке, он не летал на самолетах, зато проехал дважды по Транссибу на советском поезде. Будучи пришельцем, он не особенно интересовался полом тех, с кем обменивался телами.
У каждого, кто живет миром Боуи, есть любимые провинции — и любимые персонажи. Я вижу величие замысла Боуи даже в самых скучных его закоулках, в оловянных Tin Machine или в водянистом «Tonight». Просто мир не может состоять только из Парижа XIX века или Венеции XVI, в нем должно быть место и для пригородного Бромли 1950-х, где Дэвид Джонс вырос. Но главный принцип в этом мире — быть все время в движении, никогда не останавливаться, «Station to Station».
Последний жест, один из самых величественных, Боуи сделал за два дня до смерти. Альбом «Blackstar» — странный, страшный, то ли потрясающий, то ли провальный, как все в мире Боуи, — вышел в день его рождения. Там есть песня «Lazarus», в которой сказано: «I've got nothing left to lose / I'm so high it makes my brain whirl / Dropped my cell phone down below». На видео к песне бог возвращается в тот же шкаф, откуда вышел.
А теперь мы крутим в руках брошенный им мобильник, но звонить уже некому.
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиЖурналистка «Медузы» о работе в эмиграции, идентичности и о смутных перспективах на завтра и послезавтра
28 августа 202357315Разговор с издателем «Мела» о плачевном состоянии медийного рынка, который экономика убьет быстрее, чем политика
9 августа 202340508Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо
12 июля 202370329Главный редактор «Верстки» о новой философии дистрибуции, опорных точках своей редакционной политики, механизмах успеха и о том, как просто ощутить свою миссию
19 июня 202350421Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам
7 июня 202341766Разговор Ксении Лученко с известным медиааналитиком о жизни и проблемах эмигрантских медиа. И старт нового проекта Кольты «Журналистика: ревизия»
29 мая 202364333Пятичасовой разговор Елены Ковальской, Нади Плунгян, Юрия Сапрыкина и Александра Иванова о том, почему сегодня необходимо быть в России. Разговор ведут Михаил Ратгауз и Екатерина Вахрамцева
14 марта 202398997Вторая часть большого, пятичасового, разговора между Юрием Сапрыкиным, Александром Ивановым, Надей Плунгян, Еленой Ковальской, Екатериной Вахрамцевой и Михаилом Ратгаузом
14 марта 2023109350Арнольд Хачатуров и Сергей Машуков поговорили с историком анархизма о судьбах горизонтальной идеи в последние два столетия
21 февраля 202343669Социолог Любовь Чернышева изучала питерские квартиры-коммуны. Мария Мускевич узнала, какие достижения и ошибки можно обнаружить в этом опыте для активистских инициатив
13 февраля 202311778Горизонтальные объединения — это не только розы, очень часто это вполне ощутимые тернии. И к ним лучше быть готовым
10 февраля 202314311Руководитель «Теплицы социальных технологий» Алексей Сидоренко разбирает трудности антивоенного движения и выступает с предложением
24 января 202314310