«Волга больна, вылечить ее мы не можем, но можем “прослушать” ее шумы и крики...»

Евгений Стрелков. Преображение-икс. Книга художника. Шелкография на конвертах, бумаге и пленке, футляр. 2019
© Алексей Шевцов

— Кажется, что ваша последняя интерпретация книги «Третья идея» несколько больше социально заострена.

— Да, совсем недавно я сделал некий дубль — книгу художника «Преображение-икс», где рентгеном просвечены апостолы, пришедшие со Спасителем на гору Фавор. Мне кажется, что в случае «Третьей идеи» многослойность проекта (подчас буквальная: слой картона, слой бумаги, слой пленки со слоем краски) адекватна многослойности исходной истории — и непреодолимой ее неоднозначности, в том числе этической.

Кем были эти люди, зажегшие новый Фаворский свет, — преступниками или спасителями? Сами они (и Сахаров в том числе) считали себя защитниками, и я согласен с ними. Другое дело, что времена потом изменились и понадобилась защита от самой той защиты. И Сахаров стал бороться с ядерными испытаниями в трех средах, понимая (как физик) огромный вред от продуктов атомного распада для здоровья людей.

И тут такая замечательная рифма: в одном месте с разрывом в полторы сотни лет работают и творят Серафим Саровский, абсолютно несистемный сотрудник государственного послепетровского Синода, — и Андрей Сахаров, абсолютно несистемный сотрудник сталинско-бериевской Академии наук...

В книге «Преображение-икс» на обертках для «рентген-пленок» напечатаны темным по серебру портреты знаменитых и малоизвестных участников атомного проекта — их были тысячи, а с безвестными заключенными, строившими «объекты» (в том числе и Саров), — миллионы. Одни портреты проступают сквозь другие, а сквозь них — грифы писем и циркуляров, строки отчетов и постановлений.

Тоже своего рода рентген...

Книга «Преображение-икс» в процессе печати. 2019
© Алик Якубович

Наконец, еще одна волжская история, начавшаяся в конце 1760-х годов. Екатерининский академик, немец по происхождению, двадцатипятилетний Самуил Георг Готлиб Гмелин (племянник другого, более знаменитого Гмелина, тоже географа и натуралиста) отправляется в низовья Волги и на Каспий, чтоб зарисовывать карты берегов, виды городов, внешность жителей и облик населявшей эти места живности — рыб, птиц, мышей, лисиц и прочих тварей. По итогам путешествий Гмелина в Петербурге выходят четыре роскошных тома путевых заметок с иллюстрациями. Я наткнулся на них в редком фонде Карамзинской библиотеки в Симбирске-Ульяновске. Огромный труд! Можно сказать, Самуил Гмелин подарил нам Нижнюю Волгу, описав все что можно, вплоть до деталей промысла осетра и воблы (что, когда, сколько, какие снасти и уловы).

Самуил Гмелин трагически погиб — его захватил с целью выкупа один из кавказских князьков. Бывалый натуралист не выдержал плена...

В одном из гмелинских томов я наткнулся на два столбика цифр. Оказалось, что, ожидая снаряжения корабля в Астрахани, Гмелин, натура неугомонная, озаботился измерением уровня воды в Волге — и записывал этот уровень в футах и дюймах ежедневно четыре весенних и летних месяца. Понятно, что, наткнувшись на этот материал, я тут же занялся переводом его в звук. Так родилась книга «Таблица Гмелина» — с графиком прибытия и убытия воды, с воспроизведением путевых зарисовок Гмелина, с моими фигурами и стихотворными текстами... Книга потом выставлялась в рамках выставки «Метагеография» в Воронеже, Москве, Лондоне и Владивостоке. Так что Самуил Гмелин продолжил путешествовать в каком-то роде...

Понравился материал? Помоги сайту!