Самые значимые оперные премьеры состоялись в Перми, балетные — в Екатеринбурге. Пришли в волнение Самара, Воронеж и Нижний Новгород. Нечто важное происходит в Казани благодаря площадке MOÑ и объединению «Алиф». В Москве музыкальный театр гораздо интереснее вне стен музыкальных театров (см. «Достоевский 200. Опера» в Театре наций). В Петербурге оперу ставит большой чиновник из администрации президента — видимо, выполняя свою прямую задачу по укреплению духовно-нравственных основ российского общества.
Впрочем, есть более серьезная проблема, чем режиссеры от Кремля, — уровень рефлексии художественного процесса, которая во многом этот процесс и определяет. Российская музыкальная критика в ее прежнем виде умерла. Дело вовсе не в закрытии отделов культуры и изданий. Основной критический жанр, рецензия, понят как светский пересказ спектакля или буклета к нему. Частные предпочтения и раздражения вытеснили разговор о механике и ремесле. Эстетическая оценка подменена этической. Редкие исключения подтверждают правило. Все это произошло не в одночасье и не в нынешнем сезоне, но ситуация пандемии окончательно сбила ориентиры — теперь даже откровенная халтура является благом, ведь она появилась в это тяжелое время. Когда ж оно было легким?