Война с Украиной

Дмитрий Бутрин

экономист, журналист

Собственно война началась в феврале после того, как власти отдельных регионов РФ, по косвенным данным, не только поддержали формирование paramilitary (такой термин будет точнее всех русских аналогов) для Крыма и Восточной Украины на своей территории, но и начали содействовать их переброске в регионы Украины с преобладающим русскоязычным населением. Предположительно регионы, где формировались эти paramilitary-группы, — Краснодарский край, Ростовская, Воронежская и Белгородская области. Соответственно старт — начало февраля 2014 года, за несколько недель до принятия решения РФ о присоединении к себе Крыма.

Исходя из этого, война закончится, полагаю, с достижением ее организаторами в элитах РФ своих внутриполитических целей — каковы они, мне сложно судить. Но не думаю, что кадровые.

Сергей Медведев

профессор кафедры сравнительной политологии факультета прикладной политологии НИУ ВШЭ

С юридической точки зрения война с Украиной началась 18 марта 2014 года, когда был подписан Договор о вхождении Республики Крым (на тот момент суверенной территории Украины) в состав РФ. Это произошло почти точь-в-точь в годовщину референдума о сохранении СССР 17 марта 1991 г.

Скорее всего, война закончится к зиме по грузинскому сценарию: фактическое отторжение от Украины двух территорий, одна из которых (Крым) стала частью России, а другая (Донбасс) будет марионеточным государством типа Приднестровья и Абхазии. Это произойдет при молчаливом согласии Запада, хотя Россия останется под санкциями и на положении изгоя в Европе и отчасти в мире. При этом Москва вряд ли получит блокирующий пакет в политике Украины, которая продолжит свой медленный дрейф на Запад. Мечты о Евразийском союзе можно будет считать похороненными. После Молдавии и Грузии очередная неоколониальная авантюра России закончится сомнительными территориальными приобретениями, отчуждением соседей и полуизоляцией в мире. С точки зрения долгосрочных национальных интересов это будет очередной внешнеполитический провал.

Я понимаю, как это сейчас звучит, но для России война на Украине до сих пор не началась.

Олег Кашин

журналист

Я помню, как 1 марта в гостинице в Крыму я смотрел по телевизору какой-то сериал, и поверх сериала по-украински было написано, что Россия «оголосила» войну Украине. Если только одна сторона уже почти полгода уверена, что война идет, — это война или нет? В колонке про псковских десантников я писал, что украинец меня не поймет, для украинской аудитории нет никакой сенсации в том, что среди воюющих на их территории людей появились действующие российские военные. Для меня это именно сенсация, до истории с десантниками я не видел ни одного сколько-нибудь серьезного доказательства участия Российской армии в украинской войне. Можно ли сказать, что война для России началась хотя бы сейчас? Нет, нельзя. В эти дни все вспоминают ноябрьский штурм Грозного в 1994 году, очень похожий на то, что сейчас происходит в Донецкой области. Тот штурм был 26 ноября. Война в Чечне, как мы помним, началась 11 декабря.

Я понимаю, как это сейчас звучит, но для России война на Украине до сих пор не началась.

Война должна закончиться до холодов, иначе высоким воюющим сторонам будет трудно объяснить, как они умудряются продавать врагу (Россия) или покупать у врага (Украина) газ. Единственное допустимое окончание войны — это победа Киева, но поскольку Киев, как давно очевидно, победу одержать не может, российской стороне как-то придется помогать ему, сохраняя при этом лицо с внутрироссийской точки зрения, поэтому победа Киева будет подаваться как результат компромисса, на который пошли обе стороны. Собственно, план Путина, скорее всего, именно такую цель и преследует.

Семен Файбисович

художник

Как представляется, война началась на Майдане с расстрела мирных митингующих. Дальше — при аннексии Крыма и поэтапной эскалации военных действий в Донбассе — она становилась только все более очевидной, «проявленной»: Россия, инициировавшая ее, постепенно «показывала личико». Ведь особенность этой войны — нежелание называть вещи своими именами, которое со стороны России носит тотальный характер: взять хоть «вежливых зеленых человечков», хоть «гуманитарный конвой», хоть «случайное» попадание на территорию Украины российских десантников... Такая выходит нечаянная (случайная) аннексия-агрессия-оккупация. Очень жаль, что западные лидеры постепенно втягиваются в игру по правилам Путина — фактически идут у него на поводу, также не называя все своими именами и тем оставляя себе возможность увиливать от адекватного реагирования на реалии и сам факт этой «странной агрессии», которая для России, очевидно, лишь проба пера. Выгорит объегорить Запад здесь — и она двинется дальше на этот самый Запад. Впрочем, в последние дни она таки полностью открыла личико, вторгшись на территорию Украины своими регулярными частями, но при этом продолжает уверять мир, что никакого такого личика нет. Невольно на ум приходит образ черного овала — черной дыры на месте лица России.

Я не гадалка. Да и никто, думаю, сейчас не знает, чем это закончится. Просто каждый выдает желаемое за то, что состоится. Единственное — привык доверять своей интуиции, а она мне подсказывает, что ничем хорошим это не закончится.

Война закончится с достижением ее организаторами в элитах РФ своих внутриполитических целей.

Ольга Романова

журналист, теле- и радиоведущая, гражданский активист

Конечно, война началась с аннексии Крыма. Видимо, основной датой все же стоит считать 16 марта 2014 года.

Так или иначе, но конфликт с Украиной — а главное, с украинцами — будет длиться еще долгие годы. Ситуацию никак нельзя сравнивать с Чечней, где, безусловно, мир — но до поры до времени. Скорее с Афганистаном, где нас уже никогда не будут воспринимать добрососедски. Но Афган тоже другое дело: туда вошли другие страны, началась другая война, без нас, к тому же мы все же никогда не были родственными народами с общей историей и культурой. Так что с Украиной — это надолго. Ни «мы», ни «они» не забудут и не простят. Хотя говорить о нас «мы» и «они» по-прежнему очень сложно.

Максим Осипов

врач, писатель

Война началась в марте, когда был одобрен ввод войск. Сразу после этого события я у себя на странице в Фейсбуке сделал такую запись: «Как будто — инфаркт, больной лежит на койке, прицепленный к монитору, и слушает, как бьется сердце, надеясь в однообразном писке что-нибудь распознать. В голове только мысли о несделанных бытовых вещах и о физическом благополучии близких. Ни читать, ни писать, ни слушать любимую музыку невозможно — не потому что болит, а потому что книги, музыка принадлежат прошлому, а настоящего как бы нет. Есть только писк монитора, соседи по палате, такие же растерянные, как ты сам, и понимание, что жизнь, вероятно, возобновится, но будет другой. Какой?»

Война с той поры присутствует в повседневности — как смерть отца, как болезнь матери, как что-то очень важное и печальное. Как неотменимое знание о людях, которых я лечу, среди которых проходит жизнь. Война — не повод перестать бриться или, например, ходить в театр. Но быть сейчас «вне политики» так же невозможно, как оставаться «вне акушерства», когда рожает жена, или «вне онкологии», когда полтела съел рак.

Теперь о том, чем война закончится. Разумеется, миром, но на каких условиях? Распадется ли наша страна или границы ее расширятся? Не знаю. Что будет с Украиной? Тоже нет. Передвижения народов, денег, боевой техники сильно выходят за границы моего понимания. Скажу о том, что волнует лично меня, потому что война направлена в том числе против меня — лично. Против той России, которую я люблю, против близких мне людей — «травоядных», тех, «у кого зеленая могила, красное дыханье, гибкий смех». Речь не только об интеллигенции, такие люди есть среди всех слоев.

Быть сейчас «вне политики» так же невозможно, как оставаться «вне акушерства», когда рожает жена, или «вне онкологии», когда полтела съел рак.

Неизбежность войны или большого кризиса я видел давно, однако надеялся, что обойдется кризисом. Многие годы наше общество живет в состоянии болезни, в патологической ситуации. Не работают законы, истреблены общественные институты, попирается правда. И при этом живет, в общем, хорошо — сытно, не перегружено работой, обеспечено материально так, как никогда прежде в русской истории. Тут нет парадокса: онкологический больной может хорошо себя чувствовать, а здоровый человек — постоянно недомогать. Но болезнь ведет к инвалидности (утрате функций) или к смерти. Когда речь идет об отдельном человеке, приходится прибегать к хирургической операции, к облучению или химиотерапии, от всего этого самочувствие ухудшается, но появляется шанс выжить. Когда в патологическую ситуацию попадает целое общество, дело часто заканчивается войной.

Пока что зло побеждает на всех фронтах. Воображение рисует самые разные варианты поражения, включая конформизм (так хорошо знакомый тем, кто жил в СССР) и эмиграцию. Остается помнить: мужайтесь. «В мире будете иметь скорбь, но мужайтесь: Я победил мир». Эти евангельские слова заключают в себе огромную силу, другой у нас нет.

Федор Людоговский

священник

С точки зрения христианского вероучения, исток каждой войны (как и любого убийства и вообще греха) лежит в противлении человека Богу. Началось это еще в Эдеме нарушением незначительной заповеди, а очень скоро продолжилось братоубийством.

И вот сейчас мы тоже наблюдаем братоубийственную войну. Здесь и внутренняя украинская усобица, инициированная и постоянно подогреваемая внешними силами, и — что еще страшнее и гаже — агрессия моей страны против своего ближайшего соседа, брата-близнеца. Когда началась эта война — я точно не знаю; думаю, на этот вопрос лучше и полнее ответят специалисты.

Но есть еще одна война. Она идет внутри моей страны. Когда она началась — я тоже не знаю точно, но в каком-то смысле она — продолжение Гражданской войны почти уже столетней давности. На одной стороне — государственная репрессивная машина и, судя по всему, бóльшая часть населения. И нетрудно видеть, что агрессия, невежество и глупое тщеславие постоянно возрастают. На другой стороне — люди, которые из последних сил стараются не поддаваться пропаганде, стремятся сохранить независимость мышления, сохранить самих себя. В Гражданской войне победили большевики, которые затем вырастили ЧК. Современные чекисты и бывшие коммунисты вновь толкают страну к войне — отнюдь не холодной. Но ведь война ничего не может принести, кроме разрушения, горя и боли. Тем не менее это наше вполне вероятное будущее.

С одной стороны, длительность войны будет зависеть от совокупности экономических, политических и военных факторов. С другой стороны, нельзя не учитывать живых людей — как в России, так и на Украине. Многие не хотят войны; а к кому-то война уже пришла в дом не спросясь — в виде убитых или раненых сыновей, братьев, мужей. И уже сейчас люди по обе стороны границы начинают взаимодействовать, чтобы как можно скорее прекратить это безумие. Не исключено, что именно антивоенное движение в обеих странах сделает затруднительным дальнейшее расползание очагов войны по территории Украины.

Если же этот оптимистичный сценарий не осуществится, то война примет затяжной характер — и тогда уже не только Украина, но и Россия ощутит на себе (и уже ощущает) все губительные последствия предпринятой авантюры.

В последнее время я все больше убеждаюсь, что «Москва 2042» Войновича — это не карикатура и не фантастика, а наше весьма вероятное ближайшее будущее.

Записала Юлия Рыженко

Понравился материал? Помоги сайту!