«Непривычно. Мы знаем. Но это работа, абсолютно обычная работа. Ну, может быть, не абсолютно обычная»

Текст продолжает совместный проект COLTA.RU с официальным сайтом Швеции в России на русском языке Sweden.ru — «Например, Швеция».

В 2025 году на железнодорожной станции Корсвеген в Гётеборге откроется удивительная вакансия: там наймут человека, единственной задачей которого будет отмечаться в начале и конце каждого рабочего дня.

Как только сотрудник приходит на работу, на платформе зажигается яркий флуоресцентный рабочий свет, который гаснет с его уходом. На протяжении самого дня он/она может заниматься любым делом, кроме зарабатывания денег на стороне, находясь на «рабочем месте» или вне его. Занимать эту позицию можно будет хоть всю жизнь — контракт бессрочный. К кандидату не предъявляется никаких требований. В случае увольнения на должность будет назначен другой человек. Работа предполагает оплачиваемый отпуск и пенсию. В распоряжении работника будут находиться часы со штампом, с помощью которых он будет отмечаться на работе, и комната для переодевания. Ежемесячная зарплата — 21 600 шведских крон, то есть примерно 2000 евро. На этом, собственно, все.

Проект «Вечное трудоустройство» придумали шведские художники Симон Голдин и Якоб Сеннеби, исследующие финансовые, юридические и социальные конструкции с помощью перформативных практик. Один из их нашумевших проектов Headless изучал полумифический мир офшорного бизнеса: художники стали героями романа «В поисках Безголового», в котором переплелись расследование деятельности некоей багамской компании Headless Ltd, детективная линия, связанная с таинственным убийством, и идеи Жоржа Батая об актах исчезновения.

«Вечное трудоустройство», в свою очередь, — своего рода антиперформанс, который при всей своей комичности затрагивает важные вопросы об изменяющемся характере и природе труда.

Швеция — страна с традиционно низкой безработицей и со строго регламентированным трудовым законодательством. По данным Организации экономического сотрудничества и развития, 76% жителей имеют оплачиваемую работу и только одному проценту из них приходится серьезно перерабатывать (при среднемировых показателях в 67% и 13% соответственно). Кроме того, в трудовой сфере в Швеции царит гендерное равенство: в экономике заняты 78% мужчин и 75% женщин. Пособие по безработице составляет 80% от зарплаты, а сбалансированная пенсионная система гарантирует безбедную старость даже тем, кто всю жизнь просидел на все том же пособии.

Но, по мнению Голдина+Сеннеби, лучшие дни для работников остались в истории. «Мы считаем, что трудовое движение достигло своего политического пика в середине 1970-х, — говорят художники, — в это время профсоюзам удавалось добиться повышения зарплат для рабочих, превышающего темпы производительности в той или иной индустрии. Это был короткий период, когда труд оплачивался лучше, чем вложенный капитал». Стабильность положения людей труда закреплялась Актом о защите трудоустройства, введенным в 1974 году, — одно из его положений гласило, что работодатель был обязан перевести работника, дважды трудоустроенного по ограниченному контракту в течение пяти лет, на бессрочный трудовой контракт.

«Вечное трудоустройство» на станции Корсвеген со стабильной зарплатой, гарантированными отпуском и пенсией можно было бы назвать своеобразным памятником этим славным временам в наш век, когда бессрочным трудовым контрактам приходят на смену временные, ограниченные рамками конкретного проекта. Швеция в этом смысле не исключение. «Прекаризация оказывает очень серьезное влияние на рынок труда, — говорит участник проекта «Вечное трудоустройство», социолог Роланд Паульсен, — мы перешли от уровня безработицы в 2%, характерного для “золотой эры” 1950-х — 1970-х, к стабильному уровню в 7%, и чем дальше, тем больше работа не предусматривает постоянной занятости».

Но парадокс заключается в том, что фантастическая вакансия на вокзале Корсвеген появилась именно благодаря новым экономическим реалиям. Придумывая свой проект, Голдин+Сеннеби основывались на тезисе французского экономиста Тома Пикетти, который был сформулирован в его книге «Капитал в XXI веке». Пикетти напоминает, что с давних времен прибыль с капитала всегда превышала темпы экономического роста. Период 1930—1975 годов был короткой исторической аномалией, но вскоре все вернулось на круги своя — инвестировать деньги вновь стало выгоднее, чем работать на железнодорожной станции, заводе или шахте. Выполненный Erik Penser Bank отчет о финансовой жизнеспособности проекта «Вечное трудоустройство» утверждает, что при первоначальном вкладе в 6 млн крон полученных процентов с вероятностью в 75% хватит на то, чтобы не только начать платить «работнику» зарплату, но и индексировать ее с поправкой на инфляцию.

Высокий темп воспроизводства капитала, по мысли художников, обесценивает труд, выветривает его содержательную часть, заменяя ее пустым ритуалом. «В Швеции, как и во многих других странах мира, мы видим рост “пустого труда”, когда работник не делает ничего, что было бы напрямую связано с его обязанностями, а в основном читает ленты соцсетей или ходит по разным ссылкам в интернете, — говорит Роланд Паульсен. — Мы также видим увеличение количества так называемых bullshit jobs — сфер труда, которые не приносят никакого блага. Кроме того, мы видим рост занятости в сфере рекламы, количества административных служащих как в государственном, так и в частном секторе».

Вкупе с автоматизацией труда и развитием искусственного интеллекта воспроизводство капитала приведет к тому, что «однажды мы все будем работать как на станции Корсвеген», гласит описание проекта. Будет ли отсутствие страха перед увольнением или мотивации к повышению своего служебного статуса способствовать моральной деградации сотрудника?

В описании проекта Голдин+Сеннеби предостерегают, что сотрудник может пострадать от сильнейшей скуки, связанной с низкой мотивацией. Но в целом они смотрят на проблему бессмысленного труда, используя оптику художников. «Мы придумали этот проект, когда сами находились на бирже труда и получали пособия по безработице: его идею подкинул нам чиновник, который оформлял наши бумаги, — говорят они, — в какой-то степени мы смоделировали в этой должности то, чем занимается художник. Это своеобразное выражение идеи, что “все люди являются художниками, но только сами художники об этом знают”». «Бессмысленность — один из центральных тропов искусства, — говорится в описании проекта, — некоторые даже утверждают, что единственная польза искусства — в его бесполезности».

Почему жюри конкурса на лучший паблик-арт решило потратить деньги на «бессмысленный» концептуальный проект, вместо того чтобы отдать предпочтение какому-нибудь яркому архитектурному решению? Во-первых, «Вечное трудоустройство» заставило говорить о Корсвегене крупнейшие мировые СМИ за годы до ввода станции в эксплуатацию. Во-вторых, по мысли художников, «работа на станции Корсвеген» со временем станет настоящей городской легендой и обрастет массой шуток и анекдотов. В-третьих — из-за символического значения, которое приобретает этот памятник старорежимным трудовым отношениям в свете изменившейся экономической ситуации.

Некогда мощный индустриальный центр, подаривший миру, в частности, автомобили Volvo и фотоаппараты Hasselblad, Гётеборг ныне больше известен благодаря местной волне «мелодичного металла», а также обилию развлекательных заведений: здесь находятся самая крупная в стране открытая концертная площадка Ullevi на 75 000 человек, где проходили концерты Мадонны и Брюса Спрингстина, крупнейший в стране парк развлечений Liseberg, шведский чемпион по количеству хештегов в Инстаграме, и один из самых крупных европейских отелей, известный благодаря сэндвичам с креветками впечатляющих размеров. Станция Корсвеген находится в самом центре этого потребительского рая, в котором людям труда остается все меньше места, c тех пор как вышеупомянутые шведские бренды были приобретены китайцами. Создавшие базу для появления мощной развлекательной индустрии, они оказались нужны ей лишь как потребители или статисты, продающие сахарную вату или включающие и выключающие свет на станции.

Как и всякое талантливое произведение, «Вечное трудоустройство» не оставило равнодушным никого. «Старые социал-демократы обвинили художников в использовании финансовых инструментов для того, чтобы поиздеваться над достижениями государства всеобщего благосостояния, — пишет в статье для журнала e-flux его редактор Брайан Куан Вуд, — неолибералы — в пустой трате денег налогоплательщиков». Парламентарий Ларс Хьямелед из центристской партии Moderaterna просто назвал проект «тупостью».

Голдин+Сеннеби не считают себя вправе отвечать на критику, но напоминают, что деньги налогоплательщиков были бы потрачены в любом случае — по существующим в Швеции правилам, затраты на проекты в сфере паблик-арта должны составлять 1% от общего бюджета строительства зданий общественного пользования. Ну а в том, что концептуальное искусство не так понятно неподготовленному человеку, как монументальное, художники, естественно, не виноваты.

Отбор кандидата будет осуществляться специально созданным фондом проекта. Художники обещают, что процедура будет честной и прозрачной, но не отвечают на вопрос, какие критерии кандидата будут учитываться при отсутствии каких-либо требований к нему. Зато уже готово описание должности, выполненное в форме стихотворения: «Вы любите Гётеборг. Конечно, мы тоже. И всегда любили. Все любят Гётеборг. Любим ли мы Корсвеген? Сложно сказать. Помогите нам. Пришлите резюме. Непривычно. Мы знаем. Но это работа, абсолютно обычная работа. Ну, может быть, не абсолютно обычная».

«Вечная вакансия» рассчитана на 120 лет. Если за это время труд вновь станет более прибыльным, чем получение процентов с капитала, и денег фонда перестанет хватать на заработную плату, вакансию закроют и огни на станции потушат навсегда. Но легенды о «работе мечты на Корсвегене» точно будут жить еще долго.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ COLTA.RU В ЯНДЕКС.ДЗЕН, ЧТОБЫ НИЧЕГО НЕ ПРОПУСТИТЬ

Понравился материал? Помоги сайту!