«То, что я делаю, можно назвать деконструкцией графической новеллы»

Маша Краснова-Шабаева о своем новом зине «Незнакомые»

текст: Надя Плунгян
Detailed_pictureРазворот зина «Без названия — 2»© Маша Краснова-Шабаева

Этим материалом COLTA.RU открывает рубрику «Графический кабинет», посвященную поиску новых перспектив в российской графике. Речь пойдет о самых разных форматах — графической новелле, рисунке, разных формах малотиражной печатной продукции, — но главным зерном рубрики останется авторский зин, или книга художника. Сегодняшняя героиня рубрики Маша Краснова-Шабаева уже несколько лет разрабатывает собственный подход к этому формату. В своем поэтическом нарративе она совмещает образы советского производственного плаката и архитектурного макета с детской книгой и эстетикой видеоигры, а наследие московского концептуализма дополняет феминистской философией. Презентация нового зина «Незнакомые» прошла в конце лета в московском принт-шопе альтернативной графики «Послезавтра». Ходят слухи, что на ярмарке non/fiction в этом году художница представит другую авторскую книгу — по собственным текстам и в твердой обложке — под названием «Дома и домики», которую выпустит издательство «Самокат».

— Расскажи вкратце, как твоя художественная биография сложилась в России и Голландии. Произошли ли с отъездом принципиальные изменения?

— Я родилась в Уфе, окончила отделение станковой живописи Уфимского училища искусств. В 2003 году переехала в Москву. Первое время было тяжело, я не могла понять, как в этом городе заработать деньги, будучи живописцем. Совершенно случайно стала иллюстратором, просто разослав свои картинки в журналы, которые мне нравились и лежали у меня дома (Jalouse, «Афиша», «Большой город»). Параллельно продолжала заниматься искусством, училась в ИПСИ. В 2009-м переехала в Роттердам, где живу по сей день.

Что изменилось? Мне кажется, что в России у меня много энергии уходило на то, чтобы доказать, что я и иллюстратор, и художник. В силу культурных особенностей граница между прикладным и «высоким» искусством в России более четкая. В Нидерландах она более размытая и, вероятно, проходит в другом месте. Можно увидеть работы иллюстратора в галерее или художественном музее, и это нормально.

При этом иллюстрация в Нидерландах — сугубо коммерческая область. Мой стиль подходит единицам, и даже местное иллюстраторское агентство позиционирует меня больше как художника, не иллюстратора. Конечно, это мой частный случай, но в целом в этом плане здесь меньше снобизма. И мне кажется, что на меня это повлияло как на художника.

Я здесь почувствовала себя свободнее, четче осознала, о чем мое искусство. Стала делать работы, которые всегда хотела делать. Но вполне возможно, что это последствия не столько переезда, сколько того, что я стала старше и накопила достаточно опыта.

Иллюстрация к журналу Mamas and PapasИллюстрация к журналу Mamas and Papas© Маша Краснова-Шабаева

— Как давно ты стала работать с форматом зина?

— Я начала делать зины в 2010 году. Вообще я всегда работала сериями и вдруг поняла, что мне хочется, чтобы в каждой из них был более четкий нарратив. Я долго искала подходящие форматы, и в итоге самыми интересными и комфортными для меня оказались книги и анимация. То, что я делаю, вполне можно назвать деконструкцией графической новеллы или анимации.

Для меня мои издания — это, скорее, «книжки», потому что я в первую очередь вдохновлялась традицией artist's books. Зин в моем понимании — это не любой самиздат, а что-то более политическое, для меня это слово несет какую-то энергию активизма.

Разворот зина «Без названия — 2»Разворот зина «Без названия — 2»© Маша Краснова-Шабаева

Меня всегда интересовали утопии и попытки превратить их в реальность, и в своих зинах я исследую именно эти темы. Первые две книжки, «Без названия — 1» и «Без названия — 2», вдохновлены моим советским и постсоветским детством, руинами империи и картинами моего папы — живописца Сергея Краснова, который как раз эти руины и изображал в 80-е — 90-е (это мой любимый период его творчества). Они задумывались как путеводители по воображаемому миру — ко второму зину даже прилагалась открытка из этого загадочного места.

В своих книжках я могу собирать работы разных форматов и техник, объединенные одной темой. Но в процессе их создания думаю я о них именно как об иллюстрациях, являющихся частью какой-то одной большой истории, и это меня дисциплинирует, дает структуру.

Вообще иногда я экспериментирую и делаю книжки-объекты. У меня на счету один флипбук «Близнецы», изданный местной галереей PrintROOM специально к Роттердамскому кинофестивалю в 2012 году. И попап-книга «Тени», которая существует на данный момент в единственном экземпляре.

Разворот неопубликованной попап-книги «Тени»Разворот неопубликованной попап-книги «Тени»© Маша Краснова-Шабаева

— Что выделяет книгу художника по сравнению с иллюстраторской работой? Есть ли в этом для тебя элемент свободной поэзии, сдвига оптики?

— Я занимаюсь разными вещами: и коммерческими проектами, и даже детской иллюстрацией. Но я не могу жить без проектов, которые я делаю сугубо для себя. Даже если это делается по заказу галереи, фестиваля и т.д., это все равно «для себя», это мой выплеск без всяких вмешательств со стороны. То есть, по сути, единственное отличие этих проектов от всего остального — это темы и уровень интимности, откровенности, которые присутствуют в работах.

Artist's book для меня — это именно такой выплеск. Это объект, в пределах которого я свободна делать то, что хочу. И большой плюс для меня — то, что человек общается с книгой один на один. Это очень важно.

Разворот зина «Незнакомые» (2018)Разворот зина «Незнакомые» (2018)© Маша Краснова-Шабаева

— Расскажи о том зине, который ты сейчас привозишь в Москву.

«The Strangers» (или, по-русски, «Незнакомые») был издан моими друзьями PrintROOM в 2018-м к моей выставке в Музее Бойманса — ван Бёнингена. PrintROOM — это пространство в Роттердаме, посвященное зинам, artist's books и прочим подобным публикациям.

Это история о попытках выжить и не потерять себя в таинственной и неизведанной мгле, оставаясь при этом художником.

«Незнакомые» тоже об утопии своего рода, точнее, дистопии. Лет десять назад я стала читать о радикальных феминистках и о попытках многих из них сбежать от патриархата в глушь, сжечь все мосты и построить свое собственное общество с нуля. Вот этот побег от проклятой цивилизации меня вдохновил, но рисунки на эту тему я начала делать позже — в 2013-м, когда у меня родилась дочь и я сама почувствовала себя в какой-то ссылке и изоляции. Вообще это, наверное, самая личная моя серия работ. Это история о попытках выжить и не потерять себя в таинственной и неизведанной мгле, оставаясь при этом художником. В общем-то можно сказать, что она — о моем первом опыте материнства.

Разворот зина «Незнакомые» (2018)Разворот зина «Незнакомые» (2018)© Маша Краснова-Шабаева

— Зин-культуры в России и на Западе — как ты оцениваешь их становление и диалог?

— С детства мне был интересен самиздат, это было что-то такое загадочное и запретное в советские времена. Я помню, как нашла у мамы в шкафу маленькую синюю книжечку со смешными, странными текстами и рисунками; это было мое первое знакомство с этим форматом. Вообще традиции самиздата в России — это что-то особенное. Это, прежде всего, физическое воплощение стремления человека к свободе слова. Жалко, что на какое-то время самиздат угас, но я вижу, что сейчас он возрождается. Конечно, сейчас главное вдохновение для российских зинов — это, в первую очередь, не советская традиция, а, скорее, интернет, Инстаграм, путешествия в страны, где зины — это обычное дело.

Понятно, что стопроцентной голландкой я никогда не стану и мой русско-татарский бэкграунд всегда будет со мной. И это хорошо и для меня самой, и для зрителя любого происхождения.

На Западе зины и artist's books, на самом деле, везде, с этим форматом сталкивается каждый студент творческого вуза. В Нидерландах, например, сделать зин — это часто одно из заданий учебной программы у фотографов. Многие профессиональные фотографы и художники предпочитают self-published-зины или зины, выпущенные маленькими издательствами, работе с крупными издательствами. Просто потому, что это максимальная свобода без каких-либо ограничений, кроме самоцензуры. Кроме того, это самый дешевый способ поделиться своим искусством с окружающими. Который в силу своей мобильности для молодого художника может быть намного эффективнее, чем выставка в галерее. Зины могут нести очень разный смысл, но объединяет их опять-таки стремление к свободе самовыражения.

Разворот зина «Незнакомые» (2018)Разворот зина «Незнакомые» (2018)© Маша Краснова-Шабаева

— Насколько для тебя как для интернациональной художницы важен российский контекст?

— Я ценю свои корни. Сложно сказать, появилось ли это под влиянием переезда или я сама пришла к этому. В России я особенно об этом не задумывалась. Но здесь и сейчас мне нравится как художнику быть собой и принимать себя со всеми деталями собственной биографии.

Конечно, я иногда чувствую, что «оголландилась» и российский контекст ускользает от меня — просто потому, что уже достаточно долго живу за пределами родины. Это меня не пугает, это естественный процесс. Понятно, что стопроцентной голландкой я никогда не стану и мой русско-татарский бэкграунд всегда будет со мной. И это хорошо и для меня самой, и для зрителя любого происхождения.

— В твоих книгах при их поэтичности всегда есть место социальному измерению. Придаешь ли ты значение тексту, тиражу — или эти вопросы могут отойти на второй план?

— Мои работы всегда больше походили на поток сознания, но в последнее время я все больше обращаюсь к настоящему, реальному в качестве вдохновения. Так что, может быть, это будет меняться. Для меня мои книжки — это что-то вроде дневника. Мне кажется, что единственный шрифт, который должен быть в них, — это буквы, написанные или нарисованные мной от руки. А наличие или количество текста зависит только от моей интуиции. Иногда хочется объяснить читателю, что происходит, иногда нет.

То же и с тиражом. Я отношусь к зинам или artist's books как к произведениям искусства. Тираж может быть разным, но, на мой взгляд, он не должен быть слишком большим, как и у любого авторского принта. Иногда и одного экземпляра вполне достаточно.

Обложка зина «Незнакомые» (2018)Обложка зина «Незнакомые» (2018)© Маша Краснова-Шабаева

Больше работ Маши Красновой-Шабаевой можно увидеть на ее сайте.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20244813
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20246373
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202412975
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202419464
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202423545
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202428855
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202429514