Разговор c оставшимся
Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20245147Дима Мидборн — самый заметный бас-гитарист московской инди-сцены, участник групп On-The-Go и «Интурист» — только что выпустил дебютный сольный альбом «Мужчина средних лет». Он состоит из семи лаконичных песен и одной инструментальной композиции, с грувом и юмором описывающих мироощущение горожанина за 30. Главную роль на альбоме играет бас-гитара — безладовая, с алюминиевым грифом.
Дима Мидборн ответил на вопросы COLTA.RU.
— Как в твоей жизни появилась бас-гитара? Почему ты выбрал этот инструмент?
— Началось все с того, что я был большим поклонником группы Morphine. Аксакалы помнят такой белый MP3-диск, который продавался в музыкальных ларьках: там были все альбомы Morphine и Primus — двух очень «басоцентристских» групп. Primus я совершенно не понимал и не понимаю, там слишком много всего, просто праздник слэпа какой-то. Но вот Morphine — другое дело. Мне очень нравилось, как там звучал бас, и вообще нравился очень «низовый» звук группы: бас, баритон-сакс и бархатный голос вокалиста, такой, с позволения сказать, героиновый флоу — все это очень привлекает меня до сих пор, и я, конечно, как могу, заимствую оттуда всякие фишки. В первой группе я играл на электрогитаре, а вот когда перешел во вторую, там как раз нужен был именно басист, и я, воспользовавшись бас-гитарой своей подруги, исполнил свое давнее желание. Играл я, надо сказать, очень скверно тогда. Вообще не понимаю, как я столько времени продержался.
— Ты занят в двух группах — On-The-Go и «Интурист». Чего тебе в них не хватало, что ты решил запустить еще и сольный проект?
— В рамках On-The-Go и «Интуриста» я реализую максимум своих музыкальных возможностей, но я всегда хотел попробовать разные роли музыканта. Я многое понял, стоя сбоку на сцене; теперь хочу понять, что такое стоять впереди и не прятаться за вокалистами.
— Кстати, это именно проект — ты будешь записывать еще альбомы? Или ограничишься одним сольником?
— Я мыслю этот проект циклично: планирую три альбома в рамках «Мужчины» с похожим звучанием, но немного другим подходом. Есть задумка сделать еще несколько альбомов с совершенно другой музыкой; не знаю, будет ли это как-то по-другому называться.
— Расскажи о концепции записи: почему твой герой — «мужчина средних лет»? Что еще о нем известно? Он пережил кризис среднего возраста или находится в самом его эпицентре?
— Мужчина средних лет — это такой образ жителя большого города, который внезапно остановился и нашел себя в пучине требований среднего возраста. Он недоумевает, как так: ему уже больше тридцати — куда делись его чаяния и желания, почему он что-то там должен обществу, что вообще в стране происходит, как это юность уже позади и вообще что делать? Кажется, это очень московский альбом: на нем много пространства, тишины, сардонического юмора — всего того, чего городу не хватает.
— На твой взгляд, в какой момент жизни юноша становится мужчиной?
— 30–35 лет — это, конечно, очень буквальный экватор среднестатистической продолжительности жизни в России. У всех это происходит, разумеется, в разное время. На мой взгляд — когда понимаешь, что надеяться приходится только на себя.
— Как показалось, «Мужчина средних лет» — это сознательная попытка обойтись минимумом составляющих: минимумом слов, инструментальных партий и т.д. Почему ты выбрал это стилистическое решение?
— Это обусловлено лишь скоростью реализации. У меня в распоряжении были ограниченный инструментарий, ограниченные способности и желание сделать все самому.
Это очень московский альбом: в нем много пространства, тишины, сардонического юмора — всего того, чего городу не хватает.
— Как долго шла работа над альбомом? Что далось тяжелее всего?
— От возникновения идеи до релиза — год плюс-минус пара месяцев. Тяжелее всего рассказывать о себе и всем писать о том, что выходит альбом. Материалом и записью заниматься легко и весело.
— У тебя богатый опыт написания песен на английском языке. Почему ты выбрал русский? Труднее ли писать песни на русском? Есть ли у тебя отработанная методика написания текста?
— Действительно, очень много лет я пишу на неродном языке для абсолютно разных групп и людей, по разным схемам. Русский язык я выбрал, потому что опять же хотел попробовать что-то новое. Не сказал бы, что на русском писать легче или сложнее. Среди тех, кто пишет песни, есть какое-то общее представление о том, что язык наш не певучий, в нем много согласных, все это очень сложно укладывается в песню и т.д. Я так не считаю. Думаю, все это вопрос подхода, навыка, любви к текстам в целом, здорового пофигизма. На этом альбоме много инстинктивно найденных текстовых идей, и они оказались самыми певучими. Очень многие молодые русские рок-группы выпустили альбомы, в основе которых — гигантский корпус текста, и они там вообще не парятся по поводу певучести, но все звучит очень складно. Браво им.
Отработанной методики у меня, конечно, нет: есть каждый раз новая задача, которую я решаю.
— Твои песни сравнивают со «странным перестроечным роком». Как ты относишься к такой аналогии? Какие у тебя были музыкальные ориентиры, когда ты начал записывать альбом?
— В точку: мне нравятся и перестроечный рок, и западная музыка тех и около тех лет. Василий Шумов, «Наутилус», ранний «Мегаполис», «Звуки Му», Кола Бельды и его «Белый остров», продакшен Чернавского для других исполнителей.
— Местами на альбоме ты поешь как Сергей Мазаев (это комплимент). Кто твои любимые певцы-мужчины в отечественной поп- и рок-музыке?
— Про Мазаева, конечно, не думал, но это действительно комплимент; он, кажется, тоже очень любит костюмы. Невероятное отношение к вокалу у Юрия Чернавского, который, кажется, вообще презирает людей, старающихся петь. Очень весело наблюдать за людьми, которые впервые слышат, скажем, «Лунное кино» (альбом Михаила Боярского с песнями Юрия Чернавского. — Ред.). Мне очень нравится Бутусов: он, конечно, русский Дэвид Сильвиан.
— Почти одновременно с «Мужчиной средних лет» выходит новый альбом On-The-Go — какова была твоя роль в его записи? Трудно ли было совмещать?
— На новом альбоме On-The-Go я наконец впервые вместе с группой занимался музыкой: раньше я участвовал лишь в написании текстов вместе с Юрой, вокалистом. В некоторых песнях сочинил бас, иногда получалось что-то придумать в джеме. Для On-The-Go это максимально необычно. Круто, что чуваки вдруг взяли и открылись новому. Я их очень за это уважаю. Совмещать все очень трудно, альбомы с диаметрально противоположными подходами. С каждым годом становится все труднее совмещать, но одновременно интереснее и веселее.
— Напоследок расскажи о бас-гитаре, с помощью которой был записан альбом. Какая модель? Как долго на ней играешь? Какой у нее характер?
— Это «усовершенствованный» первый бас, который был куплен в конце 2009 года. Японская копия Fender Jazz 1987 года, на ней было написано Fernandes Burny Bass, но шрифт был фендеровский. В музыкальном мире это что-то типа Adibas или Nice. Для успешной реализации моей задумки по написанию этого альбома (а также идей по звучанию в «Интуристе») мне нужен был безладовый бас. Ну и так совпало, что мастер, который сделал мне еще один инструмент и у которого я всегда все чиню, — Сергей «Махно» Чаповский — начал делать алюминиевые грифы для гитар для самых разных групп: есть у Паши Еремеева из группы Usssy, есть, кажется, три (!) в группе «Порнофильмы». Я же очень хотел себе такой гриф на бас, да еще и попросил сделать его без ладов. Получилось великолепно. Думаю, если бы мыши-рокеры с Марса существовали, они бы играли на чем-то подобном.
Слушать «Мужчину средних лет» на стриминговых сервисах
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20245147Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым
22 ноября 20246696Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах
14 октября 202413251Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202419713Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202420387Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202423027Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202423785Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202428963Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202429080Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202429731