Следи за тем, что видишь

Фотограф Юрий Гудков задается вопросом: «Почему зритель должен на это смотреть?»

 

В этом году COLTA.RU решила пойти на эксперимент и пригласила к временному кураторству над разделом «Фотопроекты» молодых и талантливых представителей ведущих российских фотоинституций. Мы разделили календарный год между шестью кураторами и попросили их отобрать для публикации наиболее интересные образцы современной российской фотографии.

Приглашенные кураторы

  • Катерина Зуева, Центр фотографии им. братьев Люмьер

  • Надежда Шереметова, «ФотоДепартамент»

  • Сергей Потеряев, «Дом Метенкова»

  • Дарья Туминас, фриланс-куратор, Амстердам

  • Анастасия Богомолова, блог This is a photobook

  • Светлана Тэйлор, Британская высшая школа дизайна

Второй резидент: Надежда Шереметова. Куратор, исследователь фотографии, фотокритик, директор фонда «ФотоДепартамент» — организации, занимающейся развитием современной фотографии в России. Главный редактор онлайн-журнала о современной фотографии «Ф.».

Выступала куратором групповых и персональных выставок российских фотографов, которые проводились в составе фестивалей Backlight 2011 (Тампере, Финляндия), «Мода и стиль в фотографии 2015» (Москва), «Фотопарад 2015» (Углич), в Центре фотографии им. братьев Люмьер (Москва), музее фотографии «Дом Метенкова» (Екатеринбург), Красноярском художественном музее и на других площадках.

Диалог куратора Надежды Шереметовой с автором проекта «Следи за тем, что видишь» Юрием Гудковым

— Юра, назови, пожалуйста, до 10 тегов, с которыми ты работаешь.

— Я работаю с человеком, я работаю с нервом, работаю со взглядом, с повторением, автоматизмом, с пятном, формой, с желанием, со светом.

— Ты сказал «с нервом». Что это значит?

— Хороший вопрос. Если пространно говорить, то это некоторые точки, в которых я обнаруживаю свое беспокойство. То, что будоражит нерв смотрящего. В этом тэге меня интересует не столько форма, сколько я в отношении формы, я ищущий или я, встречающий что-то. Скорее не как объект выглядит, а какие у меня с ним возникают отношения, когда мы находимся рядом. Или что приводит к тому, что, допустим, я его фотографирую. Меня интересуют предпосылки.

— И ты сразу в момент фотографирования можешь их прочертить? Или потом с ними встречаешься, когда уже видишь свою фотографию?

— Конечно, нет. Я думаю, что я с ними встречаюсь, даже не когда вижу одну фотографию, а когда работаю с каким-то объемом материала. То есть я не могу сказать, что в проекте «Следи за тем, что видишь» в момент съемки у меня была какая-то осознанность, что вот та ситуация, где я нахожусь рядом с мужчиной или с объектами, говорит о взгляде и я буду сейчас снимать все, что касается моего взгляда. Просто происходила встреча с объектом случайно, и происходила съемка, а потом уже при работе с материалом я этот феномен облачал в слова и пытался его разобрать.

— Но тогда, получается, нет никакой логики следования за теми объектами, которые ты снимал?

— Отчасти ее и не должно быть — есть просто специфический объект, раскрывающий весь процесс и отсылающий к нему.

— Это сейчас ты можешь оглянуться и понять, что объект тебе помог открыть систему, в которой ты находился интуитивно?

— Конечно. Но первоначальным был интерес к форме, интерес сделать фотографию. Он тоже есть.

— Однако твои фотографии не отличаются эстетикой. Или, скажем так, какова твоя эстетика?

— Мне сейчас хочется говорить, что моя эстетика — эстетика простой картинки. Это изображение, с одной стороны, которое отсылает к эстетическим свойствам объекта, оно не лишено их. И, наверное, любая фотография не может быть рассмотрена вне аспекта эстетики какой-либо. С другой стороны, при встрече с объектом съемки я не стараюсь его в рамках какой-либо эстетики раскрывать, подчеркивать его свойства. Скорее, задокументировать встречу, задокументировать его явление.

— Простое изображение. Что для тебя изображение? Из чего оно состоит? Что это за место встречи? Что такое «делать простое изображение»?

— Это очень хороший вопрос. Я думал для себя, что такое фотография, — и я не знаю, что такое фотография, потому что каждый раз этот феномен можно раскрывать, раскрывать и раскрывать и тем он и хорош, что нераскрываем.

Если рассматривать с технической стороны, то для меня получение изображения — это действие, которое не исключено из повседневного процесса, то есть я говорю о том, что большую часть изображений в проекте я снимал на телефон. И если я буду снимать их не на телефон, то этот процесс уже предполагает некую другую настройку. Съемка на телефон — действие мимолетное и не предполагает какой-то отвлеченности. Съемка на фотоаппарат предполагает более длительную остановку, всматривание и более сильное выпадение из процесса, например, ходьбы. Это в первом приближении. Но дальше мне кажется, что ответить на вопрос о том, что такое изображение, мне тяжело, так как я всегда буду называть его некоторые характеристики, но до самой сути или до какой-то его окончательной сущности я все равно дойти не могу, потому что, называя любую из его сущностей и ипостасей, я всегда буду ошибаться, этого всегда будет недостаточно.

— А не называя, ты никогда не будешь задумываться об этом вопросе?

— В этом-то и состоит практика — в постоянном определении.

— В наслаивании.

— Да. Изображение — это некий результат определенных действий.

— Точка схода?

— Да! Когда лучи сходятся. При этом я сопротивляюсь самой возможности схватывания. Меня интересует ситуация, в которую я попадаю, когда беру в руки фотоаппарат или телефон. Не что происходит в момент фотографирования, но каковы условия, рождающие фотографию, и что изображение может сказать об этих предпосылках.

— Тогда еще одна точка схода — это ты сам, который демонстрируется.

— Да, камера на себя отражена, и это как документация действия, документация перформанса. Можно отталкиваться от того, что есть фотограф и есть объект, который он снимает, и мне кажется, что в изображении оптика может вполне свободно смещаться с объекта на направленность на него. Фотография может это фиксировать и проявлять некий интерес. И фотография для меня получается больше про направление взгляда, чем про объект.

— Я думала про объекты, которые ты снимаешь, и, мне кажется, они все обладают, включая фигуру мужчины (и даже на ней это наиболее четко выходит), одновременно константой и переменной. Закат, небо, деревья, солнце, фигура. Какие еще объекты обладают подобной одновременностью? И вообще ты думал о них в таком разрезе?

— Константа и переменная — это хорошее сравнение.

— Эти объекты, которые ты постоянно встречаешь, которые обыденны, но никогда не повторяют себя. Они всегда перед глазами существуют в постоянной трансформации.

— Да, конечно, всегда есть маленький сдвиг. Это цикл, но данный в протяженности.

— Он никогда не схватываем.

— Он всегда вроде бы один и тот же, но всегда разный. И спасибо фотографии за то, что она помогает это заметить! При этом в мужчине случается обратный эффект из-за статичности его позы. Он предстает перед нами как объект зачарованный, который остановился, а все вокруг него начинает крутиться.

— И это объект-открытие.

— Вообще это, кажется, глупая практика — сидишь на работе и щелкаешь мужика. Ну классно же! Вообще от тебя ничего не требуется! Это, конечно, ирония, но при первом приближении это так. То же самое с простыми объектами — они мне правда нравятся! Но происходит выпадение за счет повторения и зацикленности. Декоративные свойства объекта приобретают другую функцию — они говорят о некоем намеке на изменения во времени, которые ни к чему не приводят. Так, вид из окна и деревья — это такие приемники света, которые стоят и проявляют повторяемость во времени. И выхода из нее нет. И это дает «новое в отсутствие нового» (Кьеркегор). За счет повторения и нацеленности на те же объекты или схожие. И это процесс, который не требует дополнительного напряжения для придания ему какого-либо смысла, то есть мне не нужно было из своего ежедневного состояния выпадать, но в результате я осознал сам акт смотрения.

— Как тебе кажется, почему выставку или книжку многие воспринимают как высказывание о повседневности? Как бы ты переопределил повседневность, расширил ее границы?

— Мне кажется, определяют в первую очередь за счет объектов изображенных, они действительно простые, и они повторяются. И отчасти я на этом поле и работаю — не отрицаю, что это не повседневность. Но это скорее вопрос об определении себя в отношении повторения, потому что повторения не избежать.

— Но как мы можем понять повседневность по-другому? Ведь мы понимаем ее как ежедневное действие, которого каждый пытается избежать, но не может. Здесь включается какая-то позиция вынужденного, замкнутого, не выходящего за определенные границы. Как будто каждый из нас сам рисует себе какую-то замкнутую зону. Но ты интуитивно даешь выход любому зрителю на позицию наслаждения этим — через выставку ты управляешь этим процессом, задаешь эту перспективу. И зрители начинают замечать повседневное.

— Они начинают его ловить.

— И видеть точки удовольствия, расширяющегося поля, которое выталкивает в наслаждение простыми вещами. В чем продуктивность обреченности на повторение?

— Потому что чистое повторение невозможно! Чтобы выйти из повседневности — для этого нужно событие. И функция фотографии, некой фиксации — в сопоставлении, которое рождает сомнение и незаметную разницу явлений и событий. И эта фиксация является документацией существования, жизни как некой активности, некой практики.

— Получается, что ты поймал ее и заключил в визуальное поле?

— Мне хочется на это надеяться. Это попытка схватить свою жизнь через фиксацию своего наблюдения. То есть не жизнь как таковую или ее атрибуты, объекты. А попытка увидеть зацикленность, которой мы сопротивляться не можем. Мы всегда ищем попытки сопротивления, а меня скорее интересует, что будет, если поддаться, следовать процессу.

— И мне кажется, что ты наблюдаешь за жизнью методами самой жизни.

— Выпадение в жизнь происходит!

— За счет объектов, на которые непонятно, зачем смотреть.

— Потому что эти объекты говорят больше о процессе. Чем хороши простая картинка и простой объект? Тем, что картинка отводит внимание на зазор между объектом и смотрящим, она говорит скорее о том, кто снимает.

— Так и Вольфганг Тиллманс считает, что фотография больше говорит не о том, что находится перед камерой, а о том, что за камерой.

— И тут я с ним согласен.

— Какой вопрос ты сам бы себе задал?

— Смогу ли я адекватно сам себя отслеживать в постоянном переопределении понятий и собственной практики, чтобы не впасть в иллюзию? Но если задать вопрос относительно проекта, то я думал, что кто-то обязательно спросит: почему я должен на это смотреть? Смотреть или нет — это личное решение, а я предлагаю только некоторую площадку, где мой опыт может быть опосредованно вами воспринят и вы получите свой. Но если абстрагироваться от демонстрации, тогда вопрос приравнивается к тому, почему это важно. Я бы ответил зрителю: потому что это про тебя. Это ответ-жест. И это возвращает нас снова к процессу, к выпадению в жизнь.

Выставка Юрия Гудкова проходит в галерее «ФотоДепартамент» (Петербург)

Подробнее о выставке

Сайт автора


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20244960
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20246515
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202413096
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202419579
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202423650
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202428953
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202429609