Сцена из спектакля «Репетиция свободы»© Дарья Нестеровская1. «Репетиция свободы», фестиваль «Территория» совместно с ММСИ, персональная выставка Ксении Перетрухиной
Первое высказывание о российском театре на территории современного искусства. Перетрухина экспонирует текст как объект — спустя несколько месяцев она сделает то же самое в Театре на Таганке, открывая программу «Группы юбилейного года». Собственно, «Репетиция свободы» была предисловием к будущему проекту — во-первых, уже тогда Перетрухина начала разговор об искусстве средствами искусства, а во-вторых, она задала тон всему юбилейному году. Она писала, что театр сегодня способен стать лабораторией демократии, репетиционной площадкой свободного общества — именно в эту сторону двигалась команда «Группы юбилейного года», принципиально не выделив из своих рядов лидера и отказавшись узурпировать власть в театре. Кроме того, Перетрухина сформулировала тенденцию, в которую вписываются не только ее проекты, но и многие другие: «городом в городе», «государством в государстве» можно назвать и ЦИМ, и «Театр.doc», и в особенности «Гоголь-центр».
2. «Сахар», «Благодать и стойкость», театр «Практика», режиссер Иван Вырыпаев
Иван Вырыпаев пробует себя в новых формах: сначала вместе с актером Казимиром Лиске он делает концерт «Сахар», потом — практически читку выбранных мест из книги Кена и Трейи Уилбер. В «Сахаре» он продолжает осваивать язык массовой культуры (после стэндап-комедии, мелодрамы и рекламы). В «Благодати и стойкости» — устраняется как драматург и как автор, предлагая в качестве театра вечер с книгой. Здесь высказыванием художника становится сам выбор текста для публичного чтения.
3. «150 причин не защищать Родину», «Театр.doc», режиссер и драматург Елена Гремина
Летопись последних дней Византии, которая до самой гибели никак не могла определиться: Запад она, Восток — или вообще ни то, ни другое, а оплот особой духовности. Обращаясь к непопулярному периоду истории, Гремина дает «высказаться» каждой стороне — грекам, туркам и европейцам, выбравшим политику невмешательства: спектакль сделан как будто бы в технике вербатим, хотя на самом деле все монологи написаны драматургом. Протагониста нет и в помине — объективной истины не существует, каждый из героев видит ситуацию по-своему. История представляется автору куда более сложным процессом, нежели сегодняшним законодателям — и это не менее ценно, чем параллели между поздней Византией и современной Россией.
4. Проект «Группы юбилейного года» в Театре на Таганке
Этапный проект, который войдет в учебники истории театра. Все точные и важные слова уже сказаны — и про прививку репертуарному театру практик contemporary art; и про «горизонтальные связи», которые, как оказалось, не менее эффективны, чем вертикальное управление; и про освобождение истории от власти парадного канона на фоне обратного процесса в обществе. Это был важнейший год в эволюции авторов проекта: оформился как режиссер Андрей Стадников; свои лучшие спектакли сделал Семен Александровский; Ксения Перетрухина стала одним из главных идеологов современного российского театра. Юбилейный год был исследованием не только Театра на Таганке, но и новых возможностей театра как такового: мы видели несколько подходов к документальному материалу, настоящий бум театрального site-specific и эксперименты с медиа, составляющими текст спектакля.
5. «Карамазовы» и «Гаргантюа и Пантагрюэль», МХТ им. Чехова и Театр наций, режиссер Константин Богомолов
Нельзя не упомянуть и две другие работы режиссера — «Лед» и «Мой папа — Агамемнон», показанные в минувшем сезоне в Москве, но выпущенные соответственно в Польше и Литве. Это важные спектакли — Богомолов становится главным экспортером российского театра в Европу; во всех четырех премьерах он предлагает разные векторы развития собственной режиссуры. «Карамазовы», например, шлифуют театральный язык, найденный в «Идеальном муже»; «Гаргантюа» получился не менее пессимистичным и бескомпромиссным в плане высказывания, но гораздо более нежным и поэтичным — вырастает одновременно из «Гвоздей сезона» (ежегодных капустников Богомолова и Сергея Епишева) и из приемов, найденных в «Агамемноне» и «Льде».
P.S. Одна из заметных, на мой взгляд, тенденций сезона — период накопления в «Гоголь-центре». Уже сложилось уникальное пространство, и когда главный художник Вера Мартынова несколько неожиданно называет его «театром-домом» — она, в сущности, права. Впрочем, если говорить об отдельных спектаклях, то планка прошлогодних «Идиотов» остается пока недосягаемо высокой. Можно порадоваться возвращению на московскую сцену «Мертвых душ»: Кирилл Серебренников сделал российскую редакцию своего лучшего зарубежного спектакля — но, с другой стороны, сегодня он как режиссер уже ушел совсем в другом направлении. Недавний «(М)ученик» — более последовательная работа, развивающая линию «Идиотов»: простой по форме, прямолинейный спектакль, сосредоточенный на конкретном общественном явлении.
