«Диаспоры». Онлайн-премьера

Смотрите фильмы Германики, Хлебникова, Брашинского и Параджанова, спродюсированные Катей Филипповой

 
Detailed_pictureКадр из фильма «Уехал»

Проект «Синема верите» припас под конец сезона не один фильм, а целых три.

Как вы знаете, 25 мая мы смотрели кино и говорили о ситуации, связанной с трудовой миграцией в Росии и мире. В программе были материал к совсем новому фильму Анны Моисеенко «Баллада о мигрантах» и фильм Бакура Бакурадзе и Дмитрия Мамулии «Москва», который вы теперь можете увидеть здесь. В тот же вечер мы смотрели и фильм Хлебникова и Германики «Уехал» про белорусского гастарбайтера, сделанный как часть более масштабного замысла.

Итак, сегодня с 12:00 до 23:00 вы сможете посмотреть три картины, которые были сняты в 2006—2007 году по инициативе продюсера Кати Филипповой в рамках документального проекта «Диаспоры». Проект на этом закончился, но фильмы остались — и сегодня вы сможете их впервые увидеть в сети в открытом доступе.

Фильмы делали режиссеры Борис Хлебников и Валерия Гай Германика («Уехал»), Михаил Брашинский («Группа крови») и Георгий Параджанов («Дети Адама»).

Почитайте, как делался этот проект, в интервью, которое Наталия Зотова взяла у зачинщика этой истории, продюсера Кати Филипповой.

И смотрите кино!

Только сегодня — до 23:00!

Катя ФилипповаКатя Филиппова

— Сколько фильмов было задумано в проекте «Диаспоры»?

— Вообще это была совершенно безумная и амбициозная затея. Изначально фильмов в проекте «Диаспоры» должно было быть столько, сколько диаспор было в Москве в 2006 году. Вот вы как думаете, сколько в Москве диаспор?

— Не знаю...

— Порядка трехсот. Были официально зарегистрированные в Москве диаспоры, находящиеся на грани вымирания — в них состоял один, последний, человек. Это меня впечатлило. На социальность мне, если честно, было глубоко наплевать. Эта тема всегда меня привлекала — вне социального. Мультикультурность, существование на стыке языков, ментальностей — это всегда очень интересно. А сейчас кино, снятое восемь лет назад, оказалось на острую тему.

— Как вы вообще заинтересовались мигрантами?

— Наверное, дело в том, что у меня большая часть жизни, включая детство, прошла вне России, в очень странных местах — во всех странах Магриба по очереди. Первый раз в Россию я попала в 15 лет. И я сама в определенном смысле понимала, что такое нести в себе определенный национальный код, когда находишься в совершенно другом пространстве. Адаптация, ассимиляция — это мне близко. И тогда я предложила уже довольно известным в то время режиссерам снять об этом что-то документальное. У Бори Хлебникова, например, это совпало с подготовкой проекта о гастарбайтерах. В общем, все с удовольствием за это взялись, и удалось сделать пять фильмов. А потом любовная лодка разбилась о быт, потому что стало непонятно, что со всем этим делать. Нас финансово поддержало Министерство культуры, но трудозатраты на производство 44-минутного документального фильма вполне сопоставимы с затратами на производство полного метра. Это огромное количество времени, и это результат, который ты не можешь продать на телик. Там это никому не надо. Поэтому хорошо, что возникла новая волна интереса к этим историям — уже на фоне актуальности самой темы. Спасибо Кольте за это.

— Вам нравится, что тема стала остросоциальной, или вы огорчены, потому что не то имели в виду?

— Мои фильмы иллюстрируют тему миграции не всегда впрямую. Они построены на наблюдении, они исследовательские.

— Получается, вы снимали в стол...

— Мне это нравилось. Кино — это способ доразвить, дообразовать себя. Каждый раз нужно поднимать новый информационный пласт, копаться в нем. Вот когда мы с Мишей Брашинским снимали фильм «Группа крови», посвященный корейцам, мы долго думали, какой ход придумать. И наконец придумали: собрали всех жителей Москвы по имени Виктор Цой. Абсолютно разные судьбы. И перезнакомили их в финале фильма. Очень хотелось использовать музыку группы «Кино». Но договориться с правообладателями было невозможно — таких денег у нас не было. И вдруг выныривает корейская группа «Кино» — двойники группы, которые поют все хиты Цоя на корейском языке. И они дали нам музыку бесплатно, она у нас в фильме звучит. И это было так интересно...

— Да, интересно, а ведь никто этого не увидел потом!

— Нельзя сказать, что совсем-совсем никто не видел. Фильмы поездили по фестивалям. «Группа крови», например, была в Пусане. Фильм, который снимал Георгий Параджанов, «Дети Адама», посвященный курдской диаспоре, даже получил приз в Стамбуле. В общем, у этих проектов была какая-то жизнь, хотя, безусловно, не такая, как хотелось бы. Возможно, благодаря вторичной волне интереса мне удастся договориться с каналом «Культура», чтобы они показали это в эфире в нормальное время и массовая аудитория смогла это увидеть. Тут есть еще момент: это было восемь лет назад. Брашинский только что снял «Гололед», Германика была только на старте. Хлебников был уже достаточно известен тогда, а сейчас он мегазвезда. Фильмы немного вылежались и обрели новое звучание, в том числе и потому, что за это время развилась и сложилась творческая и публичная судьба их авторов.

— Итак, вы сняли пять фильмов: про курдов, белорусов, корейцев...

— Армян. С армянином тоже сумасшедшая история. В самом центре Москвы, напротив Поварской улицы, один господин с помощью самозахвата построил себе дом. Хозяина звали Акоп, человек с удивительной биографией: он воевал в качестве партизана во всех войнах, которые были в Европе за время его жизни. Потом попал в Россию и занялся турбизнесом. Власти Москвы с его самозахватом боролись много-много лет, но не могли его оттуда выкурить. Говорил Акоп на странной смеси языков. Фильм — история, посвященная ему, его собранные вместе монологи... А через месяц после того, как мы закончили снимать, его дом снесли бульдозерами.

— Какие-нибудь идеи для фильмов, которые вам нравились, остались нереализованными?

— Я очень хотела снимать про московских грузин, о греческой диаспоре... Исследуя эту тему, мы обнаружили, что диаспора как институт — совершенно мертвое образование. Во всяком случае, так было восемь лет назад. По первости мы шли именно к ним, а это чистый партком, бюрократы. А настоящий народ — вне диаспоры. Когда мы начинали фильм про курдов, нашли курдскую газету в Москве. И не придумали ничего лучшего, как обратиться туда, не придав особого значения тому, что это печатный орган Рабочей партии Курдистана, которая запрещена в ЕС как террористическая. Я рассказывала, как нас интересует зороастрийская культура, несла всю эту чушь, а они на меня смотрели внимательными глазами... А потом стали намекать, что в фильме все должно быть показано правильно. Очень правильно.

Часть фильма мы делали в Армении, отклонившись от изначального плана работать только в Москве. Мы сняли молитвы на смеси парфянского и курдского языков, и нам нужен был переводчик. Мы попросили нам помочь редактора той самой газеты. После того как диск с материалами оказался у них, нас терроризировали месяцев шесть. Угрожали написать тогдашнему министру Соколову, чтобы нашему фильму не дали ход. Режиссер нервничал, звонил мне ночью: «Катя, у нас дети». На записи было, в частности, ритуальное умерщвление быка, в котором принимает участие мальчик восьми лет... Самое смешное, что они просили убрать из фильма — ничто так хорошо не иллюстрирует менталитет, как такие вещи, — старую обувь. На курдской свадьбе мы сняли ноги танцующих людей — это красивейший момент фильма. Кто-то в тапочках, кто-то в лаковых ботинках, кто-то в стоптанных туфлях... Эти танцующие ноги передавали праздник. И курды нам предъявили: «Зачем вы старую обувь показали?»

А потом я вернулась обратно, сейчас продолжаю делать игровые фильмы.

— Есть в документалистике что-то, что вам больше нравится?

— Достоверность. Здесь герои — настоящие. Это ключевое слово.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320747
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325864