25 декабря 2013Кино
145

«Майор», скука, смерть

И еще 5 плохих вещей, случившихся с кинематографом в этом году

 
Detailed_pictureКадр из фильма «Майор»© Bazelevs

Решив немного отойти от пагубной традиции составления новогодних списков лучшего (тем более что в этом году нам мало что понравилось), мы расспросили участников и свидетелей кинопроцесса о том, что плохого, по их мнению, случилось в кино в 2013-м. Результат превзошел нигилизмом все наши ожидания.

1. Смерти режиссеров

Антон Долин, критик: Самое ужасное — смерти, особенно такие шокирующе внезапные, как в случае Алексея Германа и Алексея Балабанова. Едва ли не ужаснее — побоища над гробами покойных и выяснения отношений. No comment.

2. Смерть синефилии

Михаил Ямпольский, киновед и культуролог, профессор Нью-Йоркского университета: Синефилический интерес к кино теперь распылен между разными видами видеопродукции от игр до YouTube. Очевидно исчезновение DVD, которые были последним убежищем синефилии. Стандартным способом получения фильмов стали торренты, которые все больше потребляются с экрана компьютера в одиночестве, а не в зале и не в синефилической среде. И хотя гибель синефилии прискорбна для людей моего поколения, новые формы распространения и потребления видеоматериалов имеют и очевидно позитивную сторону. Так что сплошного негатива я не наблюдал — вероятно, потому, что сам почти не хожу в кино. Хорошо осознаю, что эти тренды не являются новинками исключительно минувшего года…

3. Альберто Барбера

Борис Нелепо, критик: Новый художественный руководитель ко второму году своей работы добил Венецианский фестиваль. Мостра должна была торжественно отмечать семидесятилетний юбилей, а вместо этого зрителей встречали руины и похороны кинематографа. Спорная селекция, отсутствие концепции, удручающий призовой расклад, отказ от пленки, сокращение программы, смерть второго конкурса «Горизонты»; оказалось, что даже бренд Венецианского фестиваля в таких условиях моментально рассыпается в прах.

4. Прагматика культуры

Дмитрий Мамулия, режиссер, художественный руководитель Московской школы нового кино: Кино окончательно поверило в то, что оно — чистый бизнес. Эта вера пришла внезапно. Все заговорили о профессии, о профессионалах, о ремесле. Все заняты делом. Следят за рейтингами, считают деньги, делают прогнозы. В лексиконе «деловых людей» часто звучат слова «бокс-офис», «профессиональные навыки», «крепкий сценарий», «питчинг». Забыли только одно: даже фильмы, которые снимают Спилберг, Бартон, Ридли Скотт, Тарантино, полны их влечениями, пороками, детскими грезами и страстями. Из кино уходят невротики, поэты, меланхолики. Взамен приходят ловкачи. Они хорошо знают, где что лежит и как все устроено. Они пробрались даже в авторское кино, в самое его сердце, и восседают там с серьезными минами. Они ставят вселенские вопросы и заполоняют мир своей нормальностью, очевидностью, духовностью. Из кино ушли демоны заблуждения, бунта. Пришли другие, мелкие бесы соглашательства.

Даниил Дондурей, главный редактор «Искусства кино»: Государство теперь исходит из идеи «кто платит, тот заказывает музыку». К заказчику музыки много вопросов.

5. Минкульт и Дума

Даниил Дондурей: Одно из неприятных событий — появление двух цензурных советов в Министерстве культуры при распределении денег на кино.

Андрей Плахов, критик, киновед: Самые неприятные события произошли в сфере думского законотворчества, которое по смелости и безумию превзошло художественное творчество, даже самое авангардное. На этом фоне родились анекдоты: «В Минкульте не знали о пакте Молотова—Риббентропа и узнали от Миндадзе, но не поверили. Там же не слыхали, что Чайковский был геем, и узнали от Арабова, но потом тот признался под пыткой, что пошутил». В результате всего этого абсурда, включая пляску вокруг российского «кодекса Хейса», цензура, еще не родившись официально, стала фактом существования кинематографа. И самоцензура, бегущая впереди нее и ставящая художника заведомо в позу прачки. Остается надеяться, что на этой почве, как в свое время во франкистской Испании, чудом вспыхнет новый сюрреализм: ведь и старый, согласно свидетельствам Бунюэля, был в значительной степени ответом на цензуру.

Борис Нелепо: Отвратительна попытка Министерства культуры освободить Наума Клеймана от должности в созданном им Музее кино.

6. Русское кино вообще и «Майор» Юрия Быкова в частности

Даниил Дондурей: В этом году у нас не было создано ни одного игрового фильма, который бы меня восхитил. Когда я смотрел «Я тоже хочу» или «Кочегар» режиссера Балабанова, я восхищался этим художником и его даром. Были хорошие фильмы, даже интересные, но именно фильма, который бы заставил меня что-то новое узнать про свою страну и свою культуру, — такого, мне кажется, не было.

Дмитрий Мамулия: В стране Гоголя, Достоевского, Пушкина, Толстого, Андреева, Платонова, Шаламова заговорили о позитивной цели героя. Это американский герой может иметь позитивную цель, а русский не может, так же как не может немецкий или французский. Русские герои (впрочем, как и немецкие, французские) — они потерянные, выбитые из колеи; они романтики; они живут грезами. Романтизм исключает позитивизм. Только позитивисты имеют цели, романтики же блуждают по миру бесцельно.

Борис Нелепо: «Майор» Юрия Быкова — прямая апология Кущевки и ОВД «Дальний», человеконенавистническое топтание и высмеивание всех достижений гуманитарной мысли последних столетий.

7. Все сошли с ума

Антон Долин: Самая лично для меня неприятная тенденция — усилившаяся до болезненной степени клановость в кинематографе и его оценке. Здравый смысл ушел на дно, кажется, окончательно. Стоит на экраны выйти многострадальной «Анне Карениной» Сергея Соловьева — и беспомощнейшее зрелище щедро поливается елеем (ясно, ведь фильм делали симпатичные люди), стоит появиться «Сталинграду» Федора Бондарчука — и возмущению нет предела. Апофеозом абсурда для меня стала двухдневная дискуссия с интеллигентной коллегой из Питера, уверенно обвинявшей меня в безумии или продажности на основе моего дружелюбного отзыва о «Сталинграде». В результате спора, уже помирившись, мы выяснили, что фильм она не досмотрела до конца. Чистый и спокойный взгляд, способный оценить произведение искусства, а не биографию и клановую принадлежность его авторов, продюсеров и болельщиков, — дьявольская редкость по нашим дням.

8. Все надоело

Михаил Ямпольский: Сокращение количества значимых фильмов и вообще частичный перенос интереса с фильмов на телевизионные сериалы, среди которых последнее время есть произведения интереснее, чем кинофильмы, — вот, по-моему, главный тренд года. Впрочем, сериализация (мало меня радующая) давно стала нормой и в кино. Но назвать это чисто негативным не могу, ведь одновременно это позитивный тренд для ТВ.

Алексей Попогребский, режиссер: Неприятная тенденция для меня заключается в том, что я совсем перестал в этом году смотреть кино. Почему — я уже не могу понять. Не знаю, насколько эта тенденция носит глобальный характер, но среди меня она очень распространена.

Подготовила Юлия Рыженко


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 20249427
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202416072
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202420379
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202425621
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202426961