«Волга больна, вылечить ее мы не можем, но можем “прослушать” ее шумы и крики...»

Художник книги Евгений Стрелков о зин-культуре, геоакустике, ручной и цифровой печати и своей московской выставке

текст: Надя Плунгян
6 из 9
закрыть
  • Медиаоболочки и вышивки


    Евгений Стрелков. Фотопортация. 1896. Книга художника. Шелкография на картоне и бумаге, высокий лак. 2016
    © Алексей Шевцов

    — Работа с историей технических медиа позволяет вам очень свободно соединять аналоговые элементы с цифровыми метафорами, как в «Фотопортации», где элементы вышивки крестом читаются как шифровка или пиксельный узор. Как я понимаю, на все это наслаивается еще и постколониальный сюжет?

    — «Фотопортация. 1896» — это совсем недавняя моя книга, сделанная к 120-летию Всероссийской художественно-промышленной выставки. Как я узнал, на той знаменитой выставке в Нижнем Новгороде прославились не только сетчатая башня Шухова, авангардные картины Врубеля и грозоотметчик Александра Попова. Строящий тогда Северную дорогу (от Ярославского, тогда Северного, вокзала Москвы на Мурманск) Савва Мамонтов привез в Нижний семейную пару двух, как тогда говорили, «самоедов». ОН позировал с гарпуном, ОНА шила бесчисленные меховые куклы. Нижегородцы глазели. Газеты писали еще об одном северном госте — тюлене Ваське: тот жил в бассейне, куда ежедневно подкладывали лед. История сохранила нам кличку тюленя, но не имена северных обитателей. Понятно, что они были не в равном положении с наблюдающими их нижегородцами, с фотографом Максимом Дмитриевым, сделавшим с них несколько снимков. Человеческие зоопарки тогда не считались чем-то предосудительным. Не то — сейчас. Нынешние исследователи подчеркивают разницу. Но то антропологи, культурологи, а я, художник, что тут могу добавить?

    И я сделал некий реверс, позитив с негатива, говоря словами фотографов. Я напечатал «самоедов» крупно в окружении небольших фигур нижегородцев — как раз с многочисленных фотографий Максима Дмитриева тех лет. Теперь наши северяне — хозяева, а нижегородцы — гости. Их фигуры порой в разрывах — как будто помехи не позволили перенести на столь большое расстояние их медиаоболочки. Напечатано все шелкографией, причем на краску положен объемный лак, так что черные фигуры выпуклы, это почти шрифт Брайля... А узоры-разрывы — то ли двумерный код фототелеграфа, то ли северный орнамент, не разберешь. И на обороте складней с этими изображениями — реклама чудо-новинок того времени: беспроводного телеграфа, синематографа, фонографа и зоотропа...

    — «Фотопортация» посвящена путешествию сигнала во времени. Но это путешествие всегда говорит нам о памяти определенного места. В другой книге речь идет о радиостанции…

    — Это книга «Утро радио» о Нижегородской радиолаборатории. С точки зрения формы это футляр с двумя гармошками, на каждой — по комиксу. Сюжет первого относится к 1916 году, когда молодой инженер-радист Михаил Бонч-Бруевич на свой страх и риск втайне от начальства (шла война, и он служил в армии, на Тверской радиостанции) сконструировал первую отечественную радиолампу. Чтобы испытать ее, он отключил электричество в столовой, но когда взбешенные начальники вбежали в сарай, где Бонч-Бруевич проводил свои тайные опыты, они услышали позывные Парижа — а победителей, как известно, не судят. В 1917 году Тверская радиостанция получила заказ от Временного правительства на производство ста радиоламп. Так началась отечественная электроника.

    Второй радиосюжет связан уже с Нижним Новгородом, куда Бонч-Бруевич с сотрудниками переехали в 1918 году по настоянию Ленина — подальше от фронтов Гражданской войны. Ламповые мощности росли, медные аноды плавились, но тугоплавких металлов в стране не было. И Бонч-Бруевич нашел неожиданный выход, включив радиолампу в городской водопровод: вода охлаждала анод, унося излишки тепла в Волгу... Мощности скакнули от пяти киловатт до двадцати пяти! А потом для крупнейшей в стране Шаболовской станции с ее изящной Шуховской башней Бонч-Бруевич с коллегами построили стокиловаттные лампы с водяным охлаждением! Мои комиксы в книге «Утро радио» построены на воспоминаниях свидетеля обоих событий Петра Острякова, а визуальный ряд — это всевозможные графические артефакты: чертежи, архивные фото и рисунки, силуэты, радиосхемы...


    Евгений Стрелков. Утро радио. Книга художника. Шелкография на картоне, футляр. 2017
    © Алексей Шевцов


    Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 20249405
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202416050
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202420363
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202425599
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202426943