Изнасилование по неосторожности: как шведы отстаивают согласие на секс

Текст продолжает совместный проект COLTA.RU с официальным сайтом Швеции на русском языке Ru.Sweden.Se — «Например, Швеция».

Уже более года в Швеции действует закон о сексуальном согласии. В мире он обратил на себя внимание тем, что впервые ввел в юридический оборот понятие «изнасилование по неосторожности». За год с момента принятия закона накопилась судебная практика по его конкретному применению: со времени вступления закона в силу несколько мужчин уже отправилось за решетку. Кирилл Филимонов разбирался в причинах принятия закона и в его тонкостях.

Юханна и Стен

Юханна и Стен (имена вымышлены) познакомились в соцсетях. Как это часто бывает в Швеции, переписывались они очень долго, но до встречи никак не доходило, да и жили они в разных городах. Когда Стен все-таки доехал до города Юханны, он предложил ей сразу встретиться в ее квартире и вместе провести ночь. Юханна согласилась, но написала на всякий случай, что секса она не хочет. Стен ответил коротко: «О'кей». В час ночи он приехал. «Дверь открыта, заходи», — написала Юханна, которая уже лежала в кровати в одном нижнем белье. Стен разделся до трусов и лег рядом, не дотрагиваясь до нее.

На этом сходства в версиях, которые Стен и Юханна впоследствии представили следствию, заканчиваются. По словам Стена, Юханне хотелось заняться с ним любовью. Правда, он не уверен, спала ли она в тот момент, когда он до нее впервые дотронулся. И все же, утверждает Стен, позже она помогла ему снять с себя нижнее белье.

Юханна утверждает, что она в этот момент не спала, но не знала, как ей реагировать, а как нижнего белья на ней не оказалось, она не знает. Она так и осталась лежать в том же положении — и когда Стен прикоснулся к ней, и во время секса, и когда он закончил. Они друг другу так ничего и не сказали. В половине четвертого утра Юханна созвонилась с подругой и рассказала, что случилось. Стену она все-таки позволила остаться — в свой город он отправился утром. Обоим было еще долго не по себе, и спустя пару дней Стен извинился в СМС. Юханна же обратилась в полицию.

Эта история произошла в октябре прошлого года. Летом 2019 года дело Стена превратилось в первый процесс об «изнасиловании по неосторожности», дошедший до Верховного суда. Стен, проходящий в материалах дела под аббревиатурой S-EB, был приговорен к двум годам и трем месяцам тюрьмы. «S-EB был сознательно неосторожен, когда производил действия сексуального характера», — утверждается в решении суда, не подлежащем обжалованию.

Процесс стал заметным событием в стране, которая всего за год до этого приняла новый закон о сексуальном согласии, расширивший прежнее определение изнасилования — как агрессивного и преднамеренного акта, которому жертва должна активно сопротивляться, или как использования уязвимого состояния жертвы — например, страха, опьянения или сна. По новому закону изнасилованием, по сути, может считаться любой секс, на который один из партнеров не дал добровольного согласия.

«Изнасилования не всегда происходят на улице, в темноте и с незнакомцами, — говорит активистка Линнея Хоканссон. — Чаще речь идет о близких отношениях у кого-то дома — там, где люди обычно чувствуют себя в безопасности».

Оцепенение

О необходимости закона активисты говорили много лет. Их аргумент — жертвы сексуальных домогательств чаще не оказывают никакого сопротивления, наоборот — впадают в ступор. Такое состояние эксперты называют frozen fright — «оцепенение». «По данным приемного отделения для жертв изнасилований в Стокгольме, семь из десяти пациенток при домогательствах цепенеют, — говорит юрист Сара Бекстрём, занимавшаяся продвижением закона. — Требуя подтвержденного согласия, мы гораздо лучше защищаем людей, которые при домогательствах впадают в пассивное состояние».

О том, что обязательное сопротивление со стороны жертв позволяет многим ускользать от ответственности, заговорили впервые не в Швеции. Еще в 1976 году Великобритания определила изнасилование как «половой контакт мужчины с женщиной, которая в момент его совершения не дала на него согласия», а мужчина это осознает (позже это определение расширили на оба пола). За Великобританией в этом смысле последовали Канада, ЮАР, Ирландия, Бельгия, Германия и несколько штатов Австралии. В 2003 году Европейский суд по правам человека признал неправомерным решение Генпрокуратуры Болгарии по делу об изнасиловании 15-летней девушки: оно было закрыто, поскольку предполагаемая жертва не смогла представить достаточно доказательств того, что она сопротивлялась. После решения ЕСПЧ Совет Европы порекомендовал дать такое определение изнасилованию, которое не предполагало бы прямого принуждения.

Кампании по продвижению согласия как сексуальной нормы проходят уже много лет — одной из наиболее заметных была I Heart Consent в университетах всей Великобритании в 2015 году.

Швеция стала обсуждать согласие после резонансного решения суда в 2013 году, признавшего невиновными троих молодых мужчин, которые, по версии обвинения, изнасиловали девушку бутылкой из-под вина (по словам обвиняемых, она не возражала против идеи). «Естественно, что люди, вовлеченные в сексуальные связи, совершают действия в отношении тел друг друга спонтанным образом, не спрашивая согласия другого лица», — говорилось в решении суда, который счел поступок «исключительно безрассудным», но не преступным.

По Швеции, где протесты происходят нечасто, прокатилась волна демонстраций. Объединившись в движение Fatta («Понимать» или «Пойми»), активистки настаивали на том, чтобы узаконить требование об однозначном согласии на секс. Fatta развернуло кампанию и внутри Швеции, и за ее пределами (здесь, например, можно посмотреть одно из англоязычных видео — про то, как ясное «да» должно прийти на смену «подаче и считыванию сигналов»). Кампания достигла такого масштаба, что ее сложно было игнорировать. Накануне парламентских выборов 2014 года лидер Левой партии Юнас Шёстедт торжественно выбил на лодыжке слово Fatta и пообещал исполнить требования движения.

Тогда же правительство наконец взялось за разработку закона, но его широкое обсуждение пришлось уже на всплеск глобального движения #MeToo. Так что это пришлось очень кстати. Проводить закон в жизнь должно было уже нынешнее левоцентристское правительство, когда-то провозгласившее себя феминистским. В поддержку закона высказались все парламентские фракции, кроме крайне правых «Шведских демократов» (те потребовали вместо закона расширить полномочия полиции и ужесточить наказания за изнасилования).

Отныне в Швеции секс стал возможен только при ясном выражении согласия обоих партнеров. Не только физически или эмоционально уязвимое, но и просто пассивное состояние одного из них указывает на то, что согласия на секс не было или что оно не было добровольным. Согласно букве закона, согласие выражается «словами, действиями и иным образом» и может быть отозвано одним из партнеров в любой момент. Закон вступил в силу 1 июля 2018 года, и за это время до суда дошли 84 дела, где в фабуле обвинения фигурировало «изнасилование по неосторожности». Максимальное наказание — четыре года тюрьмы.

Парадокс

Шведский парадокс: несмотря на в целом благополучную ситуацию с гендерным равенством, уровень сексуального насилия в стране сравнительно высок. При расчете на 100 тысяч человек в 2017 году в Швеции были зарегистрированы 70 случаев изнасилования — по сравнению с 25 во Франции, 22,6 в Финляндии, 10 в Германии и менее чем двумя в балканских странах. Причем на протяжении последних 15 лет этот показатель в Швеции рос серьезными темпами, сделав ее, если верить статистике, едва ли не самой опасной для женщин страной в Европе.

Впрочем, эта статистика не учитывает последовательного расширения самого термина «изнасилование» в шведском законодательстве, где закон о согласии — всего лишь еще одно уточнение в длинном ряду. С 1984 года понятие «изнасилование» стало гендерно нейтральным: отныне мужчины тоже могли считаться жертвами, а женщины — обвиняемыми (это позволило расследовать в том числе изнасилования в однополых отношениях). С 2005 года секс с людьми моложе 15 лет тоже стал считаться изнасилованием. Наконец, в 2013 году секс по принуждению стал квалифицироваться как изнасилование и в тех случаях, когда жертва оставалась пассивной: категория «беспомощное состояние» сменилась на «особо уязвимое положение», хотя о прямом согласии или его отсутствии речи еще не шло. Статистика показывает, что почти за каждым изменением количество зарегистрированных изнасилований увеличивалось.

Кроме того, когда шведская полиция регистрирует заявление о преступлении, то опирается она на версию заявителя. То есть если кто-то заявляет об изнасиловании, то это так и фиксируется в статистике. Даже если расследование не находит подтверждения такому составу преступления или его изменяет, в базе остается изначальное определение. В большинстве европейских стран преступление классифицируется, напротив, только после предварительного расследования.

Более того, сколько бы раз внутри не самой гармоничной пары один из партнеров не подавал бы в полицию заявление об изнасиловании, каждое из них считается отдельным случаем. От этого цифры тоже существенно растут.

Наконец, по мнению экспертов, в Швеции женщины обращаются за поддержкой гораздо чаще, чем это происходит в других странах. «В Швеции <…> многие женщины готовы сообщать об изнасилованиях, которые произошли после случайных знакомств, на поздних вечеринках и в романтических отношениях. Шведки лучше подготовлены к тому, чтобы сообщать об изнасилованиях, даже если они не пережили прямого насилия или не оказывали бурного сопротивления и, следовательно, не получили травм», — пишут исследователи из Стокгольмского университета Кристиан и Эва Дизен.

Швеция же первой в мире открыла приемную для мужчин и трансгендерных людей, переживших изнасилования. В 2017 году число ее пациентов выросло на треть по сравнению с предыдущим годом: почти все жертвы пережили насилие со стороны других мужчин.

Впрочем, высокая готовность жителей Швеции сообщать об изнасилованиях наталкивается на осторожность прокуратуры. В 2017 году из 5236 заявлений в полицию лишь 346 дел дошли до суда, из которых 236 завершились вынесением обвинительного приговора. После принятия нового закона многие надеются на рост числа дел, доходящих до суда. По меньшей мере в семи случаях новый закон позволил вынести обвинительный приговор.

Вопросы и сомнения

Многих закон застал врасплох: полуиздевательский вопрос о том, потребуется ли теперь контракт, долго ходил по социальным сетям. В Твиттере интересовались: «Вопрос в том, будет ли нужно письменное согласие с двумя понятыми» или «Что, нужно будет подписывать контракт в шести экземплярах?». Тему подхватили и зарубежные паблики с ультраправыми симпатиями, распространявшие фото фейковых карточек с формой согласия и местом для подписи.

Не полегчало и от новостей о создании уже вполне настоящего мобильного приложения, которое позволяет партнерам подтвердить свое согласие с помощью стандартной электронной подписи — с ее помощью в Швеции совершают платежи в интернете и проверяют свои медицинские диагнозы онлайн. Создатель приложения пообещал, что оно-то и приведет к долгожданной «культуре согласия», но результатом была изрядная порция критики в его адрес со стороны СМИ — в частности, за то, что приложение не позволяет отзывать согласие в любой момент.

Когда разобрались с тем, что контракт не нужен, а необходимы четкое «да» или недвусмысленные действия со стороны партнера, в дискуссиях всплыла тема презумпции невиновности. В том же Твиттере по этому поводу писали: «Впервые в истории Швеции вы оказываетесь виновны, пока не докажете обратное».

Сказать, что правительство поторопилось развеять эти опасения, было бы сильным преувеличением. «Груз ответственности за представление доказательств больше не ляжет на жертву, и отныне ей больше не придется доказывать, что она сказала “нет”. Вместо этого обвиняемый должен будет доказывать, что жертва сказала “да”», — заявила вице-премьер и лидер «зеленых» Изабелла Лёвин в день принятия закона. Когда шум по поводу того, что власть покушается на презумпцию невиновности, устроили уже крупные СМИ, Лёвин поторопилась добавить, что неудачно выразилась. «Возможно, это классическая оговорка по Фрейду — вербализация того, на что Лёвин и многие другие втайне надеются после принятия закона», — съехидничала газета Sydsvenskan.

Закон критиковали и за то, что он оставляет определение «неосторожности» на усмотрение суда. Например, консервативная Svenska Dagbladet, анализируя в редакционной статье «Неосторожный закон о согласии» первый и единственный на тот момент приговор Верховного суда, замечает, что основными доказательствами обвинения были извинения мужчины в СМС и его неуверенность в том, что потерпевшая спала. «Если бы он был большим негодяем, он бы никогда не извинился. Тогда не было бы никаких компрометирующих его сообщений. Если бы он был более расчетливым, его версия происшедшего прямо противоречила бы версии пострадавшей. Так каким образом именно закон о согласии позволил его посадить? Вопрос в том, насколько решение суда вообще что-либо проясняет. В решении суда не объяснено, что на самом деле означает согласие в таких [спорных] случаях».

Также закон критиковали за то, что тот не проясняет, что в действительности означает получение согласия «в каждый конкретный момент» секса. Газеты цитировали слова адвоката Анне Рамберг: «Когда мы говорим о сексуальной жизни, у людей бывают разные предпочтения. То, что для одного совершенно невообразимо, для другого абсолютно нормально. Это чрезвычайно трудный баланс для решения суда».

Умысел против неосторожности

Действительно, где проходит граница между умыслом и неосторожностью — то есть между «преднамеренным изнасилованием» и «изнасилованием по неосторожности»? После изучения нескольких судебных решений об изнасилованиях за последний год видно, что их тексты теперь содержат отдельный пассаж о том, может ли преступление считаться «умышленным» или «совершенным по неосторожности». Если в деле присутствуют признаки активного нежелания одного из партнеров вступать в сексуальный контакт или продолжать его, выраженные в словах или действиях, то такое дело теперь автоматически переквалифицируют на более тяжкую статью о преднамеренном изнасиловании.

А вот два примера, когда суд решил, что преступление было совершено «по неосторожности». В сентябре этого года окружной суд Халланда на юге Швеции заключил, что у обвиняемого не было умысла причинить вред потерпевшей, но он проигнорировал ее пассивность и «пошел на риск» без уверенности в ее согласии. Женщина сообщила суду, что она не ожидала такого поведения обвиняемого, была повергнута в шок и «словно окаменела», — и правосудие пришло к мнению, что она пострадала в результате неосторожного к ней отношения.

В другом случае стокгольмский суд приговорил к году заключения мужчину после свидания с женщиной, с которой мужчина познакомился в Tinder. Он пригласил ее к себе домой и принял ее легкое сопротивление за «вызов» и «прелюдию» — и прекратил свои действия только тогда, когда она замерла, схваченная им за горло. После этого она смогла покинуть его квартиру. По версии мужчины, все это было «страстной игрой». По версии суда, он должен был осознавать риск того, что его партнерше эти действия могли видеться иначе.

Хотя, конечно, отдельное решение неспособно что-либо прояснить — и суды последовательно напоминают, что отсутствие согласия должно быть установлено в каждом конкретном случае на основании всех деталей — до, во время и после секса.

«Необходимы все те же доказательства, что и раньше, их число не снижено, — говорит прокурор Кристина Войгт, выступавшая обвинителем на первом процессе об изнасиловании по неосторожности. — Обвиняемый должен получить возможность рассказать свою версию и прояснить, что заставило его считать, что согласие было обоюдным, или что переубедило». Но стороне обвинения по-прежнему потребуется доказать, что жертва своего согласия не давала.

Общественная дискуссия о согласии началась в Швеции задолго до принятия закона; он лишь включил в нее государство и легализовал правила игры. Сейчас многие активистки критикуют закон не за само его появление, а за то, сколько он на самом деле смог изменить.

В движении Fatta, кроме того, считают, что одного закона недостаточно. Теперь движение настаивает на том, чтобы просветительская работа по вопросам сексуального согласия была включена и в школьные программы. «Мы рады, но не благодарны, — пишут участницы движения. — Закон о согласии уже давно должен был стать реальностью. Благодаря ему у нас появился шанс построить культуру согласия и общество, свободное от сексуального насилия».

Автор благодарит докторантов Уппсальского университета Катерину Бойко и Петера Рамшё за информационную поддержку при подготовке текста.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ COLTA.RU В ЯНДЕКС.ДЗЕН, ЧТОБЫ НИЧЕГО НЕ ПРОПУСТИТЬ

Понравился материал? Помоги сайту!