«Конус Маха» и тяжелая акустика

Московский квартет «Конус Маха» исполняет акустический психоделический этно-рок с запоминающимися гитарными и контрабасовыми риффами, восточными мотивами, вокализами и загадочными текстами. Звучит самобытно и увлекательно — сам не замечаешь, как при прослушивании впадаешь в трансовое состояние, из которого не очень хочется выходить. Александр Нурабаев встретился с основателями «Конуса Маха» — гитаристом и композитором Мишей Черезовым и вокалисткой и автором текстов Лизой Жирадковой — и обсудил с ними путь становления коллектива, дебютный альбом «Состояние», любовь к «АукцЫону» и непростые поиски контрабасиста.

— Признаюсь, «Конус Маха» я открыл только в этом году в связи с альбомом «Состояние», который мне очень понравился. И, к своему удивлению, я узнал, что группа существует довольно давно.

Миша: Да, с 2015 года.

— Долгий получился путь к первому альбому.

Лиза: Так вышло, что сам «Конус Маха» существует только с 2018-го, до этого были другие люди, у нас были другие песни и другое название.

Миша: В 2015 году у нас была группа «Мама», которая состояла из меня, Лизы, кларнетиста, контрабасиста и ударника, игравшего на перкуссии, — у него были кахон и бубенчики. Сначала Лизы там не было, это была попытка создать группу, когда я жил в общаге, я один играл на гитаре и записывал на мобильный. Параллельно я пытался играть в разных группах. Я из Нижнего, и, когда там учился в старших классах, у меня была группа из парней постарше, я за ними тянулся, но это были эксперименты.

— Это было похоже на «Конус Маха»?

Миша: Нет, но что-то оттуда взято, потому что в Нижнем мы играли дэт-метал с электронщиной и элементами разных core'ов. Это был полуюмористический проект, но играли мы довольно технично.

Лиза: Я видела записи и даже удивилась.

Миша: Когда я перебрался на физфак МГУ, тоже пытался продолжить это направление, искал другие группы, чтобы с ними поиграть, и делал свой материал, которому не мог найти применение в коллективах, где я находил себе место. Потом какие-то ребята сказали, что у меня такой материал, что под него нужно делать свою группу, — я пытался сделать, и захотелось акустический состав, чтобы не было огромных педалбордов под ногами, наслоений и кучи эффектов, потому что есть уверенность, что не менее круто можно сделать и просто с деревянным инструментом в руках. Мы попытались разыгрывать мои диктофонные записи, аранжировать, потом подключилась Лиза, и оказалось, что другого вокала в этом акустическом звучании просто не может быть — в нем есть что-то неуловимое. То, что цепляет.

«Конус Маха» — «Люди»

— Один из таких простых инструментов — это контрабас, на что первым делом обращаешь внимание на концертах. Слышал, что с этим инструментом у вас особая история.

Миша: У нас было шесть контрабасистов с 2015 года.

— Мало хороших контрабасистов?

Миша: Их сложно найти. Я зашел на форум контрабасного фестиваля, который проходил в Москве, и начал писать всем, у кого во «ВКонтакте» стоял город Москва. Половина откликнулась, какое-то количество людей сказало, что можно встретиться. Я списывался, созванивался, в итоге один ответил, мы с ним попробовали поиграть, отыграли полгода. Он очень крутой джазист, много импровизировал, но не хотел играть два раза одну и ту же мелодию. Для нас это не очень подходит, а в какой-то момент они сказали: «Ну все, теперь нам надо платить». Потом по цепочке от этого контрабасиста я начал всем писать — я написал куче контрабасистов, и было ощущение, что я знаю всех контрабасистов Москвы; доходило до того, что я еду на эскалаторе, вижу парня с чехлом за спиной, бегу за ним, трогаю за плечо — он оборачивается, и я понимаю, что я ему в интернете писал. Так я нашел Карлоса, причем не через этот форум, а случайно. Я проходил мимо общаги консерватории, увидел человека с контрабасом и бросился наперерез, он сказал, что можно поиграть. В итоге мы с ним проиграли два года, причем большая часть репетиций проходила у него в консерваторской общаге — тогда у нас была перкуссия, поэтому можно было кахон занести в комнату. Там мы разрабатывали материал группы «Мама».

Лиза: Потом что-то из группы «Мама» легло в основу «Конуса Маха». И, возвращаясь к теме, почему так долго делался альбом, — кроме всего прочего, мы еще очень критично относимся к материалу. У Миши много музыкальных тем и гитарных наработок, но, чтобы тема стала песней, она должна меня так зацепить, чтобы я придумала на нее хорошие слова. Эта тема проходит отбор, и, к сожалению или к счастью, очень мало из того, что есть у Миши, становится песнями.

При этом у нас была программа, которую мы играли на концертах. Что-то мы даже записали и просто выложили во «ВКонтакте», мы не знали, как можно по-другому выпустить музыку. Нас неожиданно позвали на «Дикую мяту» в 2017 году, причем мы подали заявку, никого не знали, просто написали в почту. Мы выступили на акустической сцене, это было большое событие — я помню ощущение, когда твой голос звучит на всю поляну, и это было немного страшно, потому что ты слышишь, что он очень далеко распространяется. Еще мы сыграли на детском «Архстоянии» и на «Метафесте». И все это за лето 2017 года. Группа «Мама» была на подъеме. Казалось, что все должно начаться, мы должны записать альбом. А потом от нас вдруг ушел Карлос, который стал играть в одном из лучших оркестров мира — у Теодора Курентзиса в musicAeterna. Потом ушел и перкуссионист, началась текучка кадров, мы сильно буксовали, потому что пришлось разучивать программу с новыми людьми и эмоционально было трудно найти своих. Но все явно к лучшему. После ухода перкуссиониста к нам пришел Лев, который теперь нам как брат. Это совершенно бесценный человек в группе. Кроме того что он придумывает изобретательные биты, которые оформляют Мишину сложную музыкальную мысль и заставляют песню качать, он еще и помогает нам со всеми немузыкальными делами группы.

В общем, всему свое время. Цветок ведь не распускается раньше положенного. Я считаю этот альбом настоящим чудом, удачей. И он появился именно тогда, когда должен был появиться.

— Думаю, основной референс, возникающий при прослушивании «Конуса Маха», — это группа ««АукцЫон».

Миша: Это наша любимая русская группа.

Лиза: Тут ничего не скроешь, да мы и не пытаемся. Миша рос на метале, у него бэкграунд другой, а если говорить про меня, то, если бы не «АукцЫон», я бы, возможно, не стала заниматься музыкой, хотя любить «АукцЫон» — это не очень оригинально, потому что многие музыканты вдохновляются им. В 10–11-м классе в какой-то момент друзья включили песню «Моя любовь», и у меня произошел внутренний переворот. До этого я не то чтобы слушала много музыки — я пела еще со школы, было понятно, что у меня есть способности, и мне это нравилось. Я училась в музыкальном театре в Аничковом дворце (я сама из Питера), мне там ставили голос, это было в средней школе. Но я особо не покупала диски, как Миша. У меня была парочка альбомов: диск Gorillaz из нормальных групп, но были и Black Eyed Peas, а в детстве вообще висел плакат Бритни Спирс, но это не потому, что она мне нравилась, а потому, что была куча журналов вроде Cool Girl. Мне тогда было лет шесть. Я общалась с девчонками постарше, они это покупали, но сама музыка меня не очень интересовала. Еще у меня долго не было плеера, и я помню, что у всех был, а я сама себе напевала и мне этого было достаточно. Потом я попала к «АукцЫону» на концерт — и меня это совершенно выбило. Я такого никогда не видела, но я и на концертах не то чтобы много бывала. Для меня это было потрясением — я была впечатлительным подростком, и, когда закончился концерт, у меня было ощущение, что забрали счастье, и я два дня ходила грустная. В плане вокала и текстов было много разных влияний, но, думается, именно «АукцЫон» меня инициировал в музыку.

— А другие наши этно-фолк-исполнители типа Theodor Bastard, Ольги Арефьевой, Fleur как-то повлияли?

Лиза: Пожалуй, Theodor Bastard — и все. Я обычно критично отношусь к вокалу, но как поет их вокалистка, мне нравится. И мне близка их природная образность. Особенно их хорошо слушать в машине. Из этно-музыки еще мы слушаем Wardruna.

— Не могу не отметить сходство твоего голоса с вокалом Маши Макаровой, особенно в тех моментах, где ты поешь высоко. Например, в песне «Башня», которая мне напоминает «Землю» Маши.

Лиза: Да, есть такое, это и раньше мне говорили. Я могу сказать, что у них мне нравятся две-три песни, но так вышло, что я в принципе слушаю больше песни, чем исполнителей. Если мне у группы нравится пара песен, то я считаю, что эта группа мне нравится. Если мне на альбоме нравятся две-три песни, то это уже успех. Скорее, «АукцЫон» в этом плане исключение, потому что мне у них многое нравится.

— Я читал, что альбом «Состояние» частично писался на пленку. Что это за прихоть?

Миша: Это не прихоть, а приспособление к условиям, в кот орых мы находимся.

— Не было другой аппаратуры?

Миша: Долгое время мы репетировали в подвальном помещении на бывшем заводе, что называется Magnetone Studios. Заведуют всем этим любители ретро, хорошие ребята, которые воскрешают технику 60-х годов. Мы решили записаться у них на японский пленочный рекордер. Мы были не особо подготовлены, на рекордере оказалось всего восемь каналов, а все инструменты мы писали лайвом. В итоге мы ударные на три микрофона снимали по старинке, забавно получилось. Несмотря на то что мы что-то переписывали и записывали сверху, в первых трех песнях основа осталась пленочная.

Лиза: Мы думали, что мы сэкономим, но в итоге потратили кучу денег, чтобы переписать некоторые части, и еще больше на сведение. Но в целом мы не жалеем, что попробовали.

Герою снится один и тот же сон с домом из детства, и каждый раз, когда он хочет войти, ему что-то мешает.

— На альбоме много этнических и ближневосточных мотивов. Откуда это?

Лиза: В какой-то момент меня увлекла восточная этническая музыка. У меня нестандартный музыкальный путь, не было ни музыкалки, ни колледжа. Был музыкальный театр, потом какие-то хоры. Когда я в универе училась, я сначала не особо занималась музыкой. Потом мы встретились с Мишей, и все началось. Я поехала в Индию с друзьями и там встретила своего главного учителя — Динару Юлдашеву. У меня в первый раз случилось такое, что я встретила вокалиста и мне захотелось у него учиться. Я даже не размышляла особо, просто поняла, что мне во что бы то ни стало нужно научиться так петь. Она башкирка, носитель культуры, у нее мать — «народница» и дед — муэдзин. Уже в Москве она начала показывать мне восточную мелизматику и все эти напевы. Меня это надолго захватило. А еще у Миши свой строй гитары, который позволяет гитаре звучать почти как ситар, особенно в соляках это слышно. Поскольку вокал у нас вторичен в том плане, что есть музыкальная основа в виде гитары, то я уже отталкиваюсь от этого в вокале. Либо Миша придумывает вокальную мелодию, либо я после гитары, и я воспроизвожу то, что в гитаре заложено.

Миша: Я бы не сказал, что вокал вторичен.

Лиза: Не вторичен, а важна последовательность, в которой придумываются вещи. Сначала у Миши появляется тема, потом тексты. Точнее, текст придумывается после вокальной мелодии.

Миша: Сначала появляется мелодия, потом текст, потом аранжировка, и там начинаются притирки одного к другому.

— Тексты довольно мистические, что, я думаю, обуславливается характером музыки. Когда я слушал ваши песни, мне вспомнился термин из университетской программы — «пассивный элегический стиль», когда речь шла о русском романтизме, в частности о Жуковском. Смысл в том, что лирическому герою нет места в реальном мире, оттого ему постоянно печально и тревожно и он ищет утешения в мире грез. Цитируя вашу песню «Пес», он — это «посторонний» человек. Расскажи, Лиза: как рождаются тексты?

Лиза: Это та часть, о которой сложнее всего говорить. Я сама не понимаю, как это происходит, — если я разгадаю этот механизм, то, боюсь, больше не смогу ничего придумать. Но если не залезать глубоко, то обычно все происходит так: меня захватывает какая-то Мишина гитарная тема, я долго с ней хожу, что-то мычу под нос, какие-то мелодии или, если мелодия уже есть, гласные, слоги. Стараюсь как бы расслушать что-то, что уже вплетено в музыку. И тут все спонтанно и бессознательно на первом этапе, голова включается на стадии доработки обычно.

Но бывает и по-другому. Образы могут прийти из книг или фильмов. Та же «Башня» сложилась из нескольких мистических ощущений. Одно — из сна, про него еще было у Тарковского в «Зеркале». Герою снится один и тот же сон с домом из детства, и каждый раз, когда он хочет войти, ему что-то мешает. Это ощущение мне очень близко. На него наложился образ башни — у нас из окна видна башня в ренессансном стиле, она для меня совершенно мистическая. Я долгое время проезжала мимо нее и думала: «А хорошо бы было жить рядом с ней». А потом, лет через пять, мы переехали в одну квартиру. Заселились мы ночью в полной темноте, и непонятно было, что видно из окна. А утром я увидела эту самую башню. Внутрь нее не попасть, да и я понимаю, что если я туда попаду, то ее расколдую: она окажется обычным местом, где сидят какие-то люди и делают обыденные дела. Пусть остается такой же таинственной.

И третье переживание появилось из книги Густава Майринка «Голем». Главный герой потерял память, ему снился сон, что он не может пройти в тайную комнату в конце длинного коридора: это его подсознание зашифровывало так ту часть прошлого, которую он забыл. Башня в нашей песне — это отчасти образ потаенных уголков памяти. Все это как-то переплелось и стало песней.

А вообще, возможно, я сама до конца не понимаю смысла своих песен. А иногда люди рассказывают, о чем они для них, это порой не совпадает с моим видением, и мне это очень нравится.

— Я думаю, можно смело утверждать, что вы нашли свой отличительный звук — это шаманская «тяжелая акустика», как вы сами его называете. Полагаю, вы вряд ли будете утяжелять звук, добавлять дисторшен — или я ошибаюсь?

Миша: Вряд ли. Все, что можем, — это добавить инструмент.

— Кстати, твои металлические корни, Миша, слышны. Думаю, если сыграть альбом в электричестве, получится вполне себе годный метал.

Лиза: Да, «Башня» и «Кто-нибудь» будут достаточно метальными.

— А в других жанрах тебе комфортно, Лиза? Например, у тебя есть фит с группой «Ада» — «Незабываемое путешествие в малахитовую шкатулку».

Лиза: У Паши [Жданова] прикольные тексты, и мне понравилось петь то, что он предложил. Там такая простая мелодия, которая подошла под мой тембр. Я и до этого пела в одной песне «Ады», там я придумала вокализы и записала их дома на свой микрофон. Для меня это любопытный эксперимент, но в целом я довольно далека от такой музыки. Вообще очень мало музыкантов, с которыми хочется взаимодействовать, и это проблема.

Кстати, буквально накануне мы в первый раз позвали на репбазу группу, которая нам очень понравилась. Мы с ней познакомились на фестивале «Поток», в этом году он был маленьким по понятным причинам. Ребята называются «Шаййм», они выпустили первый альбом, но их основатель уже известен как барабанщик «Хадн дадн» и «Созвездия Отрезок». У них тоже такой акустический разнос с контрабасом. Мы вчера отлично с ними поджемили. Хотя мы не очень любим джемы, нам нравится больше брать какие-то музыкальные идеи и делать мелодии, которые уводят за собой. Но вчера было здорово, играли до часу ночи.

— Альбом понравился многим критикам. О вас рассказали «Медуза», The Village и канал «Дождь», что для такой музыки очень круто. Вы, наверное, сами не ожидали такого теплого приема.

Лиза: Поскольку мы долго находились в полном затворничестве, не было особых иллюзий на этот счет. Я просто делала все что могла — рассылала клип и альбом всем подряд. Несмотря на то что у меня есть журналистский бэкграунд, связей с изданиями почти нет. Сначала мне никто не отвечал, а потом вдруг стали появляться публикации в СМИ и прямо-таки восторженные отзывы в хороших телеграм-каналах и пабликах. Притом что мы не особенно вкладывались в промо — лишь немного потратили на рекламу в соцсетях.

— Я так полагаю, что за эти годы, что вы репетировали, материала накопилось больше, чем на один альбом.

Лиза: Если вспомнить все песни, которые мы играли, наберется прилично. Но у нас такой жесткий отдел контроля качества, что мы чуть ли не половину выкинули и не стали записывать.

Миша: Скоро приступим к записи нового альбома. Три песни уже готовы, остальные в процессе. Музыкальных тем много, ждем текстов.

«Конус Маха» выступит 12 декабря в клубе «Мачты» (Санкт-Петербург, совместный концерт с Гришей Левченко), а 16 декабря — с группой «Шаййм» в «Китайском летчике Джао Да» (Москва).

Понравился материал? Помоги сайту!