Чего боится Грета Тунберг

Текст продолжает совместный проект COLTA.RU с официальным сайтом Швеции на русском языке Ru.Sweden.Se — «Например, Швеция».

Грета Тунберг — шведская девочка, ей 16 лет, но больше 14 ей не дашь. Чуть более года назад Грета вместо школы вышла к шведскому парламенту с призывом остановить потепление. То есть не просто хотеть сделать все лучше, а прямо сейчас, тут же, оставить все иные дела и приступить к спасению мира.

— Если вы знаете, что мир катится в тартарары, то чего же медлить, надо действовать, — говорит Грета во всех своих выступлениях. — Я буду еще жива, когда последствия изменения климата станут заметны для всех.

Изначально возмущение Греты вызывала позиция Швеции. Казалось бы, страна на передовой климатических сражений — переходит на электромобили и сокращает выбросы СО2. Но Грета не согласна.

«Они (политики. — Ред.) говорили, что нет смысла инвестировать деньги в сокращение эмиссии СО2 от Швеции, потому что мы уже “пионеры”. Вместо этого давайте “поможем” другим странам сократить их выбросы. Но Швеция — не страна-лидер», — писала Грета.

Швеция: так в чем проблема?

До сих пор все были уверены в обратном. Для начала порассуждаем о том, почему Швеция все-таки считает себя лидером. Прежде всего, в 1967 году шведы первыми в мире создали Агентство по охране окружающей среды, и этим действительно можно гордиться.

Цифры тоже на стороне Швеции. Согласно статистике Всемирного банка, совокупный выброс СО2 страны составил в 2017 году 62,6 млн тонн, и это ничто по сравнению с пятеркой стран — лидеров по выбросам СО2. Швеция отвечает всего за 0,2% мировых выбросов. Китай выбрасывает 10,6, но только не миллиона, а миллиарда тонн СО2, США — 5,7 млрд, ЕС — 3,4, Индия — 2,4, Россия — 1,7.

Допустим, совокупные выбросы — не слишком хороший показатель. Посмотрим, как распределяются выбросы СО2 в расчете на одного человека. В этом случае первенство переходит к Катару с показателем в 45,6 тонны на душу населения. ОАЭ — 25,2 тонны, Россия — 11,5, Норвегия — 9,27, а Швеция — всего 4,6. Понятно, почему происходит именно так: страны с самыми большими показателями живут за счет ископаемого топлива, а оно — главный «поставщик» парниковых газов в атмосферу.

Однако есть еще один показатель — углеродный след. Именно он и не дает покоя Грете Тунберг.

В середине 90-х канадский экологист (это новый термин, который выделяет группу людей, озабоченных состоянием окружающей среды) Уильям Рииз предложил метафору экологического следа для своей магистерской работы по энергетике.

Позднее из этой метафоры выросло понятие углеродного следа. Оно означает количество CO2 и других выбросов парниковых газов, производимых человеком, домохозяйством, нацией, областью промышленности и любым другим субъектом, для которого вы хотите произвести подсчет, — где бы они физически при этом ни находились.

Углеродный след тянется за человеком. Его машины, одежду, детские игрушки и другие товары развитые государства ведь не производят у себя, а предпочитают это делать в развивающихся странах, которым мало дела до экологии. Для производства этих товаров используются грязные ископаемые источники энергии. То есть, покупая в Москве или Стокгольме продукцию made in China, покупатель становится причастным к выбросам СО2 в Китае.

Кроме того, этот товар везут за тысячи километров на машинах или сейнерах, а это опять выбросы СО2 и дополнительная прибавка к углеродному следу.

Или полеты на самолетах, особенно в Европе, где перелет может стоить 10—15 евро. Что на самом деле стоит за этой дешевизной? Выбросы СО2, которые также на совести жителей хорошо развитых стран — они летают больше всех в мире.

Подсчет углеродного следа можно вести бесконечно. Согласно данным Global Carbon Project, углеродный след ЕС составляет 6,8 тонны на человека, США — 16,4, а Китая — 7,4. Средний показатель для мира — пять тонн на человека.

Чтобы подсчитать углеродный след, требуется много данных и усилий, поэтому редко какие страны могут себе это позволить. Общие подсчеты делают глобальные некоммерческие организации. Однако Швеция считает. Оказалось, что углеродный след шведов составляет 10 тонн СО2 на человека.

И это при том, что, по подсчетам самих же шведских ученых, углеродный след жителя планеты Земля не должен превышать две-три тонны СО2 в год, чтобы температура не превысила 1,5 градуса Цельсия.

«Швеция и шведы очень хороши во многих вещах, и мы сильно продвинулись в замене наших источников энергии на более чистые, хотя нам еще многое предстоит сделать. У нас есть передовые технологии, знания и понимание вопросов устойчивого развития, но мы умалчиваем о потреблении предметов, которые производятся неустойчивым способом (с помощью «грязной» энергии. — Ред.)», — объясняет генеральный директор шведского отделения WWF (Всемирного фонда дикой природы) Хокан Виртен.

Вероятно, здесь и находилась точка кипения Греты Тунберг, и я думаю, что она совпадает с моей.

Искусство не замечать катастрофы

— Я решила больше не летать на самолетах, и режиссеров на фестиваль давай везти на поездах, — пишу я своей коллеге по фестивалю «зеленого» документального кино Ecocup.

— Ты, конечно, можешь, но пойми: эти меры не помогут. Опять средний класс. Ну 3—5% в России, пусть в Швеции — 60%, но в масштабах человечества и процента не будет. С авоськами ходим, каршерингом пользуемся, едой делимся, давай еще на самолетах летать не будем, но это капля в море для климата. Россия продолжает открывать месторождения, а Трамп собирается снова добывать уголь. Давай, конечно, займемся самобичеванием, но вряд ли это что-то решит, — вразумила меня программный директор, которая посмотрела тысяч пять фильмов об экологии.

Что значит рост СО2, дети в шведской школе знают точно. Как узнала и Грета в восемь лет. Учительница рассказала детям в ее классе, что дополнительные выбросы СО2 от деятельности человека расшатывают климатическую систему Земли. Парниковые газы скапливаются в атмосфере и ускоряют глобальное потепление. Ученые подсчитали, что вероятность того, что человечество удержит потепление в пределах 1,5 градуса, — около 70%. В этом случае где-то станет суше, где-то влажность увеличится, но человечество с этим быстро справится. Если же температура вырастет на три или четыре градуса, то густонаселенные азиатские, арабские и африканские страны будут испытывать проблемы с водой, обширные прибрежные территории будут затоплены, экосистема начнет меняться с непредсказуемыми последствиями. Перспективы пугают любого, не то что восьмилетнюю девочку. Однако наступает новое утро, где все живы, за окном стоит Volvo, а в руках Apple.

Грета напоминает о том, что человечество пытается говорить о росте ВВП, хотя ресурсов для этого уже нет. Люди не могут сохранить те же объемы потребления, необходимы ограничения.

Сложно с этим не согласиться. Мы же примерно представляем наш ежемесячный доход и не считаем, что можем себе позволить пять машин и личную яхту. Финансисты призывают нас не брать лишних кредитов, а коллекторы нещадно требуют просроченные долги. Проблема с природными ресурсами в том, что рефинансировать или простить такой долг нельзя. Но человеческий мозг не может вместить глобальные ресурсы планеты в свой ум размером с кошелек, и мы не намерены бояться гнева будущих поколений, которым ресурсов не хватит.

Считается, что поколение 1946—1964 годов получило в свое распоряжение все ресурсы планеты. Технологии добычи были на взлете, черпать, казалось, можно было неограниченно. Теперь выяснилось, что ресурсы не возобновляются так быстро, как люди привыкли их расходовать. Кроме того, человечество неспособно даже убрать с поверхности Земли мусор, который остается после потребления, не то что вынуть лишние парниковые газы из атмосферы. Будущие поколения смогут тратить не более 1/6 от того, что тратили их прадеды. И то если захотят выжить.

Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК) выпустила с 1990 года пять отчетов о потеплении. С каждым новым отчетом массив знаний и точность прогнозов росли. Весь климат «упакован» в десяток моделей, суперкомпьютеры рассчитывают их и выдают результаты. Модели несовершенны, плохо изучено влияние океанов и таяния вечной мерзлоты, но тем не менее вывод всегда остается таким: человечество виновато в скорости изменения климата, и если ничего не делать, то последствия будут катастрофическими.

«Похожий процесс был с договоренностями по озоновой дыре. Когда выяснилось, что слой пропал над Антарктидой и в перспективе человечеству грозит радиация, которая будет угрожать не только пингвинам, все тогда быстро начали договариваться. Тоже не до конца все было изучено: собирались ученые, выдвигали гипотезы, остальные встраивали их в свои теории. Договорились довольно быстро, и есть надежда, что к 2050 году тоненький слой озона над Антарктидой появится», — рассказывает климатолог Андрей Киселев, который принимал участие в научном обосновании Венской конвенции об охране озонового слоя, принятой в 1985 году.

Но с глобальным потеплением это пока не так. Пока есть ощущение, что страны только и заняты тем, как изобрести способ подсчета, что у них все хорошо. Россия не хочет лишаться основной статьи дохода — продажи ископаемых, поэтому мы говорим о лесах, которые поглощают СО2, сколько бы мы ни жгли угля. Китай и Индия предпочитают считать сокращение СО2 по сравнению с возможным загрязнением. То есть они могли бы загрязнять, но используют более чистые технологии, поэтому молодцы. Шведы не хотят отказываться от благ цивилизации, поэтому гордятся совокупным низким выбросом.

Международные переговоры по климату идут уже 20 лет, обязательства у стран добровольные, и об изменении климата слышно из каждого утюга, но вот только в 2018 году объем выбросов СО2 в атмосферу снова начал расти.

А есть еще климатические скептики.

— Вы заметили разницу в обсуждении климата, когда приехали из Швеции в США? — спрашивает Грету американский телеведущий Тревор Ноа в своем дневном шоу. Неделю назад Грета пересекла Атлантику на яхте, чтобы не оставлять углеродный след от самолета, и теперь активно призывает действовать американцев.

— Заметила. Здесь люди дискутируют, есть изменение климата или нет, а там, откуда я, это признается фактом, — ответила Грета, и зал засмеялся и зааплодировал.

Может быть, там есть специальный человек, который показывает смайлик — и зал хохочет, хотя на самом деле, когда люди с самым большим в мире углеродным следом сомневаются, что они — причина катастрофы, это, скорее, вызывает сожаление. Не знаю, как дело обстоит в Китае, но в России скептиков тоже предостаточно. И у них есть аргументы, потому что в расчетах климатологов все еще остается 5% вероятности того, что не человек стал причиной изменения климата. Есть и еще один аргумент: человечество — все-таки слишком маленькая величина в масштабах планеты, чтобы причинять такой урон.

Но маленькая величина — вещь относительная. Если бы вероятность падения самолетов была 3%, то есть 3 самолета из 100 падали, то на них бы никто не летал, поэтому вклад человечества в изменение климата не стоит недооценивать: наши 3% основательно подтолкнули потепление.

Можно предположить, что примерно из таких соображений Грета и вышла к парламенту, потому что невозможно говорить об изменении климата и думать, что ситуация поменяется. В 2018 году в Швеции как раз были выборы, и хотя в предвыборных дебатах вопросам экологии уделялось не меньше внимания, чем острым вопросам миграции, в общеполитическом шведском дискурсе эти две темы связаны не были. Будь я на месте Греты, я бы подумала, что через 50 лет к нам прибегут миллионы климатических мигрантов — людей, у которых нет доступа к воде, и с таким потоком ни Швеции, ни кому-то еще в ЕС не справиться.

Грета и крестовый поход детей

Грета — идеальная героиня для истории, а мир сейчас любит читать истории, а не многостраничные отчеты о состоянии климата. У нее есть запредельная цель — остановить глобальное потепление, у нее есть недуг — синдром Аспергера. В нем ее слабость, потому что он позволяет спекулировать на ее разумности, и в нем же ее сила. Этот синдром провоцирует «залипание» на одном вопросе. Ваши мысли крутятся вокруг конкретной проблемы, и вы не в силах отвлечься.

New York Magazine, Time, CNN, BBC, Vox и еще сотни других изданий писали историю Греты, потому что ее нельзя не написать. Миру предложили реалити-шоу, где маленькая девочка спасает планету. Весь мир читает сказку Сельмы Лагерлёф о Нильсе, который спас город от крыс; если бы мальчик мог вести свои аккаунты в Твиттере, Фейсбуке и Инстаграме, то поклонников у него было бы ничуть не меньше, чем читателей у книги. Тунберг в некотором смысле Нильс — ребенок, который в силу непреодолимых обстоятельств вынужден спасать человечество.

Но Грета, оставаясь одиночкой, не действует в одиночку. В сентябре прошлого года она объявила забастовку Fridays for Future — «Пятницы за будущее». Забастовка предполагала отказ от учебы на один день, чтобы показать взрослым, что нужно что-то делать немедленно. Взрослые дают себе слишком много поблажек и не считают времени, уверена Тунберг.

«Некоторые считают, что я должна быть в школе. Некоторые полагают, что я должна учиться, стать ученым в области климата и так “решить” климатический кризис. Но климатический кризис уже должен быть решен».

8 сентября 2018 года Грета продекларировала в своем инстаграме намерение бастовать дальше и призвала других школьников выходить к местным парламентам по пятницам. Впервые она использовала хештег #FridaysForFuture, или #FFF.

«Единые дни действий были и раньше. Был крупнейший в истории марш за климат в Нью-Йорке в 2014 году, на который выходил, например, ДиКаприо. 300 000 человек приняли в нем участие. Марши проходили во время международных климатических переговоров, но они были приурочены к событиям и не имели постоянной даты. Предложение Греты выходить по пятницам дало возможность ее обозначить», — рассказала мне директор международной экологической НКО 350.org по Восточной Европе, Кавказу и Центральной Азии Светлана Романенко.

Спустя год FFF стали самой масштабной акцией, призывающей правительства принимать действенные меры по борьбе с изменениями климата. Нарастание активности связано с началом действия обязательств стран в 2020 году в рамках Парижского соглашения. То есть страны должны понять, что они могут сделать для климата, и принять на себя обязательства по снижению СО2. 1,5 млн человек в мире участвуют в FFF.

На карте FFF зарегистрировано 3127 школьных забастовок, из них 127 в Швеции. Какие-то проходят регулярно, какие-то случаются разово. В апреле в 16 странах родители выступили в поддержку забастовок детей. А в университетах студентов стали поддерживать преподаватели. Они присоединяются к протестам и не назначают контрольных на пятницу.

— Есть климатические фонды, национальные и глобальные, которые должны тратить деньги на адаптацию и предотвращение изменения климата. Но согласно последнему отчету оказалось, что только 21—27% средств этих фондов идут на заявленные цели. Куда идет остальное? — говорит Светлана Романенко.

Она добавляет, что предотвращение изменения климата и адаптация обойдутся в 2,5% мирового ВВП. Эксперты долго думали, как объяснить, что это за величина. В конце концов подсчитали, что 2,5% ВВП — это значит, что все человечество перестает что-либо покупать в течение 20 лет. Что маловероятно.

Даже если мы резко остановим все выбросы, климатическая система вернется в норму только через 700 лет. Конечно, это модели, и, может быть, не 700, а 500 или 300, но мы оказываем воздействие на океан, а это 70% поверхности Земли, и «переваривать» лишний СО2 он будет еще очень и очень долго — это факт.

Тем временем глобальный марш намечен на пятницу, 20 сентября, накануне начала работы климатического саммита ООН в Нью-Йорке. Грета приехала в США ради него, и он должен собрать сотни тысяч участников и по численности превзойти марш 2014 года. Одновременно заявлены тысячи забастовок и шествий за климат в 117 странах мира.

Грета была номинирована шведскими парламентариями (вместе с норвежскими) на Нобелевскую премию мира. Ее назвали «самой важной шведкой 2019 года», согласно опросу социологического института Initio, проведенному по инициативе газеты Aftonbladet. Министр климата и окружающей среды, вице-премьер Швеции Исабелла Лёвин в своем фейсбуке написала Грете: «Слушать молодых — наше моральное обязательство. Мы не унаследовали планету от наших родителей, мы заимствуем ее у наших детей».

Но как поменялась сама Швеция после того, как Грета начала свои забастовки?

Неожиданным последствием стало достаточно радикальное движение за отказ от полетов на самолетах. Есть инициатива Flygfritt («Свобода от полетов»), когда люди на год отказываются летать. Есть анонимная группа, где активисты осуждают звезд, которые летают. Группа называется Aningslösa influencers, в переводе — «Неосознанно влияющие», то есть люди, которые не ведают, что творят, когда летают на самолетах. Менее радикальные варианты, к которым больше прислушивается нация, предполагают отказ от авиапутешествий там, где без них можно обойтись: например, в поездках по стране или Европе.

Так или иначе, как утверждают шведские железнодорожники, объем перевозок за прошедший год у них вырос на 8%. Они связывают такой эффект с Гретой.

И уже есть приложение для расчета индивидуального углеродного следа Svalna. В Швеции им активно пользуются. Кстати, она вышло на рынок через месяц после первых протестов Греты, хотя, возможно, это случайность.

За год с начала забастовок Швеция не перевернула мир, но зато теперь мир знает, как в действии выглядит затертый речитатив: давайте научим детей, и они смогут что-то изменить. Все-таки не случайно, что лидером нового движения стала именно маленькая шведка. Это прямой результат многолетнего просвещения нации. Шведы научили детей, шведские дети научили мир, осталось дождаться финала: сможем ли мы спасти наш дом.

Автор — директор Международного фестиваля «зеленого» документального кино Ecocup.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ COLTA.RU В ЯНДЕКС.ДЗЕН, ЧТОБЫ НИЧЕГО НЕ ПРОПУСТИТЬ

Понравился материал? Помоги сайту!