«Я не хочу идти никаким другим путем, кроме искусства»

Сергей Сафонов, Юрий Петухов, Людмила Денисова, Вера Евстафьева — о выставке Антонины Софроновой и издании ее первого альбома

текст: Надя Плунгян
3 из 5
закрыть
  • Bigmat_detailed_picture
    Сергей Сафоновкуратор, художник, учредитель галереи «Ковчег»

    — Расскажите немного о выставке. Это ведь первая ретроспектива Софроновой в Москве почти за десять лет. По какому принципу она организована?

    — Выставка «Характер искусства» (в названии — цитата из самой Антонины Софроновой) устроена по случаю выхода издания о Софроновой и следует в своем составе за ним. Около шести частных коллекций помогли выстроить хронологический пунктир по мотивам творческой биографии художницы. Самые ранние экспонаты — живопись и графика 1919 года. Дросково в Орловской губернии и соседние Ливны, пейзажи Москвы и столичные типажи эпохи НЭПа, опыты геометрических построений, выполненные в период педагогической работы в Твери в содружестве с легендарным Михаилом Соколовым, — эти работы не показывались публике в последние несколько десятилетий. Типажи ранних 1930-х и знаменитый холст «Дымы МОГЭСа», поездка в абхазскую Гудауту, Московский зоопарк и, на первый взгляд, неуместные для своего времени «Бывшие актрисы» последнего предвоенного года — все это уместилось в экспозиции. Всего — ровно восемьдесят произведений живописи и графики. Могло быть и больше — если бы принимающей стороной проекта выступил какой-то музей, а не камерная галерея. Но пока о такой межмузейной выставке остается только мечтать...


    «Характер искусства. Антонина Софронова в московских частных собраниях». Вид экспозиции
    © Инна Иванова, © Егор Плотников

    — Когда впервые вы стали заниматься наследием Софроновой?

    — Припоминаю, что впервые ее работы были представлены в «Ковчеге» в начале 1990-х. По крайней мере, в экспозиции «От Аксельрода до Яковлева» из коллекции Эмиля Казанджана в 1994-м фигурировал натюрморт с фруктами, лежащими на круглой тарелке. В 1996-м открылась выставка «Художники группы “Тринадцать”» из коллекции Семена Фельдштейна. Примерно тогда же, в девяностые, мы познакомились с дочерью художницы — Ириной Андреевной Евстафьевой: ее выставка прошла у нас в 1997-м. Бывали у нее дома в Люблине, подолгу рассматривали ее собственные и мамины работы. Персональный показ «Портрет в творчестве Антонины Софроновой» состоялся осенью 1999 года. Итогом долгого знакомства стало присутствие Софроновой в экспозициях «Образы НЭПа» (1999) и «Сто лет с огоньком» (2002)…

    — В девяностые и начале нулевых имя Софроновой звучало чаще, чем в последнее десятилетие. Во многом именно «Ковчегу» удалось создать для нее особый контекст, вписать в большую галерею московских мастеров — и первой трети XX столетия, и современных. Что для вас важнее всего в ее работах? Как бы вы определили эту фигуру в истории искусства?

    — Мы и в последнее десятилетие ее не забывали — не так давно у нас прошла выставка «Семейный портрет», где были представлены не только Софронова и Евстафьева, но также и Андрей Блюменфельд, чьих работ сохранилось крайне мало. Технология работы с наследием полюбившегося нам художника всегда примерно одна: перемежать персональные показы с сюжетными (или, как еще говорят, тематическими) выставками. Так было и с Константином Истоминым, и с Александром Максимовым, и со многими другими авторами. Лично мне в работах Софроновой импонируют соразмерность и адресованность ее искусства отдельно взятому зрителю, а не «зрительской массе». Ощущение причастности автора своему времени, возникающее от ее работ. Ну и чисто ремесленное мастерство... Очень штучный, очень цельный художник, поглощенный своей профессией.


    «Характер искусства. Антонина Софронова в московских частных собраниях». Вид экспозиции
    © Александр Клищенко, © Егор Плотников

    — Если представить себе крупнейший музей русского искусства в будущем и без всяких ограничений — как в нем должна быть представлена Софронова?

    — В крупнейшем московском музее русского искусства, а именно — в Новой Третьяковке, Константин Истомин чаще всего представлен картиной «Вузовки» (1933). Иногда его мини-экспозиция расширяется до пяти работ. Вряд ли Софронова может претендовать на больший спектр — с той разницей, что группу «Тринадцать» можно обнаружить в разделе графики ХХ века, а рисунков и акварелей Истомина до последнего времени там совсем не было. Правда, сейчас мы оформляем передачу некоторого количества истоминских вещей музею в дар. И живопись, и графика Софроновой — произведения музейного уровня, в таком идеальном музее я бы выделил ей отдельный зал. Но пока это утопия...

    — Как и Истомин, Софронова входит в историю искусств именно на нашем веку. Вы сразу видели ее как значительного художника ХХ века или масштаб произведений, их значение в вашем восприятии менялись?

    — Конечно, сначала мне было известно нечто о «Тринадцати», так сказать, «вообще», и Софронова была в одном ряду с Мавриной, Древиным, Дараном (что тоже немало) — а более прочувствованное отношение всегда приходит по мере знакомства с художником не по репродукциям, а когда держишь реальные произведения в руках. И очень хорошо, что сейчас вышел двухтомник, который не только дает возможность «удаленно» познакомиться с большим корпусом ее работ, но и как бы заново ставит вопрос о масштабе художника. И делает это не только для десятка знатоков и поклонников ее творчества.


    Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Дни локальной жизниМолодая Россия
Дни локальной жизни 

«Говорят, что трех девушек из бара, забравшихся по старой памяти на стойку, наказали принудительными курсами Школы материнства». Рассказ Артема Сошникова

31 января 20221540
На кораблеМолодая Россия
На корабле 

«Ходят слухи, что в Центре генетики и биоинженерии грибов выращивают грибы размером с трехэтажные дома». Текст Дианы Турмасовой

27 января 20221583