«Теперь я сразу рассказываю людям, что у меня ребенок от донора, чтобы не было вопросов»

В Швеции одинокие женщины, гетеросексуальные пары, которые столкнулись с проблемами, не позволяющими им завести ребенка, как и люди в гомосексуальных союзах, могут сегодня получить абсолютно бесплатную репродуктивную помощь от государства.

Журналистка Инна Денисова, которая сама столкнулась с вопросом ЭКО (экстракорпорального оплодотворения) и описала свой опыт вот в этом очень личном тексте, повстречалась в Стокгольме с тремя шведками, рассказавшими ей истории своего материнства.

Текст продолжает совместный проект COLTA.RU с официальным сайтом Швеции в России на русском языке Sweden.ru — «Например, Швеция».

Вероника

Мы трижды меняем время встречи: ребенок никак не может проснуться. В итоге мы встречаемся в кофейне у метро Gullmarsplan, недалеко от их дома. 34-летняя Вероника Холтсё (Veronica Holtsjo) держит на руках четырехмесячную Амаль.

«Раньше я жила с мужчиной, потом мы расстались. С моей женой Эльмой мы познакомились четыре года назад, — рассказывает Вероника, — шесть лет назад она приехала из Боснии. Более-менее готовой к деторождению я почувствовала себя после тридцати. Мы выяснили, что обе хотим детей. Но Эльма боится крови, поэтому не решилась вынашивать ребенка и рожать. А мне, наоборот, было интересно выносить».

Так Вероника и Эльма оказались в стокгольмской репродуктивной клинике. Вернее, в очереди: ожидание заняло почти полтора года.

«Мы встали в очередь. Ждали 15 месяцев. В январе прошлого года мы получили письмо с сообщением, что мы первые и можем прийти. Мы пошли в больницу, поговорили с психологом и терапевтом. Психолог задавал нам вопросы о нашем социальном статусе, о наших семьях, о том, что делали наши бабушки и дедушки. Интересовался: “Скажете ли вы ребенку, как он появился на свет?”

Донора подбирали по цвету волос и глаз Эльмы. Потом мне ввели сперму. Весь процесс занял пять минут. Я забеременела с первого раза. Правда, на седьмой неделе случился выкидыш. Тогда нам предложили пропустить месяц и потом попробовать снова. Мы попробовали, и это сработало. Так родилась Амаль».

Рассказываю Веронике о том, что в Москве все хотят детей от кандидатов наук.

«Мои друзья недавно узнали, что их донор — мясник, — смеется Вероника, — мне лично важно, чтобы это был человек хороший. Образование менее важно».

Если в соседней Дании существует вариант анонимного донорства, то в Швеции все доноры открытые. Это значит, что имя биологического родителя сообщат ребенку, если он этого захочет, после его 18-летия.

«Когда я пришла на работу, многие люди, даже знавшие, что я живу с Эльмой, все равно стали спрашивать: “А кто отец?” Я отвечала: “Не отец, а донор”. Но люди любопытны: “А был ли у вас секс?”».

Вероника и Эльма женаты официально год.

«Но в Швеции, чтобы получить репродуктивную помощь от государства, не обязательно состоять в официально зарегистрированном браке. Достаточно, если у тебя есть партнер или партнерша. Мы сделали это для упрощения ситуации с документами. За два дня до рождения Амаль я пошла в муниципалитет, и они записали Эльму как второго родителя. У нас равные права на дочь. Субсидии на ребенка мы тоже получили поровну. Поровну же разделены дни декрета. Сейчас я просидела дома шесть месяцев, а в августе будет сидеть Эльма. При том что многие документы по-прежнему составлены только для гетеросексуальных пар: поэтому, например, в налоговой декларации указано, что Эльма — мой муж».

Не могу не поинтересоваться, с кем останется ребенок в случае развода. Российское законодательство чаще предписывает ему оставаться с матерью. Вероника смеется: «У биологической матери нет приоритета, кроме того, ни в одной бумаге не указано, кто рожал ребенка. Так что нашим судьям будет непросто».

Шведским парам государство предоставляет шесть бесплатных попыток инсеминации. Можно поменять их и на другой вариант: две попытки инсеминации и два ЭКО. Дальше все становится платным. Каждая следующая попытка будет стоить 10 000 шведских крон. «Для таких, как я, беременеющих сразу, все оказывается легко, — говорит Вероника, — но для людей, страдающих бесплодием, это может быть очень дорого».

Коринна

Дочь Коринны Бьорк (Corinna Bjork) родилась незадолго до того, как в Швеции приняли новый закон о бесплатной репродуктивной помощи матерям-одиночкам.

«В Швеции почти никто не заводит детей раньше 36—37 лет. Мне было 37, я была одна и решила, что, когда мне исполнится 38, я поеду в Копенгаген. В Копенгагене существовали клиники с устойчивой репутацией. Я поехала в клинику Stork, крупнейшую и старейшую. Сначала они работали с лесбийскими парами, теперь подозреваю, что их клиентура — преимущественно одинокие женщины. Все произошло очень быстро, никаких волнений и переживаний. Моя дочь Бетти родилась с первой попытки».

Никаких специальных пожеланий к донору у Коринны не было. «Все доноры этой клиники были скандинавского типа. Все — здоровые люди. Я могла бы прийти в банк спермы и долго выбирать — узнать все об образовании, посмотреть фотографии, услышать голос. Но я не верю в такие “кастинги”. Ты никогда не знаешь, что получится в итоге. Я чувствовала бы себя странно, рассуждая: “О, этот парень любит музыку, а этот атлетически сложен”. Я нырнула бы в пучину ненужных размышлений. Поэтому я предпочла брать сперму в клинике просто по рекомендации врачей. Роста, цвета волос и глаз мне было вполне достаточно. При этом я выбрала открытого донора (а это немного дороже анонимного), чтобы моя дочь могла получить о нем больше информации, когда вырастет. Я хотела, чтобы это был ее выбор, а не мой, не хотела совсем закрывать эту дверь».

Делаю предположение, что донор может отказаться встречаться и, таким образом, травмирует девочку. «Донор согласился быть открытым, — отвечает Коринна, — он в курсе, что ему могут позвонить через 18 лет».

Но вообще на вопрос об отце Коринна планирует ответить дочери, что у нее есть мать, а отца нет. «Когда она начнет спрашивать, как она появилась на свет, я объясню ей доступным для детей способом, что я ездила в Копенгаген, чтобы купить семечко. Они помогли мне посадить его, и вот из него появилась ты».

Коринна считает: «Неверно сообщать ей, что, когда ей будет 18, она встретится со своим отцом. Это неправда, отца у нее нет. Я собираюсь говорить ей, что у нее есть мама, бабушка с дедушкой, дядя и куча других родственников».

Весь процесс, включающий консультацию гинеколога в Швеции, билеты в Копенгаген и инсеминацию, обошелся в 10 000 шведских крон (около тысячи евро). «Я могла потянуть это самостоятельно. Родители предлагали помочь, если бы я стала нуждаться. Если ты делаешь ЭКО несколько раз, это может быть дорого».

Все заняло несколько часов. «Поехала на юг, в Мальмё, к родственникам. Оттуда в Копенгаген, это всего полчаса на поезде. Подружка согласилась составить компанию: мы сделали инсеминацию, прошлись по магазинам и уехали обратно. Я была абсолютно уверена, что ничего не сработает. Люди в среднем предпринимают по пять попыток. Я уже приготовилась ездить туда часто. Но мне повезло.

И это отлично — знать, что теперь никуда не нужно ездить и ни за что не надо платить. Все-таки мысль о том, что нужно ехать за границу, а в собственной стране это сделать нельзя, была какой-то неприятной, странной. Если вопрос в однократной инсеминации, как у меня, то еще можно прокатиться в Данию. Но если речь идет о многократных попытках ЭКО, то это огромные деньги, равные годовой зарплате. К сожалению, я знаю многих женщин, которые оказывались в финансовой яме и впадали в депрессию. Большое облегчение знать, что деньги больше не нужно добывать неизвестно откуда».

София

«Я была одинока. Ни долгих отношений, ни возможности забеременеть. Думала, если никого не встречу до 35, нужно покупать сперму и делать инсеминацию. В 2013 году мне пришлось ехать в Данию. В Швеции в тот момент процедура была нелегальной. Моя дочь Грета родилась в январе 2014 года», — рассказывает София Куно (Sofia Kuno), смешная девушка с двумя косичками.

Сегодня София Куно — глава общественной организации Femmis.

Использование донорской спермы для репродукции до недавнего времени запрещалось шведским законом. На этой почве и появилась Femmis. «Возникли с просветительской целью, — рассказывает София, — поскольку наша аудитория в тот момент мало что об этом знала».

Сегодня у Femmis больше 800 членов. Несколько иностранок, но в основном шведки. Чтобы стать членом организации, нужно просто быть в таргет-группе: берут всех желающих. Последние обсуждаемые новшества — возможность заказать сперму на дом и сделать инсеминацию самостоятельно.

И, конечно, новый закон, вступивший в силу 1 апреля 2016 года. Даже в свободной Швеции, где гомосексуальные пары уравняли в правах с гетеросексуальными еще в 2005 году, долго ущемляли в правах одиноких женщин. Революционный закон о предоставлении синглам равных прав на ЭКО был принят шведским парламентом в апреле 2016 года: так семья, состоящая из одного родителя, была официально признана полноценной.

Femmis активно взаимодействует с политиками, поддерживающими новый закон: например, с Барбро Вестерхольм (Barbro Westerholm), депутатом риксдага от Либеральной партии, с левыми активистами.

«Мы мощно лоббировали закон, — вспоминает София, — в январе 2016 года я была в риксдаге, присутствовала на голосовании. Это был важный день. И еще это был второй день рождения моей дочери. Швеция сегодня — единственная страна в мире, где одинокие женщины могут получить бесплатную репродуктивную помощь от государства».

«В первую очередь, ты сам не должен чувствовать себя неполноценным, — говорит София. — Но я не виню тех матерей, которым стыдно. В их стыде всегда виновато общество. Ну да, мне было не по себе, что я мать-одиночка, но я преодолела это чувство. Теперь я сразу рассказываю людям, что у меня ребенок от донора, чтобы не было больше вопросов. С Гретой мы часто говорим о том, что семьи бывают разными. В Швеции, к счастью, на эту тему много детских книг. Там все описывается примерно так: “Мама очень хотела ребенка, поэтому пошла и купила жидкость, помогающую делать детей”. Кажется, в детских книжках нет слова “сперма”».

В Швеции у Femmis еще очень много задач и дел. «В разных регионах все работает по-разному. В Мальмё и вообще на юге страны очереди всего на два-три месяца. Зато в Гётеборге и на севере люди ждут по несколько лет. Это безумие, ведь у женщин нет времени ждать. Нам нужно думать, как уменьшать очереди».

Или сейчас шведским законодательством запрещена донация эмбриона. То есть одинокой матери, клетки которой будут некачественными, не разрешат взять донорскую клетку и оплодотворить донорской спермой. «Это наш следующий объект борьбы, — говорит София, — мы надеемся, что закон о донации эмбриона будет принят уже в следующем году».

Понравился материал? Помоги сайту!